Читать книгу "Любовь одна - Инга Берристер"

Дороти трясло. Она так дрожала, что почти не могла говорить. Но когда Дункан хмуро уставился вслед Дональду, она резко подалась вперед, схватила его за руку и жалобно попросила:

— Нет, Дункан, пожалуйста, не уходи. Не оставляй меня.

Она сделала это, повинуясь какому-то сокровенному порыву. Дороти знала только одно: она не хочет, чтобы Дункан ушел и оставил ее, пусть даже для того, чтобы догнать Дональда Форбса и разобраться с ним. Больше, чем месть обидчику, ей было нужно то чувство уверенности и защищенности, которое давало присутствие Дункана.

Дункан почувствовал, как сильно она дрожит, нахмурился еще больше, а потом поднял руку и нежно дотронулся до ее щеки.

— Если он обидел тебя…

В ответ — лишь отрицательное покачивание головой. Она не могла говорить — боялась, что-голос сорвется. По улице кто-то шел, Дункан, видимо не желая привлекать внимание, отошел в сторону и потянул Дороти за собой. Она совершенно забыла о том, что натерла ногу. Но тут тихонечко вскрикнула от боли.

— Что такое?

— Пятку натерла. Эти чертовы кроссовки… — Дороти и сама понимала, что лопочет какой-то бред. — Я собиралась сесть на автобус, а тут…

— На автобус? Вот еще глупости. Я отвезу тебя, у меня машина припаркована на площади. Дойдешь туда? Или подожди — я ее подгоню.

— Нет, Дункан… не надо… я могу идти. Тем лучше. Иначе…

Она и сама не знала, что имеет в виду под этим «иначе». Но одно знала определенно: оставаться тут слишком опасно. Надо бежать, спасаться.

Погруженная в свои мысли, Дороти не сразу сообразила, что они уже почти подъехали к ее дому. Но Дункан почему-то не снизил скорости.

— Эй, — встрепенулась она, — притормози.

— Мы едем ко мне, — невозмутимо отозвался он. А когда она начала возражать, все так же спокойно добавил: — Я тебя всю неделю ищу. — Сердце Дороти на мгновение замерло, переполненное каким-то бешеным восторгом. А Дункан тем временем продолжал будничным тоном: — Ты так и не забрала свои дрезденские статуэтки. И еще. Как мне кажется, ты, несмотря на все бравые заверения, очень огорчена из-за этого Форбса. И вообще, ты должна заявить на него в полицию.

— О чем, интересно? О том, что он пытался закрутить со мной роман? — невесело усмехнулась Дороти. И переменила тему: — Извини, что я не забрала статуэтки. Собиралась заехать за ними, но…

Дороти умолкла на полуслове и только пожала плечами. Не могла же она сказать Дункану, почему не могла прийти в дом Эшби-Кроссов, — потому, что он был дома.

Машина остановилась.

— Дед хотел, чтобы ты их взяла, — сказал Дункан и добавил, отстегивая ремень: — Я тебя донесу до дома.

— Нет, пожалуйста, не надо, — запротестовала Дороти, быстренько отстегнув свой ремень и потянувшись к дверце. — Сейчас уже все в порядке. Тогда я просто сильно переволновалась.

— А как твоя нога?

Ее нога?! Дороти в изумлении уставилась на Дункана, но тут же смущенно покраснела: она забыла о своей стертой пятке.

— А-а, нога. Скоро пройдет, пластырь должен помочь.

Пластырь, конечно, помог, но не очень. Волдырь на пятке набух, так что ступать на ногу было по-прежнему больно. Однако Дороти все-таки кое-как доковыляла до подъезда, поднялась по с детства знакомым ступеням.

Дункан открыл дверь, и Дороти вошла в дом. Это было как шаг в прошлое. Здесь ничего не изменилось: на окнах — все те же занавески, в холле все те же ковры на полу, напротив парадной двери — все тот же полированный дубовый стол. Все та же чуть старомодная атмосфера респектабельности и спокойствия. Особняк был не таким уж красивым. Но это был старый, на славу выстроенный дом, в котором чувствуешь себя… как дома. В котором тепло и уютно.

— Я поставлю чайник, — предложил Дункан, но Дороти быстро возразила:

— Не надо. Я и так отняла у тебя слишком много времени. Сейчас заберу статуэтки и…

— Они наверху, в комнате деда.

В спальне старого Эшби-Кросса был огромный старинный шкаф — специально для коллекции фарфора. Сначала он стоял в кабинете. но дедушка Джордж потом настоял, чтобы шкаф перенесли в спальню. Он рассказывал Дороти, что иногда по ночам, когда ему не спится, он любит смотреть на фарфоровые фигурки и представлять, что они вот-вот оживут и отправятся куда-то по своим фарфоровым делам.

Дорога наверх была ей прекрасно известна. Она ориентировалась в этом доме не хуже, чем в своем собственном. Но почему-то смутилась и вопросительно взглянула на Дункана.

— Ты же помнишь, куда идти? Странное чувство вдруг охватило их обоих.

Какое-то внутреннее сопротивление мешало им ступить на лестницу. Дороти даже не шелохнулась. Дункан тоже стоял на месте.

— Если тебе тяжело войти в комнату деда…

Слова Дункана смутили Дороти. Ей вдруг стало ужасно грустно. Глаза защипало от слез. Она покачала головой и тихо проговорила:

— Нет. Знаешь, я видела твоего дедушку утром того дня, когда он умер. Он выглядел здоровым и очень спокойным. Таким я его и запомнила. Навсегда. И он был счастлив.

Дороти безотчетно шагнула вперед, поближе . к Дункану. Ей хотелось, чтобы тот понял: его дед по-настоящему любил жизнь и наслаждался ею до своего последнего часа.

— Да, знаю. Я сам разговаривал с ним по телефону за несколько часов до его смерти. Он мне тоже казался веселым и жизнерадостным. Даже если у него и были какие-то предчувствия, он бы все равно мне не сказал. Но все равно я себя чувствую виноватым. Как будто его предал… Мне надо было быть с ним в тот день.

— Хорошо понимаю, о чем ты, — тихо сказала Дороти. — Я то же самое чувствую. Почти каждый вечер я звонила ему, а в тот день был прием в Коммерческой палате. Он закончился толь-

ко в полночь. Если бы я вернулась пораньше и позвонила дедушке Джорджу…

— Не переживай, это ничего бы не изменило, — заверил ее Дункан. — Приступ начался днем, все закончилось быстро. Дед, прилегший подремать после ланча, умер, не успев даже толком проснуться, так сказал доктор. Знаешь, я все еще по нему очень скучаю. — Дункан умолк на мгновение. — Да, я приезжал к нему редко. Реже, чем нужно. Но он все прекрасно понимал и… — Он опять замолчал, а когда заговорил снова, его голос звучал едва ли не раздраженно: — Черт его знает, зачем я тебе все это рассказываю. Не обращай внимания. Пойдем наверх, помогу тебе собрать статуэтки. Мне тут попалась подходящая коробка. Если бы я тебя не нашел в ближайшие дни, то просто упаковал бы все это и отвез к тебе в гараж.

Его слова разрушили атмосферу доверия, которая на какое-то время возникла между ними. Теперь Дункан был почти так же далек от нее, как в тот злополучный день, когда она услышала, что ее глупая детская привязанность его тяготит.

Дороти едва не сказала ему, что вполне управится и сама. Но это все-таки его дом, она не имеет права здесь распоряжаться.