Читать книгу "Скоро тридцать - Майк Гейл"

— Ого, — произнес я, когда Пит принес кофе. — У тебя столько видеокассет.

— Хорошо иметь их все под рукой. — Пит с довольным видом оглядел свою коллекцию. — Все они пылились на чердаке, когда мы жили с Эми.

Он показал рукой на огромный дивана возле окна.

— Садись, дружище.

— Сейчас, секунду. Хочу только посмотреть твои кассеты. Я, пожалуй, половины из них вообще ни у кого не видел.

Это был величайший комплимент, который мог сделать ему я или любой другой из его друзей-мужчин: иногда признание друзьями наших достижений в чем-либо, не имеющем особого смысла, и есть то, ради чего мы живем. Я читал названия, и это походило на алфавитный каталог фантастических фильмов, показанных по телевизору в последние пятьдесят лет. У него были все серии «Узника», «Звездного путешествия», «Вавилона-5», «Звездного путешествия — следующее поколение» и «Семерки Блэйка», но больше всего у него было серий «Доктора Ху».

— У меня есть все серии, когда-либо снятые, — сказал Пит, когда я рассматривал коробку с надписью «Доктор Ху и Киберлюди». — На это ушло много времени, но оно того стоило.

— Вообще все серии?

— Ну… почти. Нету двух, что ли, — БиБиСи поступило мудро, уничтожив оригиналы. А я не хотел, чтобы были промежутки, и все равно сделал для них коробки.

— Ты сделал коробки для серий, которых не существует в природе?

Он робко посмотрел на меня:

— Не спрашивай, зачем я это сделал. Я так лучше себя чувствую.

Когда после нескольких часов у него в квартире и нескольких бутылок будвайзера я ушел, жизнь казалась мне намного приятнее, и грядущее тридцатилетие тоже больше меня не пугало.

У Катрины, Бев и Пита были свои успехи и неудачи, но они были, в общем, в порядке. Да, Питу пришлось трудновато — развод и все такое — но сейчас, пожалуй, он был вполне счастлив. Добавив сюда Джинни и Гершвина, получалось, что все мы были в норме. Не знаю зачем, но я убедил себя, что если мои друзья, которым уже исполнилось по тридцать, были в порядке, то и я смогу справиться с тем, что мне готовит судьба. По крайней мере так я тогда думал. Но, возвращаясь на поезде из Манчестера в Бирмингем, я еще не знал, что мой друг Эллиот погиб.

41

To: [email protected]

From: [email protected]

Subject:?

Элен!

Сейчас в Бирмингеме два часа ночи, и я не могу уснуть. У меня только что были самые странные два часа в жизни. В последние дни я занимался тем, что разыскивал своих старых друзей, о которых я тебе писал. Я поговорил по телефону с Катриной и Бев, а сегодня (вернее, уже вчера) ездил в Манчестер повидаться с Питом. Я вернулся домой с мыслью, что все в порядке, что у меня в жизни все ясно.

Ну и вот я сижу, слегка выпивший, довольно веселый, как входит мама и говорит, что у нее для меня плохая новость. Я не помню точно ее слов, но смысл такой — мой друг Эллиот погиб, точнее погиб уже два года назад. Я позвонил его родителям вчера утром и оставил сообщение на автоответчике — объяснил, кто я такой, и попросил позвонить мне и дать номер Эллиота. Пока я был в Манчестере, мать Эллиота позвонила моей и сказала ей, что Эллиот погиб.

Он ехал из Лидса в Ливерпуль — это было в декабре два года назад — и машина, в которой он был со своей девушкой, столкнулась в лоб с грузовиком. Девушка Эллиота умерла сразу, а он через неделю в больнице. Им было по двадцать семь. На похоронах присутствовали только близкие друзья семьи, а так как все мы уже долго не общались с Эллиотом, то никого из нас не пригласили. У меня очень странное ощущение. Я не знаю, какие точно чувства у меня должны быть, но у меня их нет.

Мэтт ххх

42

Отправив сообщение Элен, я попытался уснуть, но мне никак не удавалось. Вместо этого я лежал на кровати и, глядя в потолок, пытался понять, в какой момент мы все перестали быть друзьями, и не мог, потому что такого конкретного момента не было. Потом я попытался вспомнить, когда мы перестали проявлять какое-то усердие для поддержания отношений, и это оказалось намного легче. Это произошло, когда мы разъехались. География стала настоящим испытанием для нашей дружбы. И из-за этого мне стало грустно, и я почувствовал себя виноватым. Время, которое мы провели вместе, было едва ли не лучшим временем в моей жизни, и это было как-то глупо, что мы отказались от самых лучших друзей, которые у нас когда-либо были и будут, только из-за того, что мы больше не жили в одном городе. Может быть, я был не прав. Может быть, мы просто переросли друг друга. Это была моя последняя мысль той ночи, которую я смог вспомнить, кроме, конечно, многих часов размышлений о своей собственной смертности. Мои мысли были сосредоточены на трех главных вопросах жизни: «Куда я двигаюсь?», «Что я делаю?» и «Зачем все это нужно». Эти вопросы были, мягко говоря, далеко не оригинальны, и поэтому пусть они останутся у меня в голове.

Все же мне удалось немного поспать, но около половины седьмого меня разбудил телефон. Я вскочил с кровати, спустился вниз и поднял трубку.

— Алло?

— Мэтт, это я. Это была Элен.

— Кто это? — прошептала мама, стоя на верхней ступеньке лестницы. Она была в халате и в бигудях.

— Все в порядке, — ответил я. — Это меня. — Я не хотел говорить ей, что это Элен, чтобы не давать никаких ложных надежд. — Я постараюсь негромко, хорошо?

Мама ушла, оставив меня одного.

— Привет! — негромко сказал я в трубку. — Как ты? У вас уже — сколько это? — полвторого ночи. Чем ты занимаешься?

— Я задержалась в офисе и получила от тебя сообщение про твоего друга Эллиота. Я хотела тебе сразу позвонить, но подумала, что твои будут уже спать, и не хотела их будить. Я заметила, что они рано ложатся, когда они к нам приезжали. Поэтому я пришла домой и ждала, пока можно будет тебе звонить. Ну как ты? Как ты с этим справляешься?

— Я в норме, — ответил я. — Странно, но я в норме.

— Не похоже, что ты в норме, Мэтт.

— Спасибо.

— Ты понимаешь, что я имею в виду. Ты хорошо спал?

— Нет, плохо. — Я задумался на мгновение. — Я сейчас тебе что-то скажу, но я скажу это тебе только потому, что знаю: ты меня поймешь. Больше всего меня шокирует во всем этом, что меня эта новость не так уж и потрясла. Эллиот был хорошим другом. Да, я давно не видел его, но я наверняка должен был почувствовать… что-то еще.

— Не обязательно, — сказала Элен. — Для того чтобы почувствовать утрату, нужно, чтобы в твоей жизни образовалась дыра. Большая такая: что бы ты туда ни бросил, как бы ни пытался заполнить ее чем-то другим, она все равно оставалась бы дырой. Когда вы были друзьями и постоянно общались и виделись каждый день — вот тогда эта самая дыра могла бы образоваться, и ты почувствовал бы утрату. Но на самом деле у вас уже давно не было такой дружбы. И в этом нет ничего страшного, такое бывает часто. Что плохо в такой ситуации, так это то, что ты не чувствуешь потери, потому что на самом деле давно уже и так потерял этого человека. И тебе не хватает этой дыры, которая должна была бы образоваться.