Читать книгу "Скоро тридцать - Майк Гейл"

На любовном фронте успехи Катрины были еще скромнее. Насколько я понял, она наконец позволила себе влюбиться в такого же привлекательного мужчину, как сама, а то и более привлекательного. Его звали Стивен, и она не просто влюбилась, а потеряла голову и всякий контроль над своими чувствами. Все у них было хорошо целых полтора года, пока однажды он не сказал ей, что не готов к серьезным отношениям. Я уже собирался посочувствовать Катрине, как она сказала:

— Это было, пожалуй, лучшее, что когда-либо со мной случалось.

В конце своего рассказа она сообщила, что уже год ни с кем не встречается, и, если забыть о перспективах карьеры, это был лучший год в ее жизни. Меня это так удивило, что я только сказал: «Отлично». Потом я дал ей телефон моих родителей и пообещал поддерживать контакт.

40

Пит Суини (Тогда: подросток, который набивал свои мозги атрибутикой «Звездных войн»; теперь: владелец магазина «Комикс мечты и атрибутика» в Манчестере.)

Из всех старых друзей, с кем я выходил на связь, больше всего мне хотелось увидеть Пита. С ним всегда было легко общаться. Моя любимая история про Пита — которая лучше всего его характеризует — произошла, когда нам было по шестнадцать, на последнем году учебы в школе Кингс Хит. Каждый год мы с нетерпением ждали того дня, когда выпадет первый снег и мы станем королями школьного двора в Великой Снежной Битве. (Это была школьная традиция: в день, когда выпадал первый снег, старшие ребята терроризировали младших снежками.) Когда снег наконец пошел, мы просто обалдели от возможности поиздеваться над малышней и, боюсь, чувство собственного превосходства нас совершенно ослепило. Под предводительством Пита мы делали один набег за другим на игровую площадку младших классов. Это было великолепно: сотни ребятишек с криками разбегались в поисках укрытия, а мы засыпали снегом с ног до головы каждого, кого удавалось поймать. Один из таких дней вошел в историю как Белая среда. Директор школы мистер Чарльз пришел в ярость, увидев, что толпы малышни, спасаясь, бегут прямо по священному газону под окнами учительской, и вышел на улицу, чтобы отчитать нас. Когда он уже приближался к концу своей речи о том, что старшие должны показывать младшим лучший пример, Пит бросил «терминатора» — тщательно слепленный умелыми руками снежок из одного льда, над которым он работал последние двадцать минут, — и попал мистеру Чарльзу прямо в голову. Это был классический момент: убийство Кеннеди в снегу. У всего народа на школьном дворе — а это были шесть сотен учеников — дыхание перехватило от испуга. Мистер Чарльз позеленел от злобы и пообещал оставить всех после уроков до тех пор, пока не будет найден виновный.

Все думали, что Пит поступит по-мужски и признается, но он, как и все остальные, затаился — и меня восхитил этот его поступок. Настоящий трус поддался бы давлению соучеников, а Пит — нет, хоть и знал, что от них ему достанется гораздо больше, чем досталось бы от учителей, если бы он сознался. Помню, как в тот день после школы, когда мы с ним спасались бегством от разъяренной толпы жаждущих мести за свое потерянное время, я спросил у Пита, зачем он вообще бросил снежком в директора. Почти повторяя слова сэра Эдмунда Хиллари[15], сказанные им после того, как он взошел на Эверест, Пит ответил: «Просто так получилось».

Я нашел Пита через его сестру. Хоть он и был слегка ошарашен, услышав в трубке мой голос через столько лет, мы проговорили целую вечность. Слухи о том, что он женился, подтвердились, и, кроме того, у него был трехлетний сын Джо. Чего я не знал, так это того, что Пит и его жена Эми начали жить раздельно уже через полтора года после свадьбы, а еще через два года развелись. Положительной новостью было, что Пит все-таки смог осуществить хотя бы одну свою мечту. В детстве он был помешан на комиксах и фантастических фильмах, и теперь, в тридцать лет, он с гордостью владел собственным магазином комиксов и атрибутики в Манчестере и настоял на том, чтобы я приехал к нему в гости.

— Бэкфорд! — воскликнул Пит, как только я вошел в магазин.

— Суини! — закричал я в ответ, следуя мужской традиции, и направился прямо к кассе, за которой он стоял.

— Старый толстый неудачник, — сказал он, выходя из-за прилавка, чтобы поприветствовать меня.

Мы с энтузиазмом пожали друг другу руки.

— А ты… — Я осмотрел Пита сверху донизу в поисках подходящего оскорбления, но не смог ничего найти. Залысины у него были уже побольше, чем у Гершвина, но это не казалось мне хорошей шуткой. В остальном он выглядел хорошо. Мне пришлось сказать: — А ты — отброс шестидесятых.

В пятнадцать лет Пит решил стать модом[16], и сейчас, спустя пятнадцать лет, он все еще одевался в таком же стиле: джинсовая куртка «Ливайс», черная водолазка, бежевые джинсы «Ливайс» и, конечно, его любимые «ботинки для пустыни».

— Это, должно быть, уже твоя сотая пара, — кивнул я на ботинки.

— Сносил уже больше двухсот пар. — Он широко улыбнулся. — Доехал нормально? — спросил он, возвращаясь к прилавку, чтобы обслужить клиента.

— Обыкновенно. Но это неважно. А ты как?

— В порядке. Могло быть и похуже. Смотри, какой у меня магазин классный.

Я в первый раз огляделся по сторонам. Вокруг меня на бесчисленных полках стояли журналы по фантастике и фэнтэзи, комиксы, книги, постеры, видеокассеты и фигурки героев фильмов.

— Это все твое?

Он оживленно кивнул.

— Я покажу тебе новые штуки по «Звездным войнам». Я чуть не плакал, когда их получил на прошлой неделе. Он заметил, что возле прилавка толкаются еще несколько покупателей.

— Подожди минутку.

Пит обвел взглядом один из стеллажей с комиксами, и оттуда вдруг вынырнул парень с бородкой и в бейсбольной кепке.

— Билли, — сказал Пит. — Это мой друг Мэтт Бэкфорд. Мы с ним знаем друг друга уже… — он провел в уме вычисления, — семнадцать лет. Ровно столько лет, сколько тебе. Мы поднимемся в квартиру выпить кофе и выкурить по сигарете, а ты следи за магазином и не груби покупателям.

Билли встал за прилавок. Я вслед за Питом прошел в дверь, на которой висел лист бумаги формата А4 с надписью фломастером «Не входить — это касается тебя!», а потом по лестнице мы поднялись на второй этаж.

— Добро пожаловать в мое жилище, — сказал Пит.

Когда он сказал мне, что развелся и живет в квартире над своим магазином, я представил себе самое худшее, но то, что я увидел, было холостяцким раем. Хоть в квартире и не было повсюду черной кожи и хрома, как я себе это представлял в идеальном жилище холостяка, зато присутствовала кое-какая коллекционная мебель шестидесятых, последней модели телевизор с огромным экраном и стереосистема с колонками размером с хороший сейф. Кроме этого, в квартире было много всего из магазина — постеры фильмов и комиксов, куча фигурок, все — от «Звездных войн» до Джеймса Бонда, — коллекция пластинок, компакт-дисков и видео, которая занимала две стены комнаты, делая ее похожей на библиотеку.