Читать книгу "Кремль 2222. Ярославское шоссе - Владислав Выставной"

Впрочем, она мгновенно взяла себя в руки и криво улыбнулась:

– Такова, видать, воля духов, раз они вас прислали в наш сонный мирок.

Все еще не понимая, что имеет в виду эта женщина, Книжник уцепился за ее слова:

– Расскажите нам о вашем мире! Почему здесь все молчат – а вы говорите? Откуда у вас эти дома-деревья? Почему нас схватили – ведь мы ничего плохого не сделали?

Что-то толкнуло его в колено. Он опустил взгляд – под ногами вертелась Грымза. В этом «ведьмином» жилище она чувствовала себя превосходно. В руке хозяйки появилось что-то бесформенное, черное. С омерзением Книжник узнал в этом предмете большую сушеную жабу. Хозяйка швырнула жабу в угол – и Грымза метнулась туда, с жадностью вгрызлась в сухую плоть, зачавкала.

– Слишком много вопросов и слишком мало времени, – туманно сказала женщина. – Я еще не решила – добро вы или зло для нас.

– И что зависит от вашего решения? – ровно спросил Зигфрид. – Наша жизнь?

Книжник растерянно поглядел на него. Неужто воин действительно считает, что эта Ба может лишить их жизни? Зигфрид выглядел крайне серьезным. И семинарист осознал всю разницу в мироощущении между ним и воином. Если он, выпускник кремлевской Семинарии, верил в то, что все в этом мире познается научным, опытным путем, то вест был убежден, что наука – всего лишь блажь, развлечение для «умников». Потому как истина – непознаваема, ощутима лишь сердцем, и именно в этом ее сила. И скорее он поверит этой ведьме, чем сотне увесистых научных томов, годных, по его мнению, лишь на растопку в холодное время года.

Ба не удостоила его ответом. Она подошла к котлу и принялась перемешивать бурое варево большим деревянным черпаком. Почему-то Книжник был убежден, что в котле – колдовское зелье, в поверхности которого шаманка сейчас прочитает будущее. Вместо этого та зачерпнула дымящейся гущи – и вылила содержимое черпака в глубокую деревянную миску, протянув ее Книжнику:

– Ешь!

Послушно приняв миску, парень хлопал глазами, пытаясь сообразить, не хотят ли их отправить на тот свет таким незамысловатым способом. Но варево пахло довольно аппетитно, а шаманка уже вручила вторую плошку Зигфриду со словами:

– Ешьте. В следующий раз пообедать доведется нескоро.

Только когда свою порцию получила Травинка, Книжник немного успокоился и присел на край кособокой лавки.

– Спасибо, – проговорил он. – А мы не истребим все ваши припасы? Как-никак, незваные гости.

– Я ждала вас, на всех готовила, – отозвалась женщина.

– Вы знали, что мы придем? – удивился Книжник. – Девочка… Травинка сказала?

– У тебя мало времени, – оборвала его Ба. – Как раз чтобы доесть свою похлебку.

Решив не задавать пока новых вопросов, Книжник торопливо ел грубой деревянной ложкой обжигающее варево. И должен был с изумлением признаться самому себе: это было самое вкусное, что ему доводилось есть в жизни. То ли дело в особой свежести местных продуктов, то ли в ингредиентах. Не хотелось вспоминать ту самую сушеную жабу, но даже если похлебка была сварена на них – оно того стоило. А может, дело в местном воздухе, во всех этих травах, дурманящих голову и искажающих реальность. Кто его знает, может, он сейчас за обе щеки умолачивает болотную жижу, причмокивая да нахваливая. Это не имело никакого значения.

Тем более, что с последней ложкой, отправленной им в рот, вся эта странная идиллия кончилась.

Дверь с грохотом распахнулась, и внутрь ввалилось несколько знакомых бородатых здоровяков с неизменными топорами за поясом. Тот, что вышел первым, бросил на хозяйку угрюмый взгляд. Женщину это ничуть не смутило. Отчего-то она не стала протестовать или, напротив, изображать радушие. Словно знала, что разговоры с этими молчунами – дело бессмысленное. Просто стала посреди комнаты с самым независимым видом, уперев руки в бока, и ответила на взгляд бородача своим, не менее пронзительным взглядом.

И надо же – бородач отвел взгляд. После чего тяжелым шагом подошел к Книжнику. Тот поднялся на ватных ногах, уверенный, что его будут бить. Поднялся и Зигфрид. Но рядом так же молча возникла Травинка, теперь уже со своим ясным и чистым взглядом.

Бить их не стали. Просто вывели из странного дома на отшибе, повели извилистыми тропами. И вскоре вывели туда же, откуда и был совершен побег – на ту самую лесную делянку.

И с первого же взгляда Книжнику все здесь не понравилось.

Они стояли у подножия деревянного идола – гораздо более крупного, чем любой из стоящих по периметру поселка. И этот был особенно страшен. Может, из-за того, что был стар, покрыт трещинами и сучками, будто бревно после обработки стало жить новой, противоестественной жизнью. Но скорее всего, пугал темный лик этого изваяния. Суровый и грубый, он будто был опален адским пламенем. При этом следов костра у подножия не было видно.

Зато там отчетливо виднелись наполовину погрузившиеся в мох и землю человеческие черепа.

На делянке никто не работал: все оборванцы были собраны перед небольшой грязной проплешиной в траве за идолом и чего-то обреченно ждали. Потребовалось немного времени, чтобы догадаться, чего именно.

Они ждали экзекуции. Демонстративной расправы – чтобы другим неповадно было. Переглянувшись, Книжник с Зигфридом все поняли. И на этот раз в глазах воина читалась холодная решимость.

Игры кончились. Вест не даст себя прилюдно наказывать. Он будет драться – и возможно погибнет, пусть даже это помешает ему исполнить принятую на себя миссию. Потому что есть «красная черта», за которую не переходят воины.

Они скорее погибнут, чем переступят черту позора.

Их толкнули вперед – и Книжник, не удержавшись, плюхнулся лицом в жидкую грязь. Кто-то из оборванцев мерзко захихикал. Книжник вскочил на ноги, сжал кулаки, выискивая взглядом насмешника. И тут же что-то свистнуло, а запястья оказались туго охвачены какими-то веревками. Он глянул – это были не веревки, а росшие прямо из земли гибкие зеленые побеги, извивающиеся, как щупальца. Рядом, тщетно пытаясь вырваться, скрученный второе большим числом побегов, рычал Зигфрид. Ему так и не удалось броситься на врагов, дав им последний бой.

– Лучше не дергайся, – весело посоветовал все тот же насмешник – лохматый смуглый коротышка в драном рабочем комбинезоне, давно потерявшем форму и цвет. – Злынь-трава – она только больнее сделает.

– Ничего, пусть знают, как убегать, – глухо проговорил другой, тощий, с единственным выпученным глазом. – А то самые умные здесь. Они бегают, а нас из-за них пайки лишают!

– Зато какое-никакое, а развлечение, – возразил жизнелюбивый коротышка. – Люблю смотреть, когда такие прыткие корчатся.

– Долговязый Пень любит свежее мясо, – глухо добавил кто-то. И Книжник сразу понял, что речь идет об идоле.

– Тихо! – испуганно шикнули с другой стороны. – Хозяин не любит, когда его так называют!