Читать книгу "В Нью-Йорк за приключением - Энн Макалистер"

– Да, верно, – произнес наконец Гиб и неожиданно заторопился. – С мусоропроводом ты и сама разберешься, – сказал он, вынося свои сумки из комнаты, которая, по предположению Хлои, служила ему спальней.

Гиб протянул Хлое два ключа и направился к двери.

– Маленький от почтового ящика. Он в вестибюле. Почту приносят после двух. Спасибо. Прощай, Хлоя Мэдсен. Мне было… интересно.

И, прежде чем Хлоя успела сообразить, что видит его в последний раз, Гиб вышел из квартиры, нырнул в лифт и исчез.

Хлоя стояла, глядя ему вслед, чувствуя себя одинокой и покинутой, пока к ней не подошел Райс.

– Эй, – сказал он, – а как насчет перекусить?

* * *

Это правильное решение.

И единственно возможное. Все будет хорошо, – убеждал себя Гиб, усаживаясь в кресло самолета и надвигая бейсболку на глаза.

Он нашел человека, который присмотрит за его квартирой. Оказал услугу подруге своей сестры, дав ей возможность пожить в Нью-Йорке, и в то же время попытался защитить ее от голодных волков.

Гиб не виноват, что у нее хватает глупости пойти с одним из них в ботанический сад! Со своей стороны он сделал все, что мог.

А теперь он будет развлекаться. Расслабится и отдохнет, забудет обо всем, вдоволь налюбуется горными ручьями и чистыми бурными реками, медведями, оленями, рыбами и прочей дикой живностью. Надышится чистым воздухом альпийских лугов и насладится природой Монтаны.

Он в отпуске.

И больше никаких мыслей о Нью-Йорке, работе и Хлое Мэдсен. Никаких.

Гиб выбросил все это из головы в ту минуту, когда самолет разгонялся по взлетной полосе. Он закрыл глаза, предвкушая грядущий отдых.

Сегодня вечером она будет спать в его кровати?

Восьмая глава

Хлоя не спала в кровати Гиба. Но заглядывала в его спальню слишком часто.

Поскольку ей больше не надо было ходить на работу, в следующие две недели она могла заниматься в Нью-Йорке всем, чем душа пожелает, и целыми днями осматривать достопримечательности.

Время от времени она этим и занималась. Посетила все места, в которых не успела побывать раньше: монастыри, музей американских индейцев, музеи Гугенхейма и Нью-Йоркского исторического общества, музей американского народного искусства, Музео дель Барио и музей города Нью-Йорка.

Она знала, что не сможет вернуться домой, не повидав все это.

Но большую часть времени она проводила в квартире Гиба.

Хлоя восхищалась огромными комнатами с видом на парк. Но в еще больший восторг ее приводили висящие на стене фотографии.

В доме Гиба она ожидала увидеть лучшие из созданных им фотопортретов красивейших женщин мира.

Однако на этих снимках красивые женщины встречались очень редко. Здесь были не те журнальные красотки, которых он фотографировал в своей студии. И не только женщины.

Действительно, большинство снимков были портретами. Но среди изображенных на них людей одинаково часто попадались и представители молодежи, и дети, и старики. Несколько фотографий были сделаны в Нью-Йорке. На некоторых снимках Хлоя с удивлением узнавала знакомые виды Коллервиля. На этих фотографиях, не столь совершенных, как его последние работы, Гиб запечатлел людей в гуще событий. С некоторыми из них Хлоя была знакома.

Над столом на кухне висела фотография старой миссис Хеллер, умершей несколько лет назад. На снимке она выглядела лет на пятнадцать моложе. Она стояла с гордо выпрямленной спиной и развешивала простыни, колышущиеся на ветру. Это был потрясающий снимок. Глядя на него каждое утро, Хлоя чувствовала дуновение ветерка и вспоминала упрямство и независимость миссис Хеллер, ее силу характера и практичность. И все эти качества были отражены на снимке.

В комнате, в которой спала Хлоя, висела фотография двух мальчиков, за которыми ей однажды пришлось присматривать. Они катились на санках с горы, визжа от ужаса и восторга. Хлоя помнила, как и сама испытывала те же чувства, мчась вниз по крутому склону.

Во всех этих фотографиях чувствовалась энергия Гибсона, с которой он обычно приступал к работе. Но было в них и нечто большее. В них ощущалось его личное отношение, внимание, сострадание, интерес. В этих снимках присутствовала эмоциональная связь между фотографом и предметом съемки, которой были лишены коммерческие работы Гибсона.

Чем больше Хлоя вглядывалась в эти фотографии, тем сильнее ей хотелось узнать, почему Гиб так переменился.

И тем меньше ей хотелось думать о нем.

* * *

У девушки, которая продала ему лицензию на право рыбной ловли, были золотистые кудряшки.

Отлично. Но они не блестели на солнце. При виде этих девичьих кудрей, у Гиба не возникало желание протянуть руку и прикоснуться к ним. Они не пахли цветами и солнечным светом. Они были совершенно другими – совершенно непохожими на роскошные волосы Хлои.

Гиб не хотел думать о Хлое Мэдсен. Он проехал полконтинента, чтобы оказаться от нее как можно дальше.

И вспоминал ее на каждом шагу.

Блеск ее волос на свету, радостную улыбку на ее губах. Покачивание ее бедер, когда она шла по комнате. Колыхание ее грудей, когда она снимала что-нибудь с верхней полки.

Теперь Гиб воспринимал ее как стандарт, с которым сравнивал всех остальных женщин. Их волосы не были такими волнистыми и блестящими. Их губы не были такими полными. Их бедра были или слишком узкими, или слишком широкими. Их груди совершенно ему не нравились.

А Хлоины нравились. До сих пор.

Черт побери.

Конечно, в первый день, когда все эти мысли не выходили у Гиба из головы, он решил, что это последствия его слишком тесного общения с Хлоей. Не удивительно, что он запомнил ее бедра, ее груди, ее губы. Ведь он видел все это каждый день.

Но в то же время он видел множество губ, бедер и грудей других женщин. Моделей, к примеру. Но это была его работа. А что касается Сьерры, так Гиб вообще не помнил, есть ли у нее грудь. Наверное, есть.

Он помнил только Хлою.

Гиб пытался забыть ее. Но прогулка по Бозману ничем ему не помогла. Каждый раз при виде идущей по улице девушки с золотистыми волосами его охватывали воспоминания.

Он вернулся в свой номер в мотеле, снятый на одну ночь, и включил телевизор. Там шли дурацкие передачи, которые не смогли бы заинтересовать и пятилетнего ребенка, а от фильмов, идущих по платному каналу, у него с души воротило. Вместо этого Гиб предпочел принять холодный душ.

Завтра, – пообещал себе Гиб, – все изменится к лучшему. Завтра он будет бродить по горам, любоваться окрестностями, и на мысли у Хлое Мэдсен у него просто не останется времени.