Читать книгу "Дети Атлантиды - Ян Сигел"

Ферн испустила вздох, перешедший в стон.

— Безнадежно, — прошептала она. — Утром спрошу у миссис Уиклоу, может быть, она знает… И все-таки интересно, можно ли открыть замок от верткой? Или надо действовать с помощью волшебства? Не стащить ли у Элайсон ее перчатки из драконьей кожи?

— Никакого волшебства, — сказал Пигуиллен, останавливая ее, — волшебство может запечатывать и распечатывать. Но для замка нужен ключ. Это древний закон.

— Как нельзя переступить порог, не будучи приглашенным, — пробормотала Ферн. — Ей очень захотелось спать. — Понимаю. Это правило вежливости. Очень многое в волшебстве основывается на древних законах. Мне это нравится, все приобретает определенный порядок. Приятно думать, что силы хаоса связаны с правилами приличия, коли уж не подчиняются физическим законам. — Она не могла справиться с сонливостью, и ее рука отпустила его ручку. Не забудь… допить молоко и доесть печенье…

Через минуту Ферн заснула.

Как стало часто случаться в последнее время, ей приснился очень ясный сон. Она спускалась по узкой тропинке между высокими скалами. Тропинка, плавно двигаясь вниз по склону, кое-где переходила в ступени, но Ферн казалось, что она летит невысоко над ними. Зигзагом тропинка убежала из-под ног Ферн и скрылась в туннеле. Скалы смыкались все ближе и ближе, оставляя только небольшую щель, в которую было видно небо. Ферн не чувствовала ни страха, ни головокружения. Внезапно ее завертело, и она помчалась сквозь тьму, освещаемую лишь летящими фосфоресцирующими всполохами. И так же внезапно она выплыла в яркий свет долины, окруженной горами, похожей на дно мира. Скорость полета замедлилась. Теперь это был мягкий дрейф мимо террас, где размещались бассейны разных размеров, какие-то — как озеро, какие-то — меньше. Все бассейны были разноцветными, как и минералы, устилающие их дно. Один бассейн был ярко-бирюзовым, местами переходящий в зелень изумруда, другой — ядовито-зеленым, третий — чисто-алым. Солнце стояло в зените. Длинноногие птицы пили воду из алого бассейна. Одна была больше, чем фламинго, с хищным клювом, с блестящими гребешком и перьями, которые отражали огонь солнца. Птица напомнила Ферн картинку из детской книжки сказок.

Это жар-птица, подумала Ферн, птица Феникс. Я вижу птицу Феникс! Она забыла, что это всего лишь сон. Птица взмахнула крыльями и взлетела в небо.

Внезапно пейзаж изменился. Озера остались позади, а каменная долина плавно перешла в роскошный сад. Это был сад-джунгли, где переплелись ветви деревьев, стоящих по бокам многочисленных изогнутых тропинок, которые перегораживались усиками вьющихся растений. Птиц не было, но было много насекомых и мотыльков, колючих гусениц шершней с длиннющим жалом. Ферн увидела богомола, размером с ее руку, и стрекозу с головкой ящерицы. Несколько цветков напомнили ей о тех, которые вились над дверью Элайсон в амбаре. Но до того момента, когда Ферн увидела здание, ей не было страшно. Здание представляло собой круглое сооружение со множеством колонн и украшенным лепниной расколотым куполом. Она не могла бы объяснить, почему оно так ее напугало. Ее неудержимо тянуло к зданию, и она понимала, что оно является фокусом и центром долины, и внутри него ее что-то ждет, оно вызвало ее в этот сон, и теперь уже поздно отступать. Чем ближе она подходила, тем больше становилась дверь. Наконец, она выросла в огромный портал, обрамленный колоннами, и Ферн всосало внутрь храма. Он оказался громадным, больше стадиона. Края его разломанной крыши дотягивались до неба. Ферн увидела фигуры, сидящие у стен, и глаза идола, внимательно смотревшего ей в лицо. В храме стояла полутьма.

— Подойди ко мне, — сказал идол. — Зажги голубой огонь. Пришло время. Время. Время! — Голос гулко звучал в пустоте огромного храма, звук его эхом отдавался на губах других идолов. Этот звук был знаком Ферн.

— Кто ты? — еле слышно произнесла Ферн.

— Разве ты меня не знаешь? Я — Эзмордис… Эзмордис… Эзмордис… Подойди ко мне!

И против своей воли, несмотря на страх, она услышала, что повторяет эхом:

— Эзмордис!

Она сделала шаг вперед и проснулась.

Имя застыло у нее на губах, и воздух все еще дрожал над ее лицом. Она быстро поняла, что в комнате никого нет, но почувствовала, будто кто-то тревожно остановил ее, вырвал из дремоты, криком предупреждая об опасности. Возможно, это был ее собственный крик. Она посмотрела на часы, стрелки на светящемся циферблате показывали десять минут четвертого. Она встала с кровати, подняла с пола тарелку и стакан и решила отнести их вниз, в кухню. Она чувствовала, что не сможет сейчас вернуться обратно в кровать. Ее сон, если это был сон, был ей очень близок. Уже хорошо зная дом, она двинулась по темному коридору к лестнице. На первой ступеньке она остановилась. Из-под двери гостиной не выбивался луч света, но Ферн показалось, что в холле не так темно, как должно было быть в комнате без окон. Смутный свет проникал в гостиную сквозь приоткрытую дверь. Это было странно, так как Ферн с Уиллом на ночь всегда закрывали дверь. Конечно, в течение дня миссис Уиклоу могла ее открыть, или они случайно неплотно ее прикрыли… Ферн совсем не хотелось знать, почему в гостиной что-то светится, но и уйти она уже не могла. Опустив на пол тарелку и стакан, девушка пересекла холл.

Ферн толкнула дверь, но, не входя в гостиную, увидела, что занавески плотно задернуты, поэтому свет с улицы не может проникнуть вовнутрь. В тишине ночи дверные петли издали громкий тяжелый стон, и дверь захлопнулась.

Камин, который увидела Ферн, чернел безгубым ртом с двумя клыками в виде железных подставок для дров по обеим сторонам очага. Рядом с ними на своем постаменте сидел идол. Его каменные глаза были не матовыми, как обычно, а ярко поблескивали.

— Эзмордис, — пробормотала Ферн, и блеск глаз усилился, и свет от них пронзил тьму, но это был не настоящий свет, а только подобие его, два бледных языка пламени, которые не могли ни согреть, ни зажечь.

«Дура! — сказала себе Ферн. — Ты его позвала. Ты сама его позвала!» Отчаяние придало ей сил. Она выбросила вперед руку, как это делала Элайсон.

— Убирайся! — закричала она, и из глубин памяти к ней пришло древнее слово, команда на неизвестном языке, которая взвилась с ее губ, как хлыст бича. Ее пронзила дрожь, она, казалось, возникла из глубины земли или из звездной дали. Это была сила истинного могущества.

Языки пламени опали, глаза идола снова стали каменными и мутными. Ферн захлопнула дверь в комнату и в полной темноте поднялась по лестнице.

Позади нее бесшумно двигалось какое-то существо. За Ферн следили желтые глаза волчицы. Ты пригласила меня, подумала Лугэрри, и забыла об этом.

Но Ферн не услышала ее.

— Кстати, — сказала Ферн за завтраком, обращаясь к миссис Уиклоу, — вы не знаете, куда делась одежда дедушки Нэда?

— Ее отдали в благотворительное общество, — сразу же ответила миссис Уиклоу. — Я сама все запаковала. У него были красивые костюмы, старые, но шитые на заказ. Такими и должны быть настоящие костюмы. Нынче таких не делают, хорошие-то они хорошие, да качество не то. Ни вкуса, ни желания делать хорошо.