Читать книгу "Зона Посещения. Бродяга Дик - Максим Хорсун"

Счастливчики разлетались, как кегли, но тут же вскакивали, как ни в чем не бывало, и снова бросались в драку. Все это происходило в гнетущей тишине. Дерущиеся сопели, хакали, сплевывали кровь, но молчали.

– Ким! – крикнул Строгов. – Назад! На площадку!

Она попятилась, стараясь не выпускать тварей из виду. Впрочем, счастливчики полагали, что столь слабосильная жертва от них не уйдет, и сначала надо покончить с той, что еще сопротивляется.

Ким отступила в прихожую. И вовремя. Грохнул револьверный выстрел. За ним еще несколько. В прихожую сквозняком выдуло облако порохового дыма, и к громадному облегчению внештатной сотрудницы «Дейли Телеграф», из дыма показался окровавленный, но живой русский.

– Явка провалена, – пробормотал он.

Ким промолчала. Она уже стала привыкать к странным выражениям русского.

Строгов открыл дверцы антресолей, потянул за что-то, и они опустились к полу, превратившись в чердачную лестницу. Физик снял с крючка на стене фонарик. Поднялся по ступенькам, посветил в темноту, сказал:

– Чисто! Следуй за мной. Придется побегать на четвереньках. И вот еще… завяжи лицо чем-нибудь.

Он вытащил из кармана большой, клетчатый, несвежий платок. Повязал им нижнюю часть лица, сразу сделавшись похожим на карикатурного гангстера. У Ким был только небольшой платочек, и она завязала лицо прозрачным газовым шарфиком, который положила накануне в сумочку.

Строгов кивнул и исчез в темном проеме. Ким последовала за ним. В неизвестную темень лезть было страшно, но еще страшнее – остаться в квартире, заваленной трупами нелюдей.

Лестница вела в прямоугольную трубу, которая казалась бесконечной. Вероятно, это была вентиляционная шахта. С первой же минуты выяснилось, что предосторожность с платками не лишняя – луч фонаря, которым физик время от времени подсвечивал лаз, выхватывал плавно колышущиеся фестоны пыли. Ким быстро сообразила, что передвигаться лучше всего закрыв глаза. Все равно смотреть было не на что, да и сбиться с пути невозможно.

Снизу, из вентиляционных отдушин доносились крики, глухое ворчание, сочные удары. Покой обитателей дома был непоправимо нарушен. Ким старалась не думать о том, что происходит сейчас внизу. Она вообще старалась не думать, послушно перебирая немеющими от усталости руками и коленями. Очень скоро Кимберли Стюарт потеряла всяческое представление о времени. Ей начало казаться, что она уже вечность ползет в пыльном тоннеле, пролегающем над бездной, полной страданий.

И вдруг все кончилось.

Скрипнули дверцы. Опустилась к полу другая лестница-антресоль. Вслед за русским Ким сползла на пол. Строгов, с револьвером в руках, немедленно обследовал квартиру, в которой они оказались.

– Никого.

Он выглядел страшно: на лице сплошная маска из запекшийся крови и пыли, в которой струйки пота оставили грязно-серые дорожки. Ким понимала, что и сама выглядит не лучше, поэтому попросила:

– Можно, я умоюсь?

– Что? – переспросил физик, который напряженно прислушивался к грохоту, пулеметной стрекотне и человеческим воплям, доносившимся с улицы.

– Я хочу умыться, – повторила Ким.

– Я бы тоже не отказался, – откликнулся он. – Но водопровод в этом квартале не работает уже лет пятнадцать.

– Это и есть твоя квартира? – осведомилась Ким.

Строгов покачал всклокоченной шевелюрой, мгновенно окутавшись облаком серой пыли.

– Я хочу в гостиницу.

– До гостиницы нам сейчас не добраться, – сказал он. – На улицах сейчас ад кромешный.

– В твоем «метро» не лучше, – пробурчала она.

– Да, – согласился физик. – Счастливчики неожиданно активизировались раньше времени. Все вокруг изменилось…

– Что? – жадно спросила Ким.

– Неважно… Пошли!

Он выскочил из пустой квартиры, как будто ошпаренный. Ким не сразу успела среагировать. Она еще только открывала входную дверь, а Строгов уже сцепился со счастливчиком – толстяком в брюках с подтяжками, охватывающими обширное голое пузо. Патронов в револьвере уже не осталось, и русский, перехватив кольт за дуло, молотил им монстра по лысине. Из размозженной головы счастливчика брызгала красно-желтая жижа, но толстяк пер на своего обидчика, словно бык на тореадора. Брызнуло осколками окно в лестничном колодце, трассирующая очередь располовинила толстяка. Строгов кинулся назад, к квартире. Выхватил Ким из дверного проема за руку, и они побежали наверх, прыгая через ступеньки. Окна разлетались буквально через секунду, после того, как американка и русский успевали миновать очередной пролет. Страж методически обрабатывал здание из пулеметов.

Ким и опомниться не успела, как они оказались на крыше. Повалились на мокрый битум – над Хармонтом шел дождь – дыша, словно загнанные. Дождевые капли сверкали в лучах прожекторов – полицейские глидеры, поднятые на максимально возможную для этого класса машин высоту, барражировали по-над крышами и тоже плевались свинцом. К счастью для Ким и Строгова, они пока находились в мертвой зоне.

– Что… дальше? – глотая дождевые капли, спросила Ким.

– Переждем, пока «галоши» не уберутся.

Они терпеливо мокли под дождем, пока перестук пулеметных очередей не отдалился, а прожекторные лучи не перестали мазать желтыми языками по крыше.

– Подрываемся! – выкрикнул физик еще одно странное русское слово.

Он вскочил. Ким, уже привыкшая к его внезапным порывам, – тоже. Они метнулись к пожарной лестнице. Строгов спускался первым. Ему явно хотелось оказаться на земле как можно скорее, но он вынужден был приспосабливаться к темпу журналистки. Лишь спустя несколько минут они оказались в узком дворе-колодце, заваленном нечистотами. Строгов немедля засунул руку по локоть в кучу гнилого тряпья – Ким едва не вырвало. Русский вытащил из кучи длинный сверток. Торопливо размотал тряпку и извлек блестящий от смазки автомат Калашникова с парой запасных магазинов.

– Вот теперь дело пойдет веселее, – пробормотал Строгов, засовывая магазины за пазуху.

Ким очень сомневалась на этот счет. Она уже и не чаяла выбраться живой из охватившего город безумия. Строгов с автоматом наперевес пересек двор, вышиб ногой хлипкую дверь, словно заправский коммандо. Вспышки выстрелов озарили затхлую темноту. В ответ раздался нечленораздельный вой. Физик отпрянул. Из подъезда повалили счастливчики. Ким немедленно шмыгнула за широкую спину русского. Счастливчики не обращали на них внимания – они волокли добычу. При виде истерзанного человеческого тела Ким охватила дурнота, она согнулась в рвотном спазме, но Строгов подхватил ее под локоть и потащил в подъезд.

В нем стояла такая вонь, что Ким все-таки вырвало.

– Нашла время… – пробурчал физик. – Они сейчас вернутся за добавкой…

От цинизма русского ее снова вывернуло. Строгов сунул ей свой платок и подтолкнул вверх по лестнице. Они снова бежали по загаженным ступеням, мимо распахнутых дверей, мимо сорванных с петель дверей, мимо наглухо запертых дверей. Полосы слабого света перемежались чернильной тьмой, пахло пылью, фекалиями и свежепролитой кровью. Мертвая тишина царила в доме, и это была совсем не метафора. Состояние Ким балансировало на грани истерики, девушке хотелось поскорее выбраться на свежий воздух. А еще больше – закатить своему провожатому скандал, но она понимала, что рискует схлопотать по физиономии – Строгов и без того был на пределе.