Читать книгу "Именем любви - Сандра Мэй"

Напрасно щелкала хлыстом и грозно сверкала голубыми очами Бетти Беркли, и кожаный лифчик, с пистолетным выстрелом лопнувший у нее на груди, зазря улетел в темноту зала.

И никто не оценил роскошный канканный шаг рыжей бестии Мими Фонтейн, а ведь такой шаг встретишь не у всех балетных…

Джо смотрел на Шерри, а Филип – на Элли. И обоим казалось, что здесь больше никого нет…

Она соскользнула со сцены – удивительно легкая, звенящая, словно растворившаяся в музыке.

Приблизилась, провела кончиками пальцев по его щеке, взъерошила волосы, улыбнулась обольстительно, крутанулась – и легкая накидка упала на пол, а прямо перед глазами мужчины оказалась практически обнаженная бурно вздымающаяся грудь.

Он протянул руки и схватил смеющуюся соблазнительницу, притянул к себе, впился в нежные губы грешным и горячим поцелуем…

Где-то далеко слышались смешки и перешептывания, но у него не было ни сил, ни желания прервать поцелуй. Она, его богиня, его фея, его королева, была лучшее, что он когда-либо пробовал на вкус…

А потом были тосты, аплодисменты, поздравления и пожелания, и переодевшиеся Бет, Кэролайн, Мими и Зена Фасо расселись на свои места – истинные леди, красавицы и умницы, сильные женщины, умеющие дружить и помогать.

Элли и Шерри так и сидели в своих сценических нарядах, только накинули платья. Потом Элли извинилась и отправилась к себе – переодеться. Филип наполнил бокалы и поднялся.

– Я хочу сказать тост. Вокруг меня сидят самые прекрасные, самые очаровательные, самые мудрые и великодушные женщины, которых я когда-либо видел. Я рад, что они сидят здесь. Потому что я очень и очень счастлив – возможно, впервые в жизни, и мне хочется разделить это счастье с друзьями. Этих друзей я тоже нашел здесь, во время первой недели своего безумного медового месяца. Видите, как здорово? Жена, друзья, счастье – и всего за несколько дней. За вас, мои дорогие. Будьте и вы счастливы!

Все чокнулись, а потом пришла Элли, и все снова пили за здоровье молодых и желали им счастья…

Это был прекрасный вечер, и Шерри была совершенно уверена, что на смену ему идет прекрасная ночь.

Она поднималась на свой третий этаж, и голова ее лежала на плече Джо, а рука покоилась в его руке. Тускло мерцали ночные светильники, дремал на посту один из мальчиков Винсента, свиристел сверчок, и Шерри не оставляло ощущение, что они с Джо идут домой, к себе домой, после долгого и удачного дня…

Тревожное воспоминание о том, что через неделю ей предстоит выехать из отеля, толкнулось на задворках сознания – и угасло. Реальными были только руки Джо, только его поцелуи, только одно на двоих дыхание…

ПЕТЛЯ СУДЬБЫ

Шерри проснулась, когда солнце уже вовсю сияло над миром, и птицы орали в ветвях старого тополя, словно стараясь перекричать друг друга.

Она потянулась и улыбнулась солнечному зайчику, как старому знакомому. Раскинула руки, повернула голову…

Рядом с ней никого не оказалось.

Подушка была смята, постель еще хранила очертания второго тела, но самого тела в наличии не наблюдалось. Шерри посмотрела на дверь ванной. Она была открыта, в ванной было темно, вода не шумела.

Нигде – ни на полу, ни на стульях – не было видно ни одного предмета мужской одежды, хотя вчера ночью они с Джо – Шерри это прекрасно помнила – раздевались на ходу, расшвыривая тряпки по всей комнате. Вот лежат ее колготки, вон повисло на кресле многострадальное боди…

Шерри рывком села в постели, чувствуя, как по спине пополз противный холодок.

Потом она торопливо оделась, выбежала из номера и помчалась к номеру Джо.

Дверь была открыта, из-за нее доносилось деликатное жужжание пылесоса. Помертвевшая Шерри встала на пороге, судорожно стиснув руки…

Горничная вскинула на начальницу непонимающий взгляд.

– Доброе утро, мисс Гейнс. Вот… убираюсь.

– А мистер Ладлоу…

– Уже уехал.

– Как… уехал?

– Так он раненько совсем собрался и…

Не дослушав, Шерри бросилась вниз.

Портье проверил по компьютеру и журналу – все верно, Джозеф Л. Ладлоу выехал сегодня из отеля в пять тридцать утра. Нет, никаких записок и сообщений он не оставил. Да, мистер и миссис Форд тоже уехали, у них самолет восьмичасовой, так что они поднялись еще затемно. Вот они как раз оставили для мисс Гейнс и письмо, и цветы, и на словах просили передать, что…

Шерри не дослушала, повернулась и пошла в свой кабинет.

Это было очень похоже на кошмар, на повторение страшного сна, от которого она с трудом избавилась так недавно.

Джо Ладлоу снова бросил ее. Тихо уехал на рассвете. Только в первый раз до их встречи оставалось десять лет, а теперь, видимо, это навсегда.

Она пришла к себе, включила компьютер и начала работать.

Винсент Дельгадо с некоторым недоумением проследил, как Шерри Гейнс проходит мимо него, потом мимо Бет, не говоря ни слова, скрывается в своем кабинете… Винсент нахмурился еще сильнее. Где этот паразит?

Он стукнул в дверь и шагнул в комнату приемной матери, не дождавшись ответа. Китти недовольно посмотрела на него поверх очков.

– Что случилось? Ты же знаешь, до десяти я не человек.

– Ма, где Джо Ладлоу?

– А я почем знаю? Контракт с ним истек вчера ночью, так что он либо собирает вещички, либо уже собрал, и вообще – спроси свою подружку.

– Что-то мне подсказывает, что ее как раз об этом спрашивать не надо. Он ведь уехал, да? И ты знала с самого начала…

– Винс, таким крупным мужчинам, как ты, не к лицу капризы и истерики. Я отказываюсь беседовать в таком тоне.

– Извини, ма. И все-таки ответь – ты знала, что он уедет не попрощавшись?

– Я понимаю, у тебя специфика службы такая – все знать, во все совать свой нос… Винс, Джо Ладлоу тридцать лет. Он давно уже не маленький мальчик.

– Я сказал, что убью его, если он обидит Шерри…

– Ну и глупо! Ты понятия не имеешь, что там у них на самом деле. Ты придумал сопливый сказочный сценарий, по которому они встретились через десять лет и сразу стали жить-поживать да добра наживать. А ты подумал о том, что за эти десять лет они оба изменились? Что у каждого из них своя жизнь, с которой нельзя разобраться одним махом…

– Если он бросил Шерри…

– …То тому могут быть сотни причин. И он не обязан с ней жить, и ей этого никто не гарантировал.

– Ма, ты жестока.

– Да. Я жестока. И цинична. У меня была слишком земная профессия и слишком насыщенная биография. Я не верю в сказки, особенно – со счастливым концом. Как на самом деле жил принц – хорошо образованный и воспитанный молодой человек – с неграмотной замарашкой Золушкой? Девушкой ли вернулась от семи гномов Белоснежка? Как боролась со вшами и перхотью Рапунцель? Не стала ли деревенской шлюхой Красная Шапочка, с малолетства любившая бродить по лесу в одиночестве? О нет, я не верю в сказки со счастливым концом. И именно поэтому радуюсь куда больше других, если этот конец все же случается.