Читать книгу "Надвигается беда - Рэй Брэдбери"

— Да быть того не может!

— Я тебе говорю. Она и есть, — доказывалВилли. — Глаза. Сам же говорил, по ним видно. Вспомни, как было с мистеромКугером и тем противным мальчишкой. А потом, есть еще один способудостовериться. Пошли.

Он протащил Джима через весь город и остановился возле дома,где жила мисс Фолей. Оба задрали головы и посмотрели на слепые в утреннемсумраке окна. Потом поднялись по ступеням и позвонили: раз, два и три раза.

Тишина. Медленно, со скрипом приоткрылась входная дверь.

— Мисс Фолей? — тихонько позвал Джим.

Из глубины дома доносился едва слышный, монотонный шорохдождя, стучавшего по оконным стеклам.

— Мисс Фолей?..

Они стояли посреди холла, перед текучим занавесом, и дозвона в ушах вслушивались в кряхтенье балок на чердаке старого дома.

— Мисс Фолей!

Только мыши, уютно устроившиеся под полом, шебуршат в ответ.

— В магазин пошла, — заявил Джим.

— Нет, — покачал головой Вилли. — Мы знаем,где она.

— Мисс Фолей! Я знаю, что вы тут! — заорал вдругДжим и яростно рванулся сквозь занавес. — Выходите, ну!

Вилли терпеливо ждал, пока он обыщет весь дом, а когда Джим,нога за ногу, притащился назад и сел на ступеньку, оба явственно услышалимузыку, льющуюся через входную дверь вместе с запахом дождя и мокрой старойтравы.

В далеких лугах калиоп хрипел задом-наперед «Похоронныймарш» Шопена. Джим распахнул дверь и стоял в звуках музыки, как стоят подводопадом.

— Это же карусель! Они починили ее! Вилли спокойнокивнул.

— Она, должно быть, услышала музыку и вышла еще нарассвете. И что-то опять не заладилось. Может, установили ее неправильно, аможет, так и задумано, чтобы на ней все время такие несчастья случались. Как сторговцем громоотводами. Он же спятил после этого. Может, Карнавалу по нравутакие проделки, ему от них удовольствие. А может, они специально за нейохотились. Например, чтобы про нас выведать. Может, они хотели даже подослатьее к нам, чтобы она им помогла погубить нас. Откуда я знаю? Вдруг онаиспугалась, и тогда ей просто дали больше, чем она хотела или просила…

— Я не понимаю…

Здесь, на пороге пустого дома, под холодным дождем, самоевремя было подумать о несчастной мисс Фолей; сначала ее напугали ЗеркальнымЛабиринтом, потом заманили одну на карусель. Наверное, она кричала, когда с нейделали то, что сделали. Ее крутили круг за кругом, год, и еще год, много лет,слишком много, куда больше, чем ей хотелось. Они стерли с нее все, оставилитолько маленькую, напуганную, чужую даже самой себе девочку, и крутили,крутили, пока все ее годы не сгорели дотла, и тогда карусель остановилась, какколесо рулетки. Да только ничего не выигралось, пусто, «зеро»; наоборот,проигралось все, и некуда идти, и не расскажешь никому, и ничего не поделаешь…остается только плакать под деревом одной, под утренним осенним дождем.

Так думал Вилли. Примерно так же думал и Джим. Во всякомслучае, он проговорил вдруг:

— Бедная, бедная…

— Надо помочь ей, Джим. Кто же еще такому поверит? Ты жпонимаешь, если она скажет кому: «Здрасьте, я — мисс Фолей!» Ей же скажут: «Ану, вали отсюда. Мисс Фолей уехала, скажут, нету ее. Топай отсюда, девчушка!» Аможет, она даже успела постучаться в добрую дюжину дверей, а, Джим?Представляешь, наверное, просила помочь, пугала людей своими причитаниями, апотом бросилась бежать, и вот теперь сидит там, под деревом… Может, полиция ужеищет ее, да что толку? Маленькая девочка, сидит, плачет. Запрут ее подальше, исвихнется она там с горя. Этот Карнавал, Джим, они там знают свое дело.Вытряхнут из тебя все, превратят Бог знает во что, и готово! Иди, жалуйся,только народ от тебя шарахается и слушать ничего не хочет. Одни мы понимаем,Джим, никто больше. Знаешь, я как будто улитку сырую проглотил! — закончилон неожиданно.

Они еще раз оглянулись на залитые дождем окна гостиной.Здесь мисс Фолей не раз угощала их домашним печеньем с горячим шоколадом, апотом махала рукой из окна. Они вышли, закрыли дверь и помчались к пустырю.

— Надо спрятать ее пока, — предложил Вилли, —а потом как-нибудь поможем ей…

— Да как ей поможешь? — выговорил на бегуДжим. — Мы и себе-то помочь не можем!

— Должно же что-то быть, чем с ними справиться… простоне придумывается пока…

Они остановились.

Стук их сердец заглушало биение какого-то другого, огромногосердца. Взвыли медные трубы, потом — тромбоны, целая стая труб ревелапо-слоновьи. Почему-то этот рев вызывал тревогу.

— Карнавал! — выдохнул Джим. — А мы-то и неподумали! Он же может сам прийти, прямо в город! Парад! Или… те похороны,которые мне снились.

— Не похороны это. Но и парадом оно толькоприкидывается. Это нас ищут, Джим. Или мисс Фолей вернуть хотят. Они же покакой хочешь улице пройдут, Джим. Будут дудеть, барабанить, а сами шпионят.Джим, надо забрать ее оттуда!

Они сорвались с места и бросились по аллее, самым короткимпутем, но тут же остановились. В дальнем конце, между ними и пустырем,показался карнавальный оркестр. За оркестром двигались клетки со зверями, авокруг шли клоуны, уродцы и разные другие, дудя в трубы и колотя в барабаны.Пришлось прятаться в кусты.

Парад шел мимо минут пять. За это время тучи сдвинулись,небо слегка очистилось и дождь перестал. Рокот барабанов постепенно замиралвдали. Слегка оглушенные, ребята двинулись вперед и скоро были на пустыре.

Под дубом не было никакой маленькой девочки. Они походиливокруг, посмотрели даже наверху, среди ветвей, но позвать по имени так и несмогли. Страшно было. Оставалось только одно: вернуться в город и спрятатьсякак следует.

33

Звонил телефон. М-р Хэллуэй снял трубку.

— Пап, это Вилли, — зачастил в трубкеголос. — Пап, мы не можем идти в участок. Мы, наверное, даже дома сегодняне будем. Скажи маме, и маме Джима тоже, ладно?

— Вилли! Где вы?

— Прячемся. Они ИЩУТ НАС.

— Да кто, Бога ради?

— Пап, я не хочу тебя впутывать в это дело. Но тыповерь мне, пожалуйста, нам спрятаться надо, хотя бы на день-два, пока они неуйдут. А если мы домой заявимся, они нас выследят, и тогда или тебя, или мамупогубят. И у Джима — то же. Я пойду, пап.

— Подожди, Вилли, не уходи!

— Пока, папа! Пожелай мне удачи!

Щелк.

М-р Хэллуэй поглядел на дома, на деревья, на улицы,прислушался к далекой музыке.