Читать книгу "Укрощение герцога - Элоиза Джеймс"

Можно было бы счесть, что это было компенсацией за ее горькое детство. Но даже от одной этой мысли Лоретту бросало в жар. Поэтому она предпочитала об этом не думать. Внимание своего отца она впервые привлекла, когда ей исполнилось восемь лет, и с тех пор она совершенствовалась в искусстве не размышлять, пока в четырнадцать лет не сбежала из дома. К этому времени она уже знала, где находится шляпная коробка.

Когда случалось что-нибудь ужасное, как эта досадная история с рождением младенца в прошлом году, жизненная философия Лоретты приносила хороший результат.

Если бы ее не сбил экипаж, мистер Спенсер не проводил бы ее домой. А не проводи он ее, она бы не пришла к решению, что ей приятно утешение самого интимного характера. Лоретта время от времени не лишала себя развлечений, хотя иногда и сетовала на свое легкомыслие, когда задумывалась о том, что можно было бы предотвратить зачатие. Но даже это несчастье послужило ко благу, потому что теперь она получит роль в самом большом любительском спектакле года.

Блуэтт, руководивший театром «Ридженси», только поднял бровь, когда она сказала, что ей надо на время освободиться от своей роли, чтобы иметь возможность порепетировать в Холбрук-Корте. Он не только отпустил ее, но эта новость распространилась со скоростью пожара, и вскоре все девушки с завистью спрашивали ее, как она получила эту роль.

Так как едва ли она могла им признаться, что это имело отношение к достойному сожаления пятимесячному перерыву в ее карьере, времени, которое она провела в деревне, и к маленькому орущему свертку, который она с благодарностью вручила мистеру Спенсеру, Лоретта придумала прелестную историю о герцоге Холбруке. Вероятно, никто ей не поверил, но Лоретту никогда это не беспокоило.

– Я все-таки не понимаю, почему ты не хочешь стать герцогиней, – мечтательно протянула Дженни, вынимая из-за зеркала веточку розмарина и вдыхая ее аромат. – Я была бы счастлива иметь горничную, и мне бы понравилось, если бы меня называли «ваша светлость». Я бы носила на шее огромные бриллианты с утра до вечера. Я бы даже спала в них.

Лоретта рассмеялась.

– Я была бы в восторге только от одной вещи: если бы три тысячи человек выкрикивали мое имя, вся сцена была бы усыпана цветами, а мистер Эдмунд Кин[12]выразил желание разделить славу со мной.

– О, у тебя все это будет, – сказала Дженни с полной верой в то, что говорит. – Ты лучшая актриса из всех нас, Лоретта. Ты одна помнишь текст всех ролей, даже когда они не твои. Ты смогла бы сыграть роль королевы Маб, если бы тебе предложили ее завтра?

– Я могу сыграть любую роль в этой пьесе, – без колебания отвечала Лоретта.

– Но ты же не в состоянии помнить весь текст!

– Запомнить его нетрудно. А как же понять суть пьесы, если не выучить ее всю?

– Ну, ты просто не от мира сего, – сказала Дженни. – Ты прямо-таки тронутая. Мы же оперные танцовщицы. Мы выходим в антракте, поем куплеты и задираем ножки. Единственный раз я слышала аплодисменты, когда моя юбка задралась выше обычного.

– Я все-таки выйду на настоящую сцену, – сказала Лоретта. – И никому не ведомо, когда это произойдет.

Дженни не смогла сдержать улыбки. Лоретта выглядела как свежая золотоволосая английская мисс, но у нее было нутро самой целеустремленной и решительной женщины, какую только Дженни доводилось встречать в жизни.

– Я не сомневаюсь, что со временем тебя станут осыпать розами, а я, вероятно, все еще буду ждать, пока Вилл оставит землю отца и обзаведется хотя бы акром своей собственной.

– Я дам тебе денег, – сказала Лоретта решительно.

Блуэтт сунул в дверь голову, покрытую жесткой короткой щетиной, похожей на стерню, не поинтересовавшись, одеты актрисы или они в чем мать родила.

– Пора! – пролаял он.

Лоретта проверила цвет помады на губах, Дженни заткнула за зеркало веточку розмарина. И обе они побежали на звук зажигательных начальных аккордов «Пошел я раз в пивную и что увидел там?», послышавшихся из оркестровой ямы. Начиналась интермедия.

Королева Маб, покачиваясь, бранилась и требовала бутылку пива. В поту и полупьяная, она все же источала аромат королевского достоинства, когда проплывала в блеске и шелесте золотых кружев. Лоретта вжалась в стену, давая ей пройти. За королевой следовала свита из фей, а также Джон Суиннертон, остановившийся, чтобы подмигнуть Лоретте.

Сейчас он был звездой на театральном небосклоне Лондона. Его черные волосы и белая кожа придавали ему настолько романтичный вид, что леди падали в обморок от одного его появления. Но это не значило, что вне сцены в нем было хоть что-то возвышенное.

– Слышал о представлении в Холбрук-Корте, – сказал он. – Ты знакома с герцогом, да?

– Никогда его не встречала, – улыбнулась Лоретта.

Ей нравился Суиннертон, никогда не позволявший себе задирать ее или потешаться над ней. Он вообще не насмехался ни над одной женщиной, и потому Лоретта была о нем самого высокого мнения.

– Держись подальше от этих франтов, – посоветовал он. – Эти царственные особы, герцоги и так далее доставляли нам, актерам, много неприятностей. Они только и думают, как бы покувыркаться с актрисой на простынях, и воображают, что делают ей великое одолжение.

Блуэтт зашипел на Лоретту, но Суиннертон отмахнулся от него.

– Дворяне – странный народ, – добавил он. – Они трогательно уверены в том, что представляют особый интерес с эротической точки зрения. А на самом деле, как правило, нет.

Лоретта усмехнуласьи побежала догонять Дженни, делавшую ей знаки из-за кулис. Секундой позже они, взявшись за руки, принялись скакать по сцене, потрясая кудрями и показывая кусочек лодыжки.

Лоретта вся была – сверкающие глаза, разметавшиеся кудри и ямочки на щеках. Но в то же время она размышляла о достоинствах дворянства. Ни один герцог не захотел бы на ней жениться, она это знала. Но вполне возможно, что он пожелал бы с ней спать.

Однако она не собиралась этого делать. Мистер Спенсер был привлекателен, даже очарователен – нет слов, с этим своим низким голосом и красиво очерченными скулами. Возможно, шок от пережитого инцидента с экипажем заставил ее пасть в его объятия.

Она подумала, что он был даже красивее Суиннертона. Но вот как все закончилось: она потеряла роль и пять месяцев жизни в Лондоне. Что спасло ее от растяжек на животе, кроме милости Божьей?

Суиннертон прав: надо держаться подальше от обитателей Холбрук-Корта.

Ей вовсе не хотелось оказаться в постели с герцогом. Даже если бы это сулило ей перспективу стать герцогиней.

Глава 15В память о хорошем виски и малиновых юбках

Они играли в вист – Имоджин и Гейбриел Спенсер против Рейфа и Джиллиан. И Имоджин казалось, что они образовали хорошие пары.