Читать книгу "Единственная - Стефани Лоуренс"

– Нет.

Они повернулись и пошли дальше.

– Если хочешь знать, самым глубоким желанием сражавшихся на фронте было сохранить эту и другие частички Англии. Сохранить для грядущих поколений. И ты не представляешь, как утешительно видеть, что все осталось прежним. – Она откинула со лба непокорную прядь. – Ты провел за границей много лет. Часто ли думал о нас?

Он повернулся к Ла-Маншу, на другом берегу которого он провел все эти годы. Ей показалось, что во взгляде его светится тоска.

– Каждый день.

У нее перехватило горло. Слишком хорошо она знала, что он чувствует к этому месту: полям, небу, морю. Чем можно его утешить? Объяснить, что она яснее других сознавала, как велика его жертва? Неудивительно, годы закалили его, ожесточили душу.

– Почему ты не вышла замуж?

Вопрос застал ее врасплох. Правда, она едва не засмеялась: до чего же типично с его стороны сразу переходить к сути вещей, откровенно презирая все условности.

Чуть приподняв губы в улыбке, она пожала плечами:

– Уверена, что матушка все тебе рассказала. У меня были – четыре абсолютно удачных сезона, но никто из джентльменов не привлек моего внимания.

– Зато, как я слышал, ты привлекла внимание многих. Едва ли не целого эскадрона. Так что же тебе в них не понравилось? Не могли же они все как один оказаться прыщавыми?

– Насколько я помню, ни один, – засмеялась она.

– Так почему же ты оказалась столь разборчивой? Чего он добивается?

– Похоже, ты не собираешься сдаваться?

Чарлз замялся, но все же выпалил:

– Только не в этот раз.

В голосе откровенно прозвучали стальные нотки, и Пенни удивленно на него уставилась, не понимая, в чем причина. Он поймал ее взгляд, небрежно пожал плечами.

– Я был совершенно убежден, что уж тебя-то наверняка не застану, когда вернусь домой.

Пенни вовсе не была обязана ничего объяснять, и все же вряд ли кто-то считал это государственным секретом.

Она продолжала идти. Он шагал рядом и не пытался настаивать.

– Я не приняла ни одного предложения, потому что ни один из джентльменов не мог дать мне того, чего я хотела, – выговорила она наконец.

Она едва ли не с детства знала, чего желает от брака, и когда дело дошло до выбора, поняла, что не готова принять хоть и достойную, но все же замену.

Он не стал допытываться. Все ее поклонники терялись в догадках, что же ей нужно. Она сомневалась, что он способен понять лучше, чем они. Впрочем, это не важно.

Они дошли до конца укреплений и в последний раз обернулись полюбоваться видом.

Ее лицо вспыхнуло за секунду до того, как она ощутила прикосновение его руки к своей талии… почувствовала, как он обнимает ее сильно и уверенно, притягивая к себе.

Она уперлась руками ему в грудь, но не попыталась его оттолкнуть. Просто воспользовалась старым женским трюком: низко опустила голову, чтобы он не сумел ее поцеловать. Но он продолжал держать ее, не сковывая движений. Просто тихо засмеялся и склонил голову набок, так что его дыхание овеяло ее щеку.

– Пенни…

Она отважно боролась с искушением посмотреть на него, вскинуть голову, дать ему возможность, которую он так искал. Ее пальцы впились в лацканы его сюртука… пока его губы и кончик языка неспешно ласкали ее ухо.

И тут он сделал то, чего она так боялась. Перешел на французский, язык его предков, язык любви, язык, на котором говорил во время их свидания много лет назад, язык, который, помоги ей Господи, она так хорошо понимала.

Язык, которому он ее научил.

– Моп ange…

Так он назвал ее однажды. Своим ангелом. Она не слышала этих слов тринадцать лет, и все же они произвели на нее то же воздействие. Произнесенные тем же глубоким мурлычущим тоном. Скользнувшие по ней как ощутимая ласка. Боже, как же они близки! Как он был искренен, когда предупреждал ее! Когда речь шла о нем, она не имела сил противиться. Не могла – обороняться.

Чуть приподняв голову, она взглянула в сторону и встретила его взгляд. В его синеве не было коварного торжества. Только непонятная ей напряженность.

Этого крошечного движения было достаточно, чтобы он медленно наклонил голову. И когда она не отстранилась, коснулся губами ее губ. Легко. Искусительно. Соблазняюще.

О, он хорош, так хорош, что она сдалась без боя. Обвила его шею и запрокинула голову.

Именно этого приглашения он ждал.

Несколько долгих минут она просто плыла по течению, позволяя ему делать все, что пожелает, и жадно принимала в свое одинокое сердце все наслаждения, которые он готов был ей дать.

Да, тут кроется опасность, но опасность, которую она готова встретить лицом к лицу. Они стояли на укреплениях, на виду у всякого, кто мог случайно взглянуть в их сторону, и не важно, что, каким бы своевольным и буйным он ни был, каким бы распутным его ни считали, дальше поцелуя он зайти не сможет.

С этой стороны ей ничто не угрожает. Опасность кроется не здесь.

Она и сама не знала, где и в какой форме находится эта опасность.

Когда он наконец поднял голову и, глядя на нее из-под длинных ресниц, скользнул пальцами по груди и ощутил ее неизбежную реакцию, почувствовал, как набухли и отвердели ее груди, она внезапно растеряла всякую уверенность в себе.

Он изучал ее слишком пристально. Да, он предупредил ее и отправляет домой, чтобы не обольстить, и все же…

Она судорожно сжала кулаки.

– Чарлз, послушай меня: мы больше никогда, никогда не пойдем этой дорогой.

На этот раз она сумела его оттолкнуть. Он отпустил ее, но решимость во взгляде не ослабла. Он поймал ее руку, поднес к губам и поцеловал.

– Ошибаешься, пойдем. Только не так, как в прошлый раз.

Она посчитала его тон слишком самоуверенным и хотела уже возразить, но он отвернулся и свистом позвал собак. Те прибежали, весело помахивая хвостами. Чарлз взял Пенни за руку и повел к дому.

– Нам пора.

Она молча подчинилась и не отняла руки, пока они шли к дому под косыми лучами заходящего солнца. Что бы он себе ни воображал, во что бы ни верил, то, что было однажды, никогда больше не случится. Скоро он поймет свою ошибку.

Глава 7

Позже, за ужином, она втайне гадала, уж не поцеловал ли он ее, чтобы отвлечь от вечерней поездки? А может, просто хотел, чтобы она испугалась возвращаться домой вместе с ним, насторожилась и вообще передумала его сопровождать? Но так или иначе, ничего у него не выйдет!

Они поднялись из-за стола и пошли в библиотеку. Пенни выбрала сборник стихов и уселась у камина.