Читать книгу "Деньги для киллера - Татьяна Полякова"

— А деньги? А если Оборотень любопытный? Нет, Витькаему нужен. Ну и как удобнее всего это провернуть, не вызывая подозрений?Позвонить женщине, перепугать ее до смерти…

— И явиться в роли спасителя? — подхватилГлеб. — Романы не пишешь?

— Пока нет. Но у меня творческая натура, вполневозможно, начну писать ближе к возрасту Агаты Кристи… Телефонная будка усоседнего подъезда.. Кстати, откуда ты взялся ночью?

— Что?

— Ты не ответил, Глеб.

— Мне позвонили с работы. Необходимо мое присутствие.Нужны подробности или можно их опустить?

— Можно.

— Спасибо. Возвращаясь домой, сделал крюк, чтобыпроехать мимо твоего дома.

В свете последних событий это понятно. Или тоже надообъяснять? В кухне горел свет.

В два часа ночи. Меня это испугало. Я решил проверить, в чемдело. Теперь мой вопрос: что заставляет тебя подозревать во мне убийцу?

На это я ответить не могла, поэтому пожала плечами изаревела. Тут в кухне появилась Сонька, босая и заспанная.

— Гретхен, чего ревем? По общей нужде или по личной? Аты здесь откуда? — удивилась она Глебу. — Чем женщину до слез довел,а с виду мужик приличный.

— Какой-то псих по телефону позвонил, а мне досталосьпод горячую руку. — Он повернулся ко мне и произнес виновато:

— Ведь на самом деле ты не веришь, что это я?

Я не успела ответить, а с улицы послышался шум. Я выглянулав окно и увидела две машины, из них выскочило несколько молодцов и неторопливовышел Рахматулин.

— Витька, — удивилась Сонька. — А я на чтопохожа?

Она исчезла в ванной, а я направилась к входной двери.

— Ты плохо выглядишь, — участливо заметил Витька,входя в квартиру в сопровождении двух охранников. Я пожалела о мартышках, онибыли симпатичнее. Этих трудно с кем-то сравнить, чтобы не обидеть животных. Присоздании одного Господь, видно, долго раздумывал и перемудрил: всего в нем былослишком. Второго вообще смастерил на скорую руку, заменив качество отделкимассой. На двоих в них было килограмм двести пятьдесят — не меньше. Мне сталожаль Витьку: если в рассказах об Оборотне хоть пятьдесят процентов правды — явижу перед собой очередного покойника.

— Чего он хотел? — спросил Витька, тяжелоопускаясь в кресло, и рукой махнул, его зверинец вернулся к дверям.

— Выразил удивление, что я еще жива.

— Это кто? — насторожился Витька, завидев Глеба.

— Это мой друг. Познакомьтесь. Кстати, в ванной сейчасСофа. Это я к тому, — пришлось мне повысить голос, — что рукамимахать не стоит, когда дверь ванной откроется.

Рахматулин и Глеб принялись сверлить друг друга взглядами, ая в кухню пошла за сервировочным столиком. Вернувшись, сказала:

— У меня есть коньяк. По-моему, неплохой.

Глеб сел, равнодушно мазнув взглядом парней в прихожей. ТутСонька появилась, свежа и прекрасна. Хлопнула коньяка и заняла место рядом сВитькой. Тот вел себя странно, хихикнул, головой покачал и проронил весело:

— Сукин сын, что он о себе воображает…

Дурак! Тоже мне волк! Щенок беззубый, вот он кто… — В этомместе Рахматулин икнул, и я с удивлением поняла, что Витька пьян, какговорится, в стельку.

— А ты что здесь делаешь? — ухмыляясь, спросил онГлеба.

— Это мой друг, — вторично пояснила я, —иногда он здесь ночует.

— Да? Здорово. Ты счастливчик, парень.

Я бы тоже хотел здесь ночевать. Может быть. Но сейчас у менямного дел. Появилась куча зас ранцев, которым Витька Рахматулин — как кость вгорле. Они думают, я испугаюсь. Плевать я на них хотел. Как бы не так, и наэтого шакала тоже… плевать.

Я станцую на его могиле, вот что….

Парни в дверях тосковали, надо полагать, подобные речи имизрядно приелись.

Сонька взирала сурово и искала повод поскандалить, все равнос кем. Витька хлопнул еще коньяка и заявил:

— Какой день испоганили… шакалы…

Шарики в Сонькиной голове стремительно завертелись, глаза еесделались совершенно круглыми, она пошлепала губами и радостно взвизгнула,точно нашла стодолларовую бумажку. После чего с большим пылом обняла Витьку ирасцеловала. Я наблюдала эту веселенькую пантомиму и пыталась отгадать: чтонового ей пришло в голову.

— Поздравляю! — наконец выдохнула она. —Прости. У меня вечно все числа из головы вылетают.

— Ты помнишь? — спросил Рахматулин таким тоном,что я всерьез обеспокоилась, как бы он не начал рыдать. Обошлось. Он сгребСоньку и смачно расцеловал, после чего они предались воспоминаниям, потихонькувпадая в транс.

— У Вити день рождения, — наконец поведала намСонька.

— Вот те на, — решила я выразитьнедоумение, — ни флагов на улице, ни сообщения по телевидению.

Сонька постучала кулачком по своему лбу, а Витька милостивомахнул рукой. Я пожала плечами:

— Давайте отмечать.

— Половина третьего ночи, — заметил Глеб.

— У меня завтра выходной, — отмахнулась я. —Пьем.

Глеб уходить не спешил и коньяк выпил.

Бутылка мигом опустела.

— Кто пойдет за выпивкой? — поинтересовалась я.

— Сейчас, — отозвался Рахматулин и махнул рукойохране, но вдруг передумал:

— Едем ко мне.

— Брось, — сказала Сонька, — хорошо сидим.

Витьку это только подстегнуло, он покачал головой и повторилупрямо:

— Едем ко мне. Это мой день.

Я торопливо оделась, и через пару минут мы загружались вновую рахматулинскую машину, которая была не хуже старой. Положительно, нагим,босым и сирым Витька не выглядел. Как-то не верилось, что у него нет денеграсплатиться с киллером. Непонятно, чего человек жмотничал и неприятностинаживал.