Читать книгу "Десятый человек - Вэй У Вэй"

«Время» как длительность – это элемент того, чем мы кажемся, подобно длине и ширине, вместе составляющим «плоскую поверхность», с высотой, добавляющей «объем», но само по себе оно является интерпретацией ноуменальности, то есть того, что мы есть. Его проявление – временность, но его основа безвременна, подобно тому как видимость объема (или формы) конечна, но основа бесконечна.

Поэтому то, что мы называем пространством-временем, проявляется как феноменальность, но в непроявленном виде есть ноуменальность. Безвременность, бесконечность и ноуменальность – концепции, чье единственное непостижимое выражение есть «Я».

Замечание: Не помешает вспомнить, что обычно мы обусловлены думать будто бы от лица гипотетической независимой сущности, превращающей каждый акт восприятия и интуиции в концептуализированный объект.

Это известная позиция «гостя» вместо «хозяина», «министра» вместо «правителя», позиция «исполнителя» вместо «главы». Мысля таким образом, мы можем только ходить кругами, гоняясь за собственным хвостом, но не в состоянии убежать от «самих себя». Если мы будем так читать сутры и воспринимать слова Учителей, мы никогда не поймем, мы никогда не сможем понять, поскольку таково сознание разделенного ума.

Когда закоснелые переводчики передают слова Учителей, что, увы, встречается довольно часто, их переводы в корне неверны. Мы должны лишь принять позицию «хозяина», «правителя» или «главы», поскольку мы таковы и есть, и пока мы не начнем так думать, говорить, писать и переводить, мы будем только вводить в заблуждение тех, кто нас слушает или читает наши слова.

Пока какое-либо утверждение явно или неявно соответствует концепции объективного пространства-времени, оно не может быть выражением «таковости», или «истины», которая сама по себе бесконечна и безвременна.

71 «Психологическое время»

Люди часто говорят о «психологическом времени», но это лишь производная астрономического времени, личное понятие индивидуального времени. Если астрономическое время представляет собой длительность, неотделимую от всего феноменального проявления, то «психологическое», «индивидуальное» или «личное» время выражает отождествление, то есть отождествленную псевдосущность, мыслящую во временнόм контексте.

Должно быть очевидным, что любой, кто так мыслит, таким образом принимает феноменальный мир за «реальность», а себя – за обособленную сущность, выражая в терминах объективной длительности то, что «он» как объект делает. Такой «он» психологически связан «психологическим временем», то есть концепцией расщепленного ума.

Астрономическое время, напротив, может быть принято как неотъемлемая часть проявления, поскольку это длительность, без которой не может возникнуть никакое проявление. Это элемент временности, а временность – это феноменальный аспект безвременности, то есть того, что мы есть ноуменально. Пробужденный Учитель может увидеть его как есть, то есть просто как видимость, но «психологическое время» – это элемент связанности.

72 Что такое Время?

I

Размышляя над проблемой «времени», желательно понимать, что люди в общем имеют в виду под этим словом. Позвольте взять два примера из газет – французской и английской, лежащих передо мной. Французская ссылается на «объективный и неумолимый ход времени». Эта фраза кажется типичным примером точки зрения, согласно которой мы стоим в стороне, наблюдая течение времени, которое кажется объективным и неумолимым, то есть некой силы, чуждой нам самим и событиям и которой и мы, и события подчинены. Английская газета утверждает: «Оно (время) – не бегущий ручей, ведь кому стоять на берегу, чтобы увидеть его? Это мы бежим, не время. И весь этот бег должен соотноситься со случайными вращениями Солнечной системы, для удобства… но для чьего удобства?» Эти слова принимают противоположную точку зрения: «время» вовсе не движется, это мы движемся сквозь неподвижное «время», и они различают время как длительность и время как измерение длительности. Оба высказывания умны и, я думаю, являются надежными примерами текущего отношения к временности. Следует отметить, однако, что в обоих высказываниях «время» рассматривается как объект, как некая сила, чуждая нам, сквозь которую мы проходим или которая проходит сквозь нас. В обоих случаях «мы» рассматриваемся как феноменальные индивидуумы.

Охватывая вопрос шире, мы, на Западе, считаем, что «время» начинается в «прошлом»: мы говорим о «прошлом, настоящем и будущем», а не о «будущем, настоящем и прошлом». Несомненно, на заднем фоне нашего ума лежит идея о том, что Бог создал мир в какой-то прошлый момент времени и что он эволюционирует в неизвестное будущее, а также что каждый из нас родился в прошлом и стареет в направлении неизвестного будущего, которое, согласно нашему воображению, мы сами и создаем. На Востоке люди, напротив, склонны думать, что будущее втекает в настоящее и затем уходит в прошлое. Мы тоже иногда так думаем, и обе эти концепции рассматривают время как некий чуждый нам объективный фактор, которому и мы, и события неумолимо подчинены. Можно заметить, однако, что если бы мы находились в потоке времени, мы бы не осознавали его течения, если только не стояли бы, так сказать, одной ногой на берегу, или если бы наблюдаемые события были неподвижными и не затрагивались потоком, но эта концепция безвозвратно отделила бы нас от событий.

Из всего этого кажется очевидным, что наше понятие «времени» размыто и непоследовательно, если не сказать больше.

С метафизической и даже с философской точки зрения можно заметить, что такая «вещь», как «прошлое», может существовать лишь как память, всегда и неизбежно неполная и искаженная, поскольку какой бы она ни была вначале, затем она стирается и уже не может быть «прошлым». Она могла бы быть «настоящим», но что это такое? Любое событие, присутствующее во временной последовательности независимо от нас как наблюдателей, уже находится в гипотетическом «прошлом» на более ранней позиции временной последовательности, чем мы могли бы его осознать, поскольку сложный процесс восприятия посредством радужки глаз, химические изменения в клетках, нервные импульсы, последующие химические изменения в клетках мозга и психологические толкования требуют промежутка времени, который выливается в запаздывание, из-за которого текущее «настоящее» станет доступным, только когда воспримется и осознается предыдущее «настоящее». Поэтому не может быть никакого настоящего, в крайнем случае можно утверждать, что событие, которое когда-то было в настоящем, затем было истолковано и записано как просмотренное. Что же касается будущего, мы можем его вообразить, правильно или неправильно, но мы не обладаем знанием о нем, пока оно не станет «прошлым», которое также не имеет убедительного существования.

Получается, что у нас нет подтверждения такого разделения на прошлое, настоящее и будущее, и вообще подтверждения их существования, кроме как в виде концептуальных толкований понятия объективного «времени», которое «проходит». Этот вывод вовсе не оригинален: Хуанбо утверждал, что «прошлое не ушло, будущее еще не пришло, настоящее – краткий миг», и в этом утверждении заключен весь смысл сказанного выше.