Читать книгу "Китайские дети - Ленора Чу"

Тут вдруг я заметила, что Цай выпрямилась, как газель, и обозрела окрестности, покрутив головой.

Замерла, решила, что горизонт чист, и применила новую уловку. Присев на корточки, она влезла в туннель, чтобы встретить там ребенка с опережением. Схватила мальчонку под мышки и поползла спиной, волоча его за собой. Выбравшись, она развернулась и метнула его в траву. То же она проделала еще и еще раз, встречая ребенка внутри норы.

– Давай, давай, давай! Поддай! Поддай! – вопили все. Я вгляделась в лица вокруг. Ни один родитель рядом со мной словно бы не замечал, что вожаки младшей группы № 4 беспардонно нарушают правила.

Наконец последний ребенок покинул периметр. Рука Чэнь вскинулась молнией – в точности как она описывала другие команды и их тренировки; всего секунды назад она старательно избегала привлекать к себе внимание, зато сейчас старалась перехватить взгляд директрисы.

– Мы выиграли, мы выиграли, мы выиграли! – громко провозгласила Чэнь и ожесточенно замахала теперь уже обеими руками. Я глянула на учительницу Цай, та заметила мой взгляд. Я засекла проблеск смущения.

Остальные родители сияли, разгоряченные победой, туннель отцов внезапно распался, отцы по одному расходились искать своих отпрысков. Я оглядела другие команды, но они еще не финишировали. Младшая группа № 4 намухлевала себе победу!

Я взглядом отыскала в толпе Роба, и мы молча вскинули брови, чуть ли не одновременно. Не хотелось мне портить праздник, но впитать то, что я увидела, было непросто. Дети играют в китайском обществе важную роль: они позволяют взрослым держать марку. Только что ученики показали прекрасный результат ради учительниц Чэнь и Цай, которых сейчас перед всем детсадом похвалит директриса. Мелькнула у меня и еще одна мысль: я знала, что жульничество – подробно задокументированная беда китайской образовательной системы, и я своими глазами наблюдала, как учителя в условиях состязания применяют уловки. Всего-то детсадовское спортивное событие, но разве не пример это для детей младшей группы № 4? Не усваивают ли учащиеся подобное поведение от людей, которые стоят перед ними в классной комнате?

Подошло время награждения.

Директриса помахивала выписанным от руки дипломом, провозглашавшим победителя: «ПОБЕДИТЕЛЬ ВТОРОГО ЕЖЕГОДНОГО СПОРТИВНОГО СОСТЯЗАНИЯ – младшая группа № 4». «Я здоров, потому что занимаюсь спортом», – сообщал диплом; учительница Чэнь, вцепившись в бумажку обеими руками, улыбалась во все лицо.

Далее Чэнь и Цай собрали детей для группового снимка. Группу поместили под красный транспарант, натянутый между деревом и столбом, транспарант гласил: «ВТОРЫЕ ЕЖЕГОДНЫЕ ФИЗКУЛЬТУРНЫЕ СОРЕВНОВАНИЯ».

На фото, которое я позже сунула в стопку записок из «Сун Цин Лин», члены младшей группы № 4 выстроены в три ряда, все улыбаются. Широчайшие улыбки – на лицах учительниц Чэнь и Цай, стоящих позади, они склоняются над своими воспитанниками, словно два китайских вяза. Дети с виду – и не в чрезмерном восторге, и не унылы, а попросту безразличны, что показалось мне уместным выражением для пешек в турнирной игре.

Я всмотрелась в Чэнь и Цай.

Обе учительницы показывали пальцами «V» – знак победы.

Часть II

Перемены

6. Высокая цена экзаменов

Научиться чему-то и сдать экзамены по этому предмету – совсем не одно и то же.

Сюй Цзяньдун, преподаватель из Чанчжоу и бывший чиновник в сфере образования

Летом после младшей группы мы отправились домой передохнуть.

Для американцев, живущих за рубежом, летнее возвращение домой сулит свежий воздух и национальные парки, разбросанные по всей стране, вперемежку с посещениями друзей и родни. Мы скакали с пляжей в Южной Калифорнии и девственных озер Миннесоты до влажного, душного жара Техаса.

Где-то посреди нашей поездки Рэйни обратился ко мне. Свободный от преподавательницы мандарина, блаженствуя среди пышной зелени американских парков и бассейнов размером чуть ли не с футбольное поле, объедаясь мороженым и хот-догами, мой сын задался простым вопросом:

– Мама, почему мы не живем в Америке?

Лето пробудило в Рэйни интерес к жизненным выборам его родителей, а я получила возможность понаблюдать за собственным сыном в свете американских приоритетов и привычек. Замеченное мне понравилось. Вкратце так: наш малыш получал похвалы от своих американских друзей и родственников, с чьими детьми его привычки ярко контрастировали.

Рэйни, выходя к завтраку, здоровался со всеми старшими, что особенно радовало моего отца. Умел ждать. Однажды Рэйни так терпеливо стоял в длинной очереди в Американский музей естественной истории в Нью-Йорке, что какой-то посторонний человек восхищенно уточнил:

– Сколько ему лет? Он так хорошо себя ведет.

Его пищевые повадки были решительно не западными, а предпочтения сделались кристально отчетливыми по сравнению с американской склонностью к мешанине из конвейерно-переработанной пищи. Дочка наших друзей ела только белое: пасту, рис и хлеб. Двоюродный брат Рэйни предпочитал еду из морозилки, в коробке или пакете, куриные или рыбные палочки – самое то. Как-то раз в субботу в музейном квартале Хьюстона я наблюдала, как маленькая девочка за соседним столиком пожирала обед. Она проткнула картонный пакетик напитка «Капри Сан» соломинкой, сорвала упаковку с пластиковой коробки хлебных палочек и залила все это контейнером шоколадной жижи. На десерт – пакет ярко-оранжевых крекеров «рыбки».

В садике «Сун Цин Лин» имелся штатный диетолог, а также повар, чья единственная забота – месить свежее тесто вручную и изготавливать из него тонкую, гибкую китайскую лапшу. Листовая зелень прилагается к любой китайской трапезе. Среда обитания Рэйни в детсаду и непримиримый подход учительницы Чэнь в истекшем году означали, что наш малыш начал есть яйца по собственной воле. Он с удовольствием поглощает рыбу вместе со шкуркой – превращать рыбу в палочки для этого не надо, – а также пластинки водорослей и сырой миндаль и не воротит нос ни от чего зеленого, желтого или оранжевого.

Однажды летним вечером Рэйни сел за обеденный стол и потянулся за куском обжаренного бок-чоя. Это удивило даже меня – я отложила вилку и уставилась на сына.

– Смотри! – воскликнул Рэйни, протыкая стебель вилкой. Сунул капусту в рот, прожевал, проглотил и победно воззрился на меня.

– Кто тебя научил? – спросила я.

– Никто, – ответил он и потянулся за добавкой. – Я сам.

Рэйни упивался этим мгновением. Ребенок иногда должен делать то, что ему не нравится, но полезно, и Рэйни с удовольствием демонстрировал, что постиг эту истину.

– Расскажем папе, – добавил Рэйни, а растительная масса меж тем сползала у него по пищеводу.

Меж тем, покуда американцы переживают восстание против экзаменов – один нью-йоркский учитель уподобил свежие общенациональные образовательные стандарты насилию над детьми, – китайская образовательная система уже готовила Рэйни к вузовской жизни. В свои почти пять лет Рэйни взялся учить своего малютку-брата мандарину – Лэндон родился через два года после нашего приезда в Китай, – и две головушки нависали теперь вместе над книжкой: мальчики определяли на картинках зверей.