Читать книгу "Dagome iudex: трилогия - Збигнев Ненацкий"

как, в первую очередь, заполнить богатствами сокровищницу в Гече, накладывая огромную дань как на шлензан, так и на град Вроцлавию вместе с другими подчиненными лично ему градами. Забыл Авданец о том, что он отдал эти земли Даго Пестователю, что сам должен был платить ему дань и слушать его указания, а не самостоятельно действовать. Тем самым не проявил он какой-либо благодарности за то, что Даго Пестователь уберег его от нападения князя Сватоплука.

Рассказывают, что князь Ватай, повелитель Градов Червенских, ничего не зная про обещание помощи, которую Арпад предоставил тевтонцам, и, будучи уверенным, что весной, когда подрастет молодая трава, князь Сватоплук займется тем, что начнет отбирать Вроцлавию и Землю шлензан, предоставил воинов князю Чеме, сыну Сандомира, и позволил ему ударить на слабо защищенную восточную границу державы полян. Чема начал военные действия ранней весной, когда войска Ченстоха и Авданца пытались завоевать град Каракув. Без труда победил Чема небольшой отряд Пестователя и вступил на Сандомирскую Землю, которую считал наследованной ему отцом. А поскольку Даго Пестователь не отдал этой земли во владение никому из своих воевод, равно как и кому-либо из своих сыновей, никто из упомянутых и не чувствовал обязанным противостоять нападению Чемы. Не сделал этого воевода Ченстох, поскольку вместе с Авданцем понес поражение под Караковом. Не спешил в бой с Чемой ни воевода Ольт Повала из Ленчиц, ни Лебедь из Серадзы, ни владеющий Мазовией воевода Желислав.

Так что безнаказанно отобрал Чема Сандомирскую Землю и, обнаглевший от легких побед, атаковал дружившего с Пестователем князя Ляха, владевшего страной ляхов или же лензян, что располагалась к северу от Сандомирской Земли и тянулась между реками Вепш и Висулой, и вдоль правого берега Висулы вплоть до самой Мазовии.

Говорили, что Пестователь потому так слабо обставил Сандомирскую Землю, что считал, будто бы его имя уже достаточно страшно, чтобы удержать всякого, кто пожелает у него ее отобрать. Потому говорили в Гече, в Познании, в Жнине, равно как и других градах: в Плоцке, Ленчице и Серадзе: «Вот и конец Даго Пестователя. Даже имя его перестало страшить». Тем более, никто и не собирался готовить воинов для сражения с Чемой и для обороны края лендзян, прозываемых еще и ляхами. Причем, этот небольшой край был лакомым куском, был он знаменит красивыми и весьма умными женщинами, знающими чары. Только мало помогли эти чары ляхам, раз уже в первой битве князь Лях понес поражение. И только лишь то смог он выбороть, что большую часть народа своего сумел он вывести в Мазовию на которую Чема опасался нападать, поскольку силен был воевода Желислав, а савроматские воины знамениты были своей храбростью.

Не знал Желислав, что ему делать с народом ляхов — насчитывающим более пяти тысяч мужчин и женщин — каким образом обеспечить его пропитанием, где разрешить поселиться. Так что обратился он с этим вопросом к Пестователю и получил указание от Петронаса переправить народ ляхов через Висулу и направить в окрестности Крушвицы, в котором пропитание имелось даже до сбора нового урожая. В то же время в Крушвицу прибыл Петронас лично и заявил Семовиту, Арне и Мыне:

— Пришло время, чтобы и Семовит показал, что он тоже великан. Даго Господин и Повелитель желает, чтобы Семовит взял в свои земли народ ляхов, а затем, с помощью всего войска князя Ляха, войск воеводы Желислава, Ольта Повлы, Лебедя и Ченстоха, равно как и отрядов, которые сумел обучить князь Мына, ударил на Чему, отобрал у него Сандомирскую Землю, край дендзян и победил Ватая, который и является главным инициатором всех этих несчастий. Потому должны быть захвачены Червенские Грады и сокровища скифов, находящиеся во владении Ватая. После того в Червени усядется на троне изгнанный оттуда князь Мына вместе с Арне, его супругой, и станут они вместе вассалами Даго Пестователя. Семовит же обретет бессмертную славу, ему же станут подчиняться Сандомирская Земля и Лысогоры.

Арне и Мына обрадовались словам Петронаса. После столь долгого ожидания в Крушвице перед ними открывалась возможность победить отца Мыны, Ватая, и захвата власти в Червени.

Вот только Семовит как-то не проявил желания принять участие в военном походе. С того момента, как Даго Пестователь овладел Зоэ, сделался он сонливым и ленивым. Ему весьма выгодно жилось в Крушвице, где он предавался пьянству и разврату, так зачем же было ему подвергаться трудностям и неудобствам военного похода? Он был рад принять на свои земли народ ляхов и знаменитых красотой их женщин, что обещало ему множество приятных моментов. Так зачем же лишать себя этих удовольствий ради военных трудов?

Сказал Семовит Петронасу:

— Нет у меня столь многочисленной армии, как у Авданца или Лестка. Даже с помощью отрядов, обученных князем Мыной, и остатков войск князя Ляха не смогу я победить Чему, тем более, добыть Грады Червенские. Не отдадут под мое командование своих воинов ни воевода Желислав, ни Ольт Повала, ни Лебедь с Ченстохом, поскольку во всех градах ходят слухи, что имя Пестователя перестало быть страшным, ибо сам он хворает Отсутствием Воли.

Презрительным тоном Петронас бросил:

— Выходит, ошибаются те, которые говорят, будто бы ты, Семовит, великан. Войной ервого великана назвали победную войну Авданца, который не испугался Сватоплука и захватил Землю шлензан и Вроцлавию. Войной двух великанов называет народ и воспевает в песнях поход Лестка и Палуки за реку Вядую и победу над волками. Ты один до сих пор не дал какого-либо доказательства того, что на самом деле приходишься сыном Даго Пестователя, что в тебе течет кровь великанов-спалов. А раз ты не его сын, тогда по какому праву ты владеешь в Крушвице? Не верь тем, кто говорит, будто бы Пестователь болеет Отсутствием Воли. Ему ее хватит, чтобы назвать тебя карликом и выгнать отсюда.

Испугался Семовит предостережения Петронаса. Ведь правдой было, что только лишь в возрасте семи лет привезли его ко двору в Гнезде от какого-то обычного колесника. Пестователь признал в нем своего бастарда и дал ему во владение Крушвицу с окрестными землями. Но ведь даже на Встрече Четырех Великанов, когда Лестек сделался юдексом, сам Лестек, равно как и Авданец с Палукой, не проявили к нему братской любви, только безразличие. И для них, и для многих людей, даже в Крушвице, происхождение Семовита казалось подозрительным. Не все верили, что он великан, что в его жилах течет кровь Пестователя. Сам же он до сих пор никаким великим деянием эти подозрения не отверг.

— Желислав, Ольт Повала, Лебедь… — начал было Семовит.

Но