Читать книгу "Поцелуй скорпиона - Марина Кистяева"

– Абсолютно.

– Ну, смотри… Вижу вы, ребята, решили за один день выяснить что к чему.

Кира опустила ноги и начала вставать с кушетки. Видимо, до конца ещё не пришла в себя, потому что при подъеме пошатнулась. Демид среагировал мгновенно – пружинисто выпрямился и поддержал её, тем самым материализовав недавние порывы.

Кира не оттолкнула его. Напротив, уткнулась макушкой ему в грудь.

– Тихо… тихо… всё хорошо…

– Тяжело как-то.

Её признание прозвучало совсем шепотом, но Демид расслышал. Позвоночник прострельнуло от осознания того, что где-то он свернул не туда. Повел себя неправильно. Слишком заигрался?

– Эй, народ, может я лишний? Слушайте, на хера вам прошлое, от вас искрит не по-детски.

– Белозерский, заткнись.

Момент был упущен, разрушен, и Кира, издав легкий вздох, высвободилась из его рук. Демид мгновенно ощутил, что его лишили чего-то важного, жизненно необходимого.

– Давай, на кушетку, Сакронский. И хорош рычать.

…Я убью её. Сомкну ладони на её тонкой алебастровой шее и буду сдавливать до тех пор, пока не услышу предсмертные крики. Потом отпущу, конечно… Куда я без этой лживой дряни!

– Демид, прошу, прекрати. Ты всё переворачиваешь.

– Я?! Переворачиваю?!

Стоит, дышит. Грудь – слишком, мать вашу, оголенная! – поднимается и опускается. Я запретил ей носить платья с оголенным декольте, так нет же, снова ослушалась! Убью…

– Да, Демид.

Она держалась, даже белокурую головку задрала. А в глазках, похожих на омут, уже слезы наворачиваются.

Только не сегодня, милая! Сегодня я глух к твоим слезам и сладким речам!

– Итак, Кира, давай по порядку. Я уезжаю из дома. На неделю. Прошу тебя вести себя, как и полагается молодой жене. И что получаю в итоге, Кирррааа?

Она вздрагивает, делает шаг вперед, наталкивается на мой негодующий взгляд и замирает, складывая руки впереди.

Правильно, моя дорогая, не стоит ко мне приближаться слишком близко.

Опасно.

– Демид, я не могу сидеть постоянно дома. Я задыхаюсь…

Она не договорила, оборвала сама себя.

– Задыхаешься? – я спросил слишком ласково. И если бы Кира меня знала чуть дольше, она поняла бы – я на грани.

Поднялся и иду к ней. Наступаю.

В комнате начинает ощущаться нехватка кислорода, точно воздух загустел. Возьми нож для писем, проведи им в воздухе и останется вполне различимый след.

Она пятится назад. В глазах растерянность и легкий страх. Она ещё до конца не осознает, что происходит. Что её любящий муж в бешенстве.

У нас уже не первый разговор подобного рода, но моя девочка не желает прислушиваться к моим словам.

К сожалению.

– Я неправильно выразилась, прости. Тебя не было неделю, сезон в самом разгаре, я и вышла-то только к Сесилии. Небольшой раут, узкий круг наших знакомых.

– И поэтому я застаю тебя на веранде в обществе смазливого офицеришки?

Лучше бы она молчала. Не будила в нем темную сторону, которая хлестала его сейчас изнутри. Змеей поселилась у него на груди, пустила яду, пробралась в кровь.

Я не хочу думать, что Кира меня обманывает. Но то, что позволяет себе лишнее – уже состоявшийся факт.

Она шумно сглотнула и сделала ещё шаг назад.

Я – вперед.

Она облизнула пересохшие губы, а у меня от вида её розового язычка член мгновенно налился кровью. Похоть хлестанула посильнее внезапно обрушившегося за шиворот ливня. И обуздывать её я не намеревался.

– Это Петр. Мы с ним знакомы с детства. Не виделись несколько лет. Он не знал, что я вышла замуж. Поздравил.

Она оправдывается. Плохо, скупо, но что-то лепечет.

А я, как одержимый, как смертельно больной человек пожираю её взглядом. И во мне по-прежнему явственно чувствуется желание причинить ей боль. Наказать за непослушание, за то, что пренебрегла моими словами.

– И поэтому ушли пошептаться? Что он тебе говорил? Соблазнял? Встречу назначал? Отвечай немедленно! Конечно, замужнюю женщину соблазнить куда как проще! И ответственности меньше! А тут как удачно совпало – мужа нет в городе! Представляю, как он обломался, когда появился я.

Всё. Она начала плакать.

Хрустальная слеза покатилась по щеке, скользнула к алым губам, к подбородку.

И мой взгляд за ней.

– Демид, в чем ты меня обвиняешься?! Ты меня именно обвиняешь! Да, я ослушалась тебя и пошла к подруге. Это преступление? Многие жены показываются на балах и вечерах без мужей! Да, я не хочу, чтобы у нас так было, но ты в постоянных разъездах! Я не могу сидеть дома! Не хочу… – пронзительно всхлипнула. – Так неправильно. Мы женаты три месяца, из которых два ты в разъездах. А что делать мне?! Ты злишься, и я…

Она снова не договорила, зажала рот рукой, развернулась на плоских каблуках домашних туфель и хотела было побежать к двери.

Я не позволил.

Поймай её руку и назад, к себе. Впечатал в грудь, отчего Кира ахнула.

– Демид…

Её глаза превратились в два больших озерца.

Но мне было уже плевать. Я взялся обеими руками за декольте её нового платья и рванул вместе с нижней сорочкой, оголяя небольшие груди с розовыми сосками. Кира снова вскрикнула, но её крик отозвался в моем сознании, как далекое, чужое эхо.

Я не церемонился. К черту нежность и заботу! К черту ласку!

Я впился губами в сосок, с силой сжав его, прикусывая, намеренно делая больно, не обращая внимания на руки жены, что пытались меня оттолкнуть.

Зря. Сопротивление только раззадорило, пробудив во мне хищника, добравшегося до своей жертвы. Я соскучился по этой лживой дряни! Всю неделю, каждую свободную минуту скучал и вспоминал её! Приготовил подарок – колье из черного жемчуга!

А она… С другим… на веранде…

Я причинял ей боль намеренно. Я наказывал её. И получал нереальное удовольствие от её тела, от её стонов. Они были усладой для моих ушей.

Я сорвал с неё платье резкими движениями. Действовал грубо, жестко, как она того и заслуживала.

Её всхлипы переросли в сдавленные рыдания, она ещё пыталась сопротивляться.

– Демид… Демид… прекрати… я не хочу… Демид.

Я не слышал её.