Читать книгу "Миф о Марии Магдалине - Маргарет Старберд"

Путаница в легендах

В западноевропейском искусстве образ Марии Магдалины тесно связан с образами двух других известных святых: святой Марии Египетской (по сходству легенд) и святой Варвары (по сходству иконографии). Эти, по всей видимости, вымышленные святые помогают лучше понять личность Магдалины.

Святая Мария Египетская была блудницей. Историю о ней принесли с собой возвращавшиеся с Ближнего Востока крестоносцы. Они, по-видимому, считали ее своей покровительницей, с мягкостью и сочувствием смотревшей на их сексуальные похождения. Легенда о Марии Египетской повествует: в III веке она приехала в Палестину на корабле вместе с паломниками, которых пыталась соблазнить. Прибыв на Святую землю, она обратилась в христианство, бросила свое занятие и остаток жизни провела в пустыне в аскезе. Ее история, как и история о Марии Магдалине, записана в «Золотой легенде» XIII века Якова Ворагинского. Одним из чудес, связанных с черной Марией Египетской, было вознесение ее тела на небеса. Художники приписывали это чудо Деве Марии, а также Марии Магдалине, путая их с Марией Египетской. Об обеих Мариях говорится, что они были блудницами, обе раскаялись и обратились к Христу, и обе стали отшельницами в последние годы жизни. Эти истории также связывает девочка/служанка Сара Египетская, о которой говорится, что она прибыла в Галлию вместе с Марией Магдалиной и другими изгнанниками-христианами. По всей видимости, приверженцы Марии Магдалины привнесли в ее историю некоторые детали из легенды о египетской блуднице, почерневшей от палящего солнца пустыни и обнаженной из-за того, что одежда ее истлела. Мы могли бы предположить, что изваявшего истощенную Марию Магдалину скульптора Донателло могла вдохновить как история о Марии Египетской, так и история о Марии Магдалине из «Золотой легенды», повествующей о том, что ежедневно в течение тридцати лет ангелы приносили к ее пещере хлеб от евхаристии.

В 2002 году я провела полдня в капелле Святой Троицы в Нью-Йорке, где меня крестили и где в 1973 году была образована религиозная община «Эммануэль». Я решила исследовать изображения Марии Магдалины в этой капелле, ставшей моим духовным домом на многие годы. Сначала я была смущена, так как тщательно изучив все витражи, не увидела ни на одной из сцен изображение Марии Магдалины. И лишь когда, разочарованная, я собралась уходить, я посмотрела на отражение моего правого плеча в витраже позади меня и вдруг почувствовала покалывание в шее. Это была она, по-королевски изображенная на мозаике, сделанной из цветных стеклышек, переливающихся в весеннем свете.

Внимательнее рассмотрев изображение, я поняла — Мария Магдалина вновь оказалась заложницей путаницы в рассказах. Стоя в освещенном солнцем окне, она держала в руках башню. Внизу была изображена чаша. Надпись гласила, что эта женщина — святая Варвара. Но ведь башня и чаша ассоциируются с Марией, чье второе имя произошло от арамейского слова «башня», и легенда утверждает — она привезла Чашу Грааля в Европу. Зачастую в средневековой иконографии святая Варвара изображается с символами мученичества, но корона — также всеми принятый символ царства. В действительности, корона со множеством зубчиков представляет собой башни и валы окруженного стеной города, символически надетого на голову своей покровительницы или покровителя. Известным ранним примером такого изображения является барельеф Великой Богини, датируемый римским периодом. На ее голове располагается копия города Экса, ставшая прототипом короны.

В 1969 году, когда римско-католическая церковь исправила календарь праздников, День святой Варвары бесцеремонно убрали, а историю о ней посчитали выдуманной. Столь сильно было желание Варвары, заключенной в башне в III веке, стать христианкой, что она спустила свои волосы вниз, дабы священник смог взобраться по ним и дать ей Евангелие и святое причастие. История, сильно напоминающая европейскую сказку о Златовласке. Отец Варвары, знатный сирийский вельможа, разозленный ее увлечением христианством, приказал отрубить единственной дочери голову. Когда он шел домой после казни, в него ударила молния и убила его. Варвара стала покровительницей военных инженеров, артиллеристов, саперов, каменщиков и пожарных, защищая их от внезапной смерти от огня или взрыва. Имя Варвара означает «иноплеменница». Эта причудливая история впервые появилась в Европе в VII веке, во время правления Меровингов в северных районах Франции. Особенно популярной она стала в IX–X веках, когда легенды о Чаше Грааля уже появились в устной традиции, но еще не были записаны, в Средние века она также была распространена.

Но, как и во многих других средневековых историях о святых, подробности легенды о святой Варваре кажутся выдуманными, хотя частица правды в ней все-таки может содержаться. Я считаю вполне возможным, что ремесленник или художник создал образ Марии Магдалины с ее традиционно длинными волосами, башней (появившейся благодаря корню ее имени — магдала), с Чашей Грааля и королевской короной. Люди, незнакомые с ивритом, могли не узнать в этом изображении Марию Магдалину, хранительницу Грааля и представительницу экклесии, так что иконография могла быть неверно истолкована, а затем была придумана легенда о Варваре, соответствующая иконе и объясняющая, почему на ней изображены длинные волосы, чаша, башня и корона. Теперь, когда история пересказана множество раз, а икона изображена в различных размерах и формах, легенда о святой Варваре распространилась, прикрыв собой первоначальную историю о Марии Магдалине. Я убеждена, легенда о святой Варваре возникла, чтобы защитить Марию Магдалину, связанную с Граалем и его ересью. Но теперь мы снимаем это покрывало.

Существует и другой парадокс, связанный с изображением Грааля и длинных волос, ассоциируемых с Марией Магдалиной. Христианские полотна, а также статуи у внешних стен готических соборов в Шартре, Фрейбурге и других европейских городах зачастую изображают женщину, символизирующую христианство. На ее голове корона, она держит чашу, а иногда — флаг с крестом. Эта женщина является воплощением церкви, невесты Христа. Корона делает ее королевской невестой, а чаша символизирует Евхаристию. Христианские изображения связаны с иконографией Варвары/Магдалины и указывают на то, что, по мнению ранних христианских толкователей, именно Магдалина представляла собой экклесию, возлюбленную невесту Христа.

Сегна ди Буонавентура (1331 г.) на картине «Святая Магдалина» (ил. 13) изобразил ее с предметом, больше напоминающим башню, чем ее традиционную чашу. Картина является отсутствующим звеном в цепи между Варварой и Магдалиной. Она также была Варварой, иноплеменницей, отправленной в изгнание в далекую страну. Ее первое изгнание стало историческим: путешествие на хрупкой лодке по Средиземному морю. Второе — метафорическим: изгнание с ее законного места в сознании людей на два христианских тысячелетия. Поскольку женское начало больше не почиталось опьяненными властью жителями Римской империи, то и женщины больше не почитались, а значит, и эта женщина больше не почиталась. В исторической реальности отразилась установившаяся в Риме система ценностей, ориентированная на солнце и мужчин.

Зачастую художники не дают названия своим работам, оставляя зрителям возможность узнать сцену или личность, используя связи между различными изображениями. Примером ошибочного определения персонажа может служить отождествление женщины с картины XV века Флемишской школы со святой Варварой (ил. 14). Образ святой, написанный Робертом Кампиным, очень напоминает Марию Магдалину на картине художника того же века Рогира ван дер Вейдена (ил. 15). На этих работах обе женщины сидят, читая книгу, — символ Софии/Мудрости в иконографии; на каждой надета темно-зеленая накидка — символ плодовитости, и сделанная из золотой парчи юбка — одеяние невесты. У святой Варвары Роберта Кампина длинные волнистые волосы, ассоциирующиеся с Марией Магдалиной, в то время как волосы Магдалины Рогира ван дер Вейдвена спрятаны под чепцом. Алебастровая чаша у ван дер Вейдвена находится на переднем плане, а сосуд с маслом у Кампина стоит на полке над камином. Лилия в вазе на картине Кампина является символом невесты из Песни Песней, в которой жених произносит: «Что лилия между тернами, то возлюбленная моя между девицами» (Песн. 2:2). Искусствоведы многие годы считали лилию символом непорочности Девы Марии, но жених сравнивает с ней свою возлюбленную, а не мать.