Читать книгу "Курс на дно - Сергей Зверев"

— «На вересковом поле, на поле боевом живой лежал на мертвом и мертвый на живом…» — неожиданно процитировал Стивенсона Никонов и к чему-то прислушался, а затем быстро огляделся по сторонам. — Наверное, ты кругом прав, Серега, но нам, пожалуй, сейчас не о том думать надо.

— А о чем же? — Лагодич тоже прислушался, но никаких посторонних звуков не уловил.

— Налет был? Был. Все в хлам разнесли и пожгли, так? А десант почему не высадили, а? Если местные провели операцию, то по всем правилам должны были и зачистку острова сделать, так? А раз так, то с минуты на минуту сюда может пожаловать или грузовой вертолет, или десантный кораблик. И кого они найдут на развороченном острове? Правильно — двух бойцов русской морской пехоты! И начнут задавать вопросы! А оно нам надо?

Лагодич только и успевал раз за разом кивать в ответ на почти риторические вопросы сержанта, а в конце отрицательно замотал головой.

— Да, сержант, ты прав — попали мы… — Сергей вдруг резко повернул голову в сторону моря и прислушался. — Слушай, Дим, а ведь и правда мотор… Где-то вон за тем мыском, а?

— В лес, быстро! — скомандовал Никонов и, подавая пример, как лось рванулся к недалеким зарослям, перепрыгивая по пути через разбросанный взрывами строительный хлам и истерзанные огнем, пулями и осколками трупы. Сергей от друга не отставал, и через минуту морпехи уже залегли за каким-то бугром, поросшим густой травой, прикрытые сверху лохматыми листьями какого-то вывороченного с корнями дерева. Сергей наставил в сторону моря трофейную «М-16», а сержант держал в руках свой родной «АКС-74М» — повезло, удалось найти целехоньким рядом с одним из убитых пиратов. Переводя дыхание, Лагодич направил в сторону моря бинокль и прильнул к окулярам. Звук мотора стал намного явственней, и вскоре из-за мыса показалась большая, скорее всего, рыбацкая посудина. Во всяком случае, это судно точно не было ни большим, ни малым десантным кораблем, да и люди на палубе на военных были не похожи. Рыбаки? Какие-нибудь мародеры из местных? Или… опять пираты?!

— Нет, товарищ гвардии сержант, это не пираты. На-ка, глянь. — Сергей протянул другу бинокль. — Да ты, наверное, не туда смотришь! На корму посмотри…

— Ха, и точно… — Сержант заметно оживился. — Крестничек мой, сидит, башкой вертит… А важный какой — как Масленица из мультика!

— И Али, и папаша его. А остальные, наверное, из их деревни… Выходим?

— Погодим чуток… — раздумывая, отрицательно покачал головой Никонов. — Они сюда зачем приперлись? Вон, у троих винтовки…

Судно приткнулось носом к берегу, люди повыскакивали на песок и, громко переговариваясь, рассыпались по бывшему поселку. Вскоре стало ясно, что на остров все эти смуглые мужики прибыли с очень простой целью: пробежаться по развалинам и попробовать найти что-нибудь уцелевшее, что могло бы пригодиться в небогатом хозяйстве простого рыбака. Кто-то назвал бы это некрасивым словом «мародерство», а другой увидел бы в этом обычную крестьянскую хозяйственность. Кроме того, из обрывков разговоров Лагодич понял, что у кого-то из приплывших на остров был не то сват, не то брат среди бывших пиратов, и тот теперь пытался отыскать тело погибшего родственника. Когда деревенские уже прочесали весь островок вдоль и поперек, лежавшие в укрытии морпехи даже присвистнули удивленно, воочию убедившись, сколько, оказывается, добра можно умеючи собрать среди куч никчемного хлама! Мешками с добычей заполнили почти половину палубы. Это не считая остального барахла — от оконных рам с частично уцелевшими стеклами до покореженной спутниковой антенны и найденного оружия.

— «Не много ли товара взял, Абдулла?» — Никонов с ухмылкой процитировал слова таможенника Верещагина из бессмертного вестерна о товарище Сухове. — Серега, держи автомат, а я пошел, а то они сейчас, по-моему, песок грузить возьмутся… Ну чисто наши махновцы! Давай, как там по-английски: «Не стреляйте, я свой!»?

Сержант, повторяя подсказанную Лагодичем фразу, медленно встал с поднятыми руками и направился к враз насторожившимся мужчинам. Те мгновенно вспомнили про свои винтовки и направили их стволы на неведомо откуда взявшегося парня в черном берете. Возникшее напряжение снял Али, к счастью, сразу узнавший своего русского спасителя и друга и в ту же секунду радостно-возбужденным голосом оповестивший об этом отца и остальных. Рыбаки расслабились, но винтовок на всякий случай все же не опускали. Никонов кое-как объяснил, что здесь неподалеку находится и его товарищ, и, после того как отец Али понимающе кивнул, громко позвал Лагодича, все это время державшего пришельцев на мушке — опять же, на всякий случай… С помощью Сергея, которого Али тоже встретил непринужденно-радостным воплем, разговор пошел гораздо оживленнее. Читра рассказал русским солдатам, что они услышали новости о налете авиации на пиратский остров и приплыли сюда в надежде отыскать русских друзей Али и пленников — если они уцелели после налета, конечно. А вот Исмаил хотел тело родственника найти и достойно похоронить. Бандит, конечно, но ведь родственник. Ну а заодно, может быть, что-то и для хозяйства найти — деревенька-то небогатая, любая мелочь сгодится…

— Нашел ваш Исмаил родственника? — нахмурился Никонов, поправляя на плече автомат.

— Нашел, слава Аллаху… Надо бы и остальных похоронить. — Читра хмуро кивнул в сторону аккуратно уложенных в ряд истерзанных и обожженных тел.

— Боюсь, уважаемый Читра, не получится с похоронами… Думаю, в любую минуту здесь может появиться спецназ, и у них могут сразу возникнуть вопросы и к вам, и к нам. Надо срочно отсюда убираться!

— Ты прав, парень, — после недолгого раздумья согласился рыбак. — Сейчас мы уйдем. Только тела все-таки немного прикроем… Старой парусиной прикроем, тогда и пойдем в море. Это очень быстро! А то нехорошо, если птицы начнут клевать их…

Спустя минут пятнадцать на судне фыркнул раз-другой и залопотал дизель, и посудина отчалила от острова, имея на борту большой экипаж, немалые трофеи и завернутое в парусину тело родственника Исмаила. Кроме того, на судне появились два пассажира в потрепанных черных беретах…

30

Этот небольшой двухэтажный особнячок, прятавшийся за решетчатой кованой оградой, издали можно было бы принять и за колледж средней руки для молодых людей из не самых богатых семей, и за муниципальную больничку, расположившуюся в тихом зеленом пригороде Сингапура. Пальмы, лужайки, аккуратные клумбочки с яркими ковриками цветов. Сходство с больницей усиливалось тем, что по чистеньким дорожкам раскатывали сразу несколько инвалидных кресел, на которых сидели мужчины и женщины весьма и весьма преклонного возраста. Кто-то крутил колеса сам, старательно напрягая сухонькие старческие ручки, кого-то заботливо прогуливали медсестры — молоденькие и не очень. Еще десятка полтора пациентов неспешно прохаживались по парку или подремывали на скамеечках… Практически полное отсутствие людей среднего и молодого возраста объяснялось очень просто: в особнячке расположился дом престарелых для одиноких стариков и старушек, которые никак не могли похвастать ни отменным здоровьем, ни солидным банковским счетом. Богоугодное заведение, как его называли бы в прежние времена, существовало преимущественно на деньги муниципалитета и скромные пожертвования бизнесменов.