Читать книгу "По обе стороны правды. Власовское движение и отечественная коллаборация - Андрей Мартынов"

Парадоксально, но после перехода (вызванного доносом «иудами из Зондерштаба») Моисеева в РОА там же вскоре оказался и Шаповалов, возглавивший формировавшуюся 3-ю дивизию ВС КОНР. Из других сотрудников Зондерштаба, перешедших к Власову, в числе прочих, можно назвать капитана Алексея Родзевича и майора Игоря Юнга.

Впрочем, в эмиграции имела место и обратная тенденция. Так, например, бывший начальник строевой части офицерской школы ВС КОНР майор Владимир Книрша-Стрельников вышел из власовского Союза Андреевского флага и вступил в Суворовский союз, где возглавил его бельгийское отделение.[80]

Еще один конфликт возник между Хольмстоном-Смысловским и членами эмигрантского Национально-трудового союза нового поколения. В Зондерштабе служило около 200 членов союза. Некоторые из них сделали неплохую карьеру, как уже упоминавшийся глава польского отдела НТСНП Александр Вюрглер.

Думается, отношения между солидаристами и Хольмстоном-Смысловским изначально несли в себе заряд напряженности. НТСНП еще до войны одновременно сотрудничал с разведками нескольких государств[81]. Так, например, японский военный атташе в Польше генерал-лейтенант Савада Сигару финансировал школу НТСНП по заброске агентов в Советский Союз, спонсировалась Токио их деятельность и в Германии. Естественно, подобная позиция не могла не настораживать руководство Зондерштаба, так как не исключала двойной игры со стороны солидаристов.

Впрочем, было еще несколько фактов, которые нельзя не учитывать. Подчеркнутая деполитизированность Зондерштаба, в соответствии с прусской военной традицией, исключала любую альтернативную пропаганду, в том числе и ту, которую вели солидаристы. Также союз, как и любая другая партия (кроме НСДАП), был запрещен на территории рейха. Кроме того, помимо собственно агитации члены союза передавали проездные документы служащих Зондерштаба (marschbefehl), позволяющие ездить по заранее заданным маршрутам по оккупированной территории Советского Союза, своим сопартийцам, не являющимся сотрудниками Хольмстона-Смысловского. Поэтому глава новопоколенцев Байдалаков в шутку называл Зондерштаб «наше рейзбюро» (от нем. Reisebtiro — бюро путешествий). НТСНП занимался и прямой уголовщиной. Члены союза (и одновременно сотрудники Зондерштаба) пополняли свой бюджет посредством спекуляций. Член НТСНП Юрий Изместьев описал механизмы одной из таких афер: «В 1943 г. у руководителей союза возникла мысль о необходимости создания союзной материальной базы. Работа в Sonderstab'e давала известную возможность осуществления этого дела. Я решил воспользоваться этим. Официальный курс оккупационной немецкой марки в Польше равнялся двум злотым, а на чёрной бирже — четырём-пяти злотым. Агенты нашего штаба, едучи на территорию оккупированной России, получали деньги в злотых, которые им обменивали на оккупационные марки при переезде границы. Я узнал, что этот обмен можно производить дважды — и на границе, и в Варшаве.

Я брал у едущих в Россию проездные документы и с ними отправлялся в соответствующий “амт”, менял там злотые на остмарки и возвращал злотые едущим, которые на границе меняли их на остмарки. На заработанные таким образом деньги покупались золотые монеты и разные золотые вещицы, которые переправлялись в наш центр в Берлин. Хранились они у нашего казначея Гракова (Александра Гракова. — А. М). Впоследствии я пересылал Гракову золото из Минска».[82]

Возможно, подобная деятельность и не привела бы к росту напряженности (по некоторым свидетельствам, и сам фон Регенау был не чужд махинаций на черном рынке), если бы глава Зондерштаба не перехватил письмо члена болгарского отделения НТСНП Виктора Заприева, в котором руководство партии требовало установить контроль над Хольмстоном-Смысловским и его организацией. Последнее косвенно вынужден был признать и Виктор Байдалаков, когда после войны вспоминал, что с целью подчинить себе партизанские отряды НТСНП было «решено использовать немецкую службу по борьбе с партизанским движением, возглавляемую… майором Регенау». В качестве второй причины он называл стремление Хольмстона-Смысловского «овладеть ценными молодыми кадрами союза, отрезав их от руководства». Также, как пишет Александр Окороков, Хольмстон-Смысловскому было известно о беседе Байдалакова с офицером японской разведки капитаном Накагава, в которой руководитель союза говорил о двойной игре по отношению к руководству Зондерштаба. Последнее были вынуждены признать и сами члены НТС. О том, что солидаристы использовали Зондерштаб для прикрытия, пишет и Кирилл Александров.

Конфликт разрешился парадоксальным образом. Арест Хольмстона-Смысловского привел к частичному или полному роспуску структур его подразделений, в том числе штаба, в котором служили многие члены НТСНП, или же их сокращению. После освобождения фон Регенау просто не включил нелояльных себе членов союза в 1-ю РИА[83]. Правда, немногим меньше месяца спустя после ареста главы Зондерштаба 23 декабря в районе площади Старо Място неизвестными был застрелен Александр Вюрглер.

Об обстоятельствах его гибели есть разные версии. Автор настоящей книги склоняется к версии, что Вюрглер был застрелен сотрудниками гестапо, так как судебное преследование гражданина нейтральной Швейцарии (каковым являлся убитый) не было выгодно рейху. Официальная версия о причастности к покушению сил польского Сопротивления сомнительна, так как все удачные акции «боювок» использовались аковцами в качестве пропаганды. Как ни парадоксально, но не было смысла ликвидировать Вюрглера и Хольмстону-Смысловскому. Во-первых, у него на руках и так были доказательства, неопровержимо свидетельствовавшие о двойной игре солидаристов. Во-вторых, убийство наталкивало на предположение об устранении главой Зондерштаба неудобного «свидетеля» или «соучастника».

* * *

Несмотря на регулярные пополнения Зондерштабом власовской армии взятыми в плен перебежчиками, отношения Хольмстона-Смысловского и Власова были неоднозначными (по мнению некоторых сотрудников Зондерштаба и самого командующего 1-й РНА, одной из причин ареста последнего был отказ подписать Смоленское воззвание). Вместе с тем, думается, все же и не столь напряженными для главы РОА, как с другим ветераном Гражданской войны, генералом Петром Красновым. Хотя объединения двух армий так и не произошло.