Читать книгу "Брачный договор - Мишель Ричмонд"

– Прямо так и сказал – «Финнеган»? – хмурится Элис.

Я киваю.

Элис ласково ерошит мне волосы на затылке.

– С твоей стороны было очень благородно поехать вместо меня.

– Мы же вместе влипли.

– А может, ему просто велели мне что-то передать? Посылку, например?

– У него в руках ничего не было.

– Значит, меня должны были куда-то отвезти?

– Да.

Элис тихонько охает. На лбу у нее залегает складка.

– Понятно.

– Пойдем прогуляемся, – предлагаю я.

Мне надо с ней поговорить, но после браслета, после вчерашнего дня я не уверен, что нас никто не слышит.

Элис уходит в спальню и возвращается в джинсах, свитере и куртке. Выйдя из дома, она внимательно оглядывает улицу. Мы поворачиваем налево и молча идем на пляж по нашему обычному прогулочному маршруту. Элис шагает быстро и уверенно. Уже на пляже напряжение немного ее отпускает.

– Я счастлива, что вышла за тебя замуж, Джейк, – говорит Элис, идя рядом со мной вдоль линии прибоя. – И ни на что не променяла бы нашу совместную жизнь. Почему-то я именно об этом думала, когда партнеры позвали меня в зал совещаний после того, как мы выиграли «дело Финнегана». В зале было полно народу, и вдруг оказалось, что я стою рядом с самим Финнеганом. Когда Френкель упомянул, что я выхожу замуж, Финнеган мягко меня приобнял и сказал: «Обожаю свадьбы». А я шутя спросила: «А на мою придете?» Я и не собиралась его приглашать, слова вырвались сами собой. Когда он ответил: «Почту за честь», зал ахнул. Все из кожи вон лезли, чтобы их заметил сам Финнеган, и вдруг эта недосягаемая «живая легенда» говорит, что придет ко мне на свадьбу!.. Никто, конечно, не поверил, что он сказал это всерьез. Уже перед уходом он подошел к моему рабочему месту и спросил, где будет свадьба. А у меня на столе стояла коробка с отпечатанными свадебными приглашениями – их только что привезли, – и я, не задумываясь, взяла верхнее и протянула ему. Вроде как в продолжение шутки. Только после его ухода я поняла, что он не шутил. И знаешь, Джейк, что самое странное? Он будто бы знал, что я его приглашу, и действительно хотел прийти к нам на свадьбу.

Мы стоим у кромки воды. Элис снимает туфли и швыряет их на песок. Я делаю то же самое. Потом беру ее за руку, и мы вместе входим в воду. Она холоднющая.

– Так вот, Джейк, день нашей свадьбы был таким волшебным, что я не жалею ни об одном его мгновении. И о встрече с Финнеганом не жалею, и веришь ли, даже о «Договоре».

Я пытаюсь переварить то, что Элис только что сказала, и, по-моему, я ее понимаю. Это как те слова Изабель о том, что ее счастье построено на несчастье отца. Иногда счастье неотделимо от своей противоположности. Плохое и хорошее идут рядом. Убери одно – исчезнет и другое.

– Ты так любишь меня, Джейк, я хочу быть достойной твоей любви.

– Ты более чем достойна.

Недалеко от нас серфер застегивает гидрокостюм, крепит к ноге доску. Рядом с ним стоит собака. Погладив ее по голове, он заходит в воду. Собака кидается за ним, но серфер строго говорит ей: «Назад, Марианна»! – и показывает на берег. Собака покорно возвращается. Марианна? Какое странное имя для собаки.

– В детстве я была очень самостоятельной и упрямой, – говорит Элис. – Мама иногда говорила, что ей заранее жалко моего будущего мужа. Потом она стала говорить, что вряд ли я вообще выйду замуж. А однажды сказала, что хоть она и счастлива с отцом, но вообще выходить замуж необязательно, и у меня может быть другой путь: надо самостоятельно строить свое счастье. Я поняла, что стану разочарованием для того, кто на мне женится. И когда мы с тобой познакомились, да и когда уже долго встречались, я еще думала, что никогда не выйду замуж.

Серфер, лежа на доске, отгребает все дальше от берега, борясь с течением. Собака лает на берегу, глядя, как ее хозяин скрывается в тумане.

– Удивительно, когда ты сделал мне предложение, – продолжает Элис, – я почувствовала: вот оно, то, чего я хочу… но боялась не оправдать твоих ожиданий.

– Элис, ты больше чем оправдала, ты…

– Подожди, дай договорить. – Холодная волна накатывает на ноги, джинсы намокают. – Когда Вивиан пришла к нам в тот день и принесла документы, я обрадовалась. По ее словам было понятно, что «Договор» – это что-то вроде секты или тайного общества. Раньше я перепугалась бы и убежала от такого подальше. Но тогда мне не захотелось убегать. Я слушала ее речи про «Договор», про шкатулку, документы, Орлу и думала: «Это знак. В жизни все неслучайно. Это именно то, что мне нужно, то, что поможет мне быть счастливой». И даже когда оказалось, что с «Договором» все серьезнее, чем мы думали, я все равно ни о чем не жалела. Ни браслет, ни беседы с Дэйвом не вызывали у меня того отторжения, что у тебя. Во всем этом был смысл. Две недели с браслетом обострили мои чувства до предела. Как ни странно, именно тогда я почувствовала, что моя любовь к тебе стала еще крепче, еще сильнее – я никогда ни к кому такого прежде не испытывала. Поэтому я не могу сказать, что лучше бы «Договора» в нашей жизни не было. Это что-то вроде теста, который мы должны пройти, Джейк, – не ради «Договора», Вивиан или Финнегана, а ради нас самих.

Серфер исчез в волнах. Марианна теперь не лаяла, а скулила. Как-то раз я читал, что совсем маленькие дети не понимают, что если кто-то или что-то скрылось из виду, то оно все равно существует. Если мама малыша выходит из комнаты, он начинает плакать, потому что не знает, вернется ли она. То, что мама раньше уже уходила и приходила, для него ничего не значит. Он знает только, что мамы нет рядом, и ощущает полную безнадежность, не умея совместить прошлый опыт с будущим.

Новая волна достает мне до колен, а Элис – до бедер. Я прижимаю ее к себе и даже через куртку чувствую, какая она худенькая. К глазам подступают слезы – слезы благодарности. За эти несколько минут Элис рассказала мне о наших отношениях и о том, что они для нее значат больше, чем за все предыдущие годы. Я вдруг понимаю, что именно сейчас, несмотря на то, что нам грозит опасность, несмотря на разверзшуюся перед нами пучину неизвестности, я счастлив, как никогда прежде.

– Джейк, я счастлива, что иду по этой дороге именно с тобой.

– Я тоже. Я так тебя люблю!..

У крыльца Элис меня целует. Полностью отдавшись моменту, я закрываю глаза, а когда открываю, то вижу около нашего дома черный «лексус».

– Пожалуйста, скажи им, что я один во всем виноват, – торопливо шепчу я Элис на ухо.

36

Если не считать времени, затрачиваемого на сон, среднестатистическая супружеская пара проводит наедине не более четырех минут в день.

Английское слово «невеста» происходит от древнегерманского «стряпуха».

Более половины супружеских пар расстаются на седьмом году совместной жизни.

В Лас-Вегасе каждый день заключается триста браков.