Читать книгу "Десять методик развития мышления и памяти - Михаил Литвак"

Средний стиль часто используют при произнесении тостов. Например, после одной из конференций в Сочи устроили банкет, и председатель – армянин – заставлял присутствующих придумывать тосты. И мы придумали: «Муж и жена – как Земля и Солнце: каждый крутится вокруг своей оси, и это вращение их держит вместе. Если Земля перестанет вращаться, она упадет на Солнце и исчезнет. Если Солнце перестанет вращаться, Земля улетит черти куда. Живите семьей так, чтобы были связаны, как Солнце и Земля – и никогда не расстанетесь». Это показательный пример среднего стиля.

В средний стиль входят также анекдоты. Их тоже надо уметь рассказывать. Хочу вам напомнить один анекдот. Вовочка спрашивает у учительницы: «Мариванна, похуй слитно пишется или раздельно?» Мариванна говорит: «Сволочь, уходи, чтобы я тебя до конца года не видела!» Потом Мариванна заболела, вместо нее стал вести русский язык Моисей Иосифович. Вовочка думает: «Я сейчас и от него отмажусь», и задал этот же вопрос. А Моисей Иосифович, зная о конфликте, уже подготовился: «Все зависит от ситуации. Если речь идет о моем отношении к тебе, то надо писать слитно, а если речь идет о глубине еврейской реки Иордан, то раздельно». Правило: когда рассказываете, самому смеяться нельзя! Кроме того, знайте, что многие анекдоты полезны для развития мышления. Например, пока мне не рассказали этот анекдот про Вовочку, то я не знал, что река Иордан мельчает.

Еще один анекдот, который учит уму разуму. Пришел один еврей к раввину и говорит: «Вчера у меня в гостях были друзья, а потом ушли, и кто-то из них украл часы. Как мне теперь вычислить вора?» – «Пригласи снова всех гостей и начни им читать 10 моисеевых заповедей. Когда дойдешь до заповеди «не укради», посмотри, кто смутится, покраснеет, так его и вычислишь». Проходит несколько дней, еврей возвращается к раввину и говорит: «Спасибо, хороший совет мне дали. Я, когда читал заповеди, дошел до седьмой заповеди „не прелюбодействуй“ и вспомнил, что оставил их у Розы». Есть и короткие анекдоты. Почему на цифре семь есть горизонтальная черточка посередине? Моисей сошел с горы Синай со скрижалями и стал читать десять заповедей, но когда дошел до седьмой заповеди «Не прелюбодействуй» – народ хором стал кричать: «Зачеркни семерочку, зачеркни!» Вот вам и отношение ко многим нашим грехам.

СОВЕТ:

ЗАУЧИВАЙТЕ ПОБОЛЬШЕ АНЕКДОТОВ – ПОМОЖЕТ В КАРЬЕРЕ

Поучительных анекдотов очень много, но они не входят в нашу систему психологической поддержки, потому что в них нет того, что расширило бы кругозор. Кстати, если рассказываете анекдот с матом, значит, надо ругаться матом. А иначе как рассказать анекдот, когда он на этом основан? Не так уж глупо рассказывать анекдоты. Один наш ученик продвинулся по карьерной лестнице отчасти потому, что очень хорошо их рассказывал. Когда вы встречаетесь с сильными мира сего, а пищевой, оборонительный и сексуальный инстинкты у них удовлетворены, что им больше всего хочется? Чтобы их развеселили! Поэтому тот, кто умеет рассмешить, может сделать карьеру. В общем, накапливайте и заучивайте анекдоты, чтобы при случае ими воспользоваться для разрешения ваших проблем.

Про оратора высокого стиля хорошо сказал Цицерон: «Третий оратор – тот пышный, неистощимый, мощный, красивый, который, конечно, и обладает наибольшей силой. Это и есть как раз тот, восхищаясь красотами речи которого люди дали красноречию играть такую крупную роль в государстве…» Кстати, при автократических режимах не надо владеть красноречием, а надо выполнять волю начальника и передавать ее нижестоящим. Так было в истории. С приходом демократии с ораторским искусством стало чуть лучше, но не намного. Сразу демократия воцариться не может, но сейчас начальники хотя бы не лезут к тебе в постель, то есть в личную жизнь, как это было в советские времена. Как раньше женщины удерживали мужей? Жаловались в парторганизацию, а там принимали меры. Коммунист не имеет права заводить любовниц. А что делать? Это же полигамия, гомо сапиенс – вид полигамный. К вашему сведению, кто чаще изменяет? Вопрос на засыпку. Одинаково, на самом деле 50 на 50, но мужчины, может быть, чуточку чаще. Проводили анонимное анкетирование, спрашивали, у кого сколько было сексуальных партнеров. Мужчины ответили – 23–24, женщины – 15–16. Считайте, если бы мужчины чаще изменяли, какая бы нагрузка на женщин падала. Но люди даже при анонимном анкетировании не могут сказать, сколько у них было партнеров на самом деле.

Далее пишет Цицерон: «…но именно такому красноречию, которое неслось бы с грохотом, в мощном беге, которое казалось бы парящим выше всех, вызывало бы восхищение, красноречию, до которого подняться они не имели бы надежд. Этому красноречию свойственно увлекать за собой сердца и трогать их всяческим способом. Оно то врывается в мысли, то вкрадывается в них, сеет новое убеждение, исторгает укоренившееся. Но есть большая разница между этим родом красноречия и предшествующими. Кто усовершенствовался в том простом и точном стиле, чтобы говорить умно и убедительно и не задаваться более высокими целями, тот, уже одного этого добившись, становится крупным, если не величайшим оратором: ему меньше всего грозит опасность очутиться на скользкой почве, и, раз встав на ноги, он никогда уже не упадет. Оратору среднему, которого я называю оратором умеренного и смешанного типа, если только он свой стиль в достаточной мере обеспечил соответствующими средствами выражения, не придется бояться сомнительных и рискованных моментов в ораторском выступлении, даже если у него, как это часто случается, иногда не хватит сил: большой опасности для него в этом не будет, ибо с большой высоты ему не придется падать. А этот наш оратор, которого мы ставим выше всех, мощный, решительный, горячий, если рожден он лишь для этого одного рода красноречия или если он упражнялся лишь в нем одном и им одним интересовался, не попытавшись сочетать своего богатства с умеренностью двух предшествующих родов, то он достоин глубокого презрения».

Парадокс про «глубочайшее презрение» – этим тоже можете пользоваться, если помните мою метафору про фигурное катание: высокий стиль – это прыжки. Ведь если спортсмен не выполнит прыжок, то он упадет. Поэтому я и упражнялся в низком стиле. А высоким я владею? Конечно, но его я демонстрирую только в конце выступления, чтобы не успеть вызвать раздражения у тупиц. Но высокий стиль – это не значит орать, как многие делают. Надо уметь владеть всеми стилями. Но когда выступаешь, надо понимать, в каком стиле ты говоришь. В течение выступления можно делать переход от низкого стиля к среднему, потом к высокому, и вновь спускаться на низкий стиль.

ЛИРИЧЕСКОЕ ОТСТУПЛЕНИЕ

О ВРЕДНОСТИ ПРОПАГАНДЫ

В 1980 году в обществе «Знание» однажды было совещание, на котором надо было вести санитарно-просветительскую работу. Но все задались вопросом: как вести пропаганду, чтобы усилить ее эффективность? Говорили, что нужны наглядные пособия, плакаты и прочее. Спросили, кто хочет выступить, и я согласился, потому что мне надо было нарабывать речь. Но я предупредил, что не буду читать монотонную, скучную ерунду. Всякое выступление должно быть ярким и интересным. Я сказал: «Если бы я вел разведку против СССР, диверсию, я бы своим агентам предлагал внедряться на кафедры марксизма-ленинизма, и вести там преподавание диалектического материализма, исторического материализма, точно выполняя все инструкции и методички. Одно только я бы им сказал: «Преподавайте этот предмет скучно». Поэтом я бы всех преподавателей, которые читают свой предмет скучно, поувольнял бы». Народу на совещании много было. На меня тут же набросились. Но все понимали, что я прав. В подтверждение своих слов я еще своим коллегам процитировал Гоголя: «Слог профессора должен быть увлекательный, огненный. Он должен в высочайшей степени овладеть вниманием слушателей. Если хоть один из них может предаться во время лекции посторонним мыслям, то вся вина падает на профессора: он не умел быть так занимателен, чтобы покорить своей воле даже мысли слушателей. Нельзя вообразить, не испытавши, какое вредное влияние происходит от того, если слог профессора вял, сух и не имеет той живости, которая не дает мыслям ни на минуту рассыпаться. Тогда не спасет его самая ученость – его не будут слушать».