Читать книгу "Мысли - Андрей Демидов"

У погасшего дисплея компьютера, за спиной инспектора Фритца сидели еще двое сотрудников группы «Арденн», оперативники Ганс Николь и Йозеф Ружечка. Хорст тоже присел на край стола, отодвинув в сторону несколько полиэтиленовых пакетиков:

— Привет, ребята!

— Привет, Хорст!

Из смежной комнаты, вращая глазами, выскочил лаборант Грааф:

— Фромм, о боже, слезь сейчас же с образцов!

— Да вот они, лежат себе невредимые, ничего им и не сделалось…

Хорст улыбнулся и, помахав перед лицом лаборанта папкой, небрежно кинул ее рядом с собой. Потом, покопавшись в сумке, вытащил оттуда небольшую картонную коробочку:

— Вот, дружище Хольм, повод для дрожания твоих музыкальных пальчиков, штуковина из знаменитого по этому делу Грюнешвейга…

— А а а, молодчина, друг!

Инспектор выхватил из руки Фромма коробочку и, буквально растерзав ее, извлек небольшую оловянную фигурку, искусно раскрашенную и изображающую саксонского кирасира офицера времен семилетней войны, на коне, тянущего вперед руку с палашом. Фритц, забыв обо всем, принялся рассматривать оловянную фигурку, отпуская иногда фразы, смысл которых мог бы понять только такой же заядлый коллекционер, как и он.

Ружечка развернулся на стуле:

— Ну что, Хорст, когда на работу?

— Уже работаю. Разве у фон Фогельвейде расслабишься, сразу загружает! — Фромм заметил, что Николь пристально разглядывает лежащую на столе папку. Потом Ганс поднял на него глаза и наставительно произнес:

— Раз ты не в состоянии обойтись без болеутоляющих, от которых засыпаешь как сурок зимой, то сиди дома и анализируй кашу по «Майнц Телефункен» в одиночестве. Тем более что заварилась она с твоей подачи после пожара в Грюнешвейге.

— Нет, это просто великолепно, даже помочные ремни не забыли обозначить как медные, а бушмат при правом стремени седла! Все как надо! — не замечая никого вокруг, выл от восторга Хольм Фритц. Лаборант Грааф, подбирая пакетики с кусочками не то ткани, не то кожи, на которые чуть не сел Фромм, неожиданно спросил:

— А что, неужели теперь секретные документы дают сотрудникам на дом?

Хорст ждал этого вопроса и, изобразив на лице легкомыслие небрежно ответил:

— Конечно, никто не дает, но у меня что то с головой, последнее время все забываю, пришлось взять кое какие бумаги по «Телефункен», в основном касающиеся связи между конторой «М Т» в Грюнешвейге и грузами в Штутгарте.

Он повертел в руках папку с грифом «Секретно» и сунул ее обратно в сумку. Фритц тем временем продолжал восхищаться фигуркой всадника.

— Надо же, поля эполет проработаны так, будто кто то малюсенький нашивал на них двойные ряды витого жгута…

— А что, Хорст, если об этом узнает фон Фогельвейде? — Оперативник Николь выглянул из за могучей спины инспектора коллекционера.

— Я надеюсь, что вы не выдадите меня ему на растерзание.

Хорст посмотрел на часы:

— Мне пора бежать в страховую контору, а то опять не успею!

— Давай, Хорст, я тебя подвезу… — Фритц оторвался от созерцания фигурки и положил тяжелую руку на плечо Фромма. — Удружил, удружил старику! Мои войска долго ждали такого блестящего офицера. Зальманн сдохнет от зависти! Ну поедем со мной!

— Да брось, я тоже с машиной, — слабо возразил Хорст, но, вспомнив, что Хольма Фритца мог остановить только превентивный ядерный удар, подчинился: — Все, всем привет, увидимся через три дня, когда у меня кончится отпуск по болезни. Эх, хорошо, что жена уезжает, хоть отдохну по настоящему!

Он многозначительно подмигнул коллегам, легонько подталкиваемый к дверям плечом инспектора.

— Будь здоров, Хорст.

— Пока, ребята!

Когда они спустились вниз и предъявляли на выходе охраннику служебные удостоверения, Фритц, до тех пор хранивший молчание, вздохнул:

— Зря ты взял эти бумаги, парень, мало ли что, слишком многим рискуешь. Будь я на месте дельцов из «М Т», я бы ни перед чем не остановился, чтобы ими завладеть. И ведешь ты себя неосмотрительно, легкомысленно, как барышня из варьете.

Хорст на это лишь улыбнулся и пожал плечами. Через минуту они сели в «порше» Фритца. Потрепанная, видавшая виды машина резко взяла с места и стала ловко маневрировать в плотном транспортном потоке вечернего города.

Глава 8

Лектор принялся нервно стирать с доски только что написанную формулу:

— Нет, прошу прощения, здесь немного не так… Интеграл от О до z. Да, именно такие пограничные условия, причем в подынтегральном выражении нужно учесть влияние Кориолисова ускорения на каждый элемент по толщине пластины. Так…

Лектор быстро выписывал формулы:

— Вот теперь верно. После того как мы проинтегрируем данную функцию два раза, станет ясным характер ее поведения при подстановке конкретных значений «эпсилон» и «гамма эф». Но нам не нужна вся кривая, нам достаточно узнать, насколько отличаются параметры в точках перегиба от соответственных значений эталонной кривой. Для этого…

Лектор продолжил, скрипя мелом, набрасывать сетку координат, разбивая ее на неравные деления и выводить кривые. Мел крошился о доску, осыпая вылезший рукав голубой рубашки и воротник пиджака. Студенты склонились над тетрадями, списывая с доски новые формулы.

Аудитория была огромная. Она поднималась амфитеатром вверх, и с последних рядов лектор выглядел лилипутом. Катя сидела как раз на самом вверху. Уже несколько минут девушка безрезультатно пыталась понять, что за формулы на доске, там далеко внизу, выводит лектор. Она вздохнула, щелкнула кнопкой шариковой ручки, подставила под подбородок кулаки и громко прошептала:

— Какая галиматья, неужели все это придется сдавать… Еще и экзамен сделали вместо зачета.

Соседка справа, скучающая девушка в мешковатом мужском пиджаке и тертых джинсах, рисовавшая на обложке тетради какой то сложный цветочный орнамент, тряхнула гривой светлых волос:

— Я тоже ничего не понимаю, хоть убей. Кать, застрели меня как загнанную лошадь… Да, слушай, сейчас большой перерыв будет. В буфет пойдешь?

— Наверное, Оль, только нужно туда резко рвануть, чтобы не оказаться в конце очереди.

Катя закрыла тетрадь и кинула ее в свою сумку, пухлую от учебников, предназначенных для сдачи в институтскую библиотеку.

Ольга тем временем принялась потихоньку, чтобы не особенно привлекать внимание преподавателя, расчесывать щеткой свои густые волосы. Затем она достала пудреницу:

— Во, как лицо блестит от этой духоты, будто у грузчика. Тут не только мозгами съедешь, но и последнюю красоту растеряешь! Эх, зря я все таки в технический вуз пошла, лучше бы, как мать, в торговлю…

Наблюдая, как подруга энергично и обильно пудрит лицо, Катя критически заметила: