Читать книгу "Шпионаж и политика. Тайная хрестоматия - Геннадий Соколов"

Нет для короны большего урона, Чем с кем-нибудь случайно переспать. Вот почему обречена корона; Республика же может устоять, Как некая античная колонна.

Иосиф Бродский, поэт, Нобелевский лауреат

Впрочем, жил да был вовсе не барон, а Бэрон — такое имя взял себе в молодые годы герой этой истории. Волею случая он сблизился с «небожителями» из Дома Виндзоров и собрал сенсационный компромат на королевскую верхушку Великобритании.

Чтобы не допустить раскрытия его содержания, Бэрона тайно ликвидировали, как «угрозу национальной безопасности», 5 сентября 1956 года.

Но «смерть от сердечного приступа» не спасла британский престол от смертельной угрозы, надолго пережившей Бэрона. На очередь были поставлены новые убийства последующих обладателей королевского компромата, ставших жертвами во спасение британской короны.

Еврей из Манчестера

История эта весьма скандальная и очень запутанная. Замешанная не только на шпионаже, политике и секскомпромате, но и на немалой толике совсем не шуточных страстей и грехов королевского Дома Виндзоров.

Кроме того, в этой истории высвечивается не только заморский, но и наш, родной, российский след. След, тянущийся из сердцевины прошлого века к сегодняшним дням и не дающий по сей день покоя ни королевской власти Великобритании, ни преданным ей спецслужбам.

Расследование этой истории оказалось самым продолжительным (почти 30 лет) и самым сложным из числа многих других в моей практике. В Англии никакого расследования вообще не проводилось. Архивы засекретили. Ну а у нас это дело, кроме меня, вообще никого не заинтересовало.

Пару лет назад маэстро Ллойд Уэббер, всемирно известный автор популярных мюзиклов и титулованный британский пэр, попытался сдвинуть дело с мертвой точки. Благо на сцену именно тогда вышел его новый мюзикл как раз на данную тему — «Стивен Уард» (друг Бэрона. — Авт.).

Уэббер, видимо, узнал из газетных публикаций, что по существующему в Великобритании законодательству архив королевской семьи должен оставаться в секрете в течение не более чем 30 лет. Однако, как писали в прессе, из этого архива секретной службой было выделено 27 отдельных файлов, по которым состоялось особое решение — держать их в тайне и вне доступа для общественности бессрочно. Лорд-композитор решил выступить в палате лордов с требованием рассекретить материалы по этой теме. Но получил категорический отказ. Материалы были объявлены закрытыми еще на 100 лет.

Предками нашего героя были итальянские евреи из Ливии. Выросший в эмигрантских кварталах Манчестера мальчик по имени Стерлинг Генри Нейхум оказался лихим на подъем. Уже подростком научился зарабатывать себе на жизнь и помогать родителям. Купил подержанную фотокамеру и стал промышлять заказами на свадьбах и прочих торжествах. Глаз у мальчишки оказался зорким. Снимки шли нарасхват. Парень всерьез увлекся художественной фотографией.

Это увлечение привело его в столицу с ее знатью и знаменитостями, которые быстро оценили талант молодого фотографа.

Чтобы стать популярным Генри взял себе громкий псевдоним — Бэрон, хотя никаким бароном, естественно, не был и быть не мог. Парня взяли штатным фотографом в Ковент-Гарден — британский аналог нашего Большого театра. Знакомство с балетной труппой и очаровательными танцовщицами добавило новые краски в жизнь молодого человека. Он был хорош собой и уже известен, как один из лучших фотографов-портретистов Лондона. Чего же еще? И все бы, возможно, шло своим чередом, если бы не война. О балете и художественной фотографии пришлось забыть на долгие 6 лет. Но одна роковая встреча на войне кардинально изменила его жизнь.

Придворный фотограф

Что же это была за встреча такая? Королевская встреча. На Мальте, в одной из своих журналистских командировок, военный корреспондент Бэрон Нейхум встретился и подружился с лордом Маунтбаттеном — адмиралом и главкомом ВМС, близким родственником короля Георга VI. Адмиралу пришелся по нраву красавец-фотограф. Вдали от дома в годы войны лорд не стеснялся своих бисексуальных увлечений. Да и искусство фотографии сблизило его с Бэроном. Лорд любил разглядывать свои фотопортреты, нарциссизм не был чужд его душе. А Бэрон поразил его умением делать удивительно красивые снимки.

Чтобы закрепить полезное знакомство, адмирал ввел Бэрона в узкий круг богатых и знатных особ. Сделал его придворным фотографом. Именно его камера запечатлела впоследствии королевскую свадьбу и коронацию Елизаветы II, крещение ее первенца Чарльза и дочери Анны…

Но была и еще одна причина неожиданного сближения еврея-простолюдина и членов королевской семьи. В королевском окружении оказалось немало фанатов порнографии. У лорда Маунтбаттена и его брата маркиза Милфорд-Хэвен была одна из старейших и наиболее ценных коллекций порнографии в мире. Сейчас, кстати сказать, она покоится в закрытом хранилище Британского музея. А Бэрон также был страстно увлечен порнофотографией и тоже имел неплохую коллекцию щекотливых снимков.

Фотограф Бэрон Нейхум (1906–1956)

Коллекционеры стали регулярно общаться. Адмирал оказал Бэрону необходимую протекцию, и дела у лондонского фотографа пошли в гору. Первый заказ на фотографии герцога и герцогини Кентских, а также их детей прошел на ура, снимки удались на славу. И вскоре Бэрон стал очень популярен при дворе.

Заказов на фотопортреты от богатых и знаменитых стало с избытком. Деньги полились рекой. Удачливый коллекционер открыл свою фотостудию и купил роскошную квартиру в самом центре столицы.

Ну а затем произошла еще одна судьбоносная встреча. Изменившая жизнь Бэрона и ставшая, увы, причиной его гибели. Как-то у себя в имении лорд Маунтбаттен познакомил Бэрона с принцем Филиппом, своим протеже на руку принцессы Елизаветы, престолонаследницы короля Георга VI.

Фривольный клуб

Почему встреча с будушим супругом английской королевы стала смертоносной для Бэрона? Поначалу ничто не предвещало худого конца. Бэрон и Филипп в послевоенном 47-м совместно организовали так называемый «Четверг-клуб», чисто мужской клуб для любителей амурных приключений. Оба приятеля питали откровенную слабость к прекрасному полу.

Сначала еженедельные заседания клуба проходили в отдельных номерах китайских ресторанчиков Сохо за обедом из устриц и лобстеров, сдабриваемых французским шампанским. Затем их стали проводить на квартирах у членов клуба. Каждый член клуба имел право привести с собой на встречу одного своего друга. Так среди весьма привилегированных особ, постоянных членов клуба, оказался и доктор Стивен Уард, придворный остеопат и художник, приглашенный в «Четверг-клуб» Бэроном Нэйхумом. Он выполнял роль сводника, охотно поставляя девушек по вызову своим знатным друзьям.