Читать книгу "Хранители Жемчужного жезла - Вольфганг Колльберг"

— Можете мне сказать, где искать этот сад и Сказочный фонтан? — Клининг обратился прямо к Олли и Паулю, которые удивленно следили за дискуссией гномов.

— Мы доставим вас туда, правда, Пауль? Только бы дядя Юп не проснулся раньше времени!

— Это предоставь мне. Напустить сонные чары на пьяного в стельку неандертальца — это, можно сказать, моя специальность, — улыбнулся иллантин.

— Но только не переусердствуй. Он все-таки не такой уж пропащий. Это все пойло, которое доводит его до скотского состояния.

«Смотри-ка, он еще и заступается за этого мерзавца!» — удивился иллантин, но вслух сказал:

— Открой-ка на минутку дверь, Олли!

Мальчик открыл дверь и с удивлением заметил, что по мановению руки Клининга на столе перед софой, где храпел Юп, выстроились одна за другой бутылки с этикетками разных сортов пива, а заканчивался ряд большой литровой бутылкой чистейшего пшеничного шнапса.

— Так, мой мальчик, думаю, твоему милому дядюшке Юпу этого должно хватить.

— Было бы лучше, если бы тут стояла минеральная вода и бедный дядя Юп не напивался бы так.

Клининг рассмеялся:

— Поверь, мальчик, если он это выпьет, то никогда больше не примет ни капли алкоголя. Гарантированно! Ну, а теперь скорее в Дворцовый сад!

Лаурин

— Вызовите Лаурина из его Розового сада! — приказал Оберон, и эльфы-молнии, самые быстрые посланники в мире, тотчас же пустились выполнять приказ.

Чуть позже Лаурин на своем грациозном вороном коне, размером не больше маленькой собаки, легкой рысью въехал в Зал фей. Никто другой не отважился бы появиться здесь верхом. Копыта лошадки, украшенной драгоценной уздечкой, почти не касались мерцающей голубоватым светом мозаики из драгоценных камней на полу. Вместо цокота копыт раздавался звук, напоминающий звон колокольчиков, и, едва копыто касалось пола, из-под него летели маленькие звезды. Все как зачарованные следили за въездом легендарного короля гномов.

Как и подобало, Лаурин явился при всем параде. На голове его красовалась простая корона из мерцающего зеленью золота Саримганты. Одна она стоила целого королевства и составляла роскошный контраст с его великолепными волосами цвета меди, которые тяжелыми локонами спадали на его знаменитый плащ Гульфрига.

Плащ, с помощью которого он мог мгновенно становиться невидимым, был соткан северными норнами из нитей судеб — каждая тоньше, чем волос новорожденного серебряного эльфа, но так прочна, что даже самый сильный горный великан не смог бы разорвать ее. Узор на плаще изображал мифические народы древности в самых знаменитых битвах. Картина находилась в постоянном движении, и никто не знал, кем соткан этот плащ, а Лаурин молчал об этом.

Рука короля лежала на рукояти меча, знаменитого волшебного меча Бальмуни. Размерами едва ли больше человеческого кинжала, изящный клинок устрашал, как никакое другое оружие. Прежде чем Оберон взошел на престол Объединенного Королевства фей, эльфов и духов, Бальмуни испил немало крови. Не было на свете меча легендарнее и ужаснее.

Лаурин знал, что его меч живой и жаждет крови. Однажды он вынет его из ножен, и тогда клинок уже не сдержать. И первым, кто падет под его ударами, будет Оберон.

Золотую рубашку Лаурина стягивала роскошная, в алых рубинах, перевязь, которая, согласно легенде, давала королю гномов силу двенадцати воинов, а на вытянутой руке он держал грозу Той Стороны мира — говорящего двуглавого орла Рагнура. Не больше малиновки или воробья, но быстрее и опаснее, чем любое другое создание, Рагнур был одним из семи экземпляров своего рода, жившего в глубинах земли, где клокочет вулканическая лава. Даже самые быстрые эльфы-молнии опасались его. Рагнур мог обогнать любой ветер или ураган, убить тигра и разорвать его в клочья. Больше всего любил он мериться силой с ураганом, отдыхая потом в ванне, полной раскаленной лавы. Когда Рагнур приподнял одну из своих голов и с интересом огляделся, эльфы инстинктивно втянули головы в плечи.

«Проклятая кровожадная скотина!» — подумал канцлер фей Овангар. Он знал, что этот маленький злодей может натворить немало бед.

Среди фей, эльфов и духов гномы считались не самым могущественным народом, но, безусловно, самым богатым. Состояние Лаурина превосходило самые смелые фантазии. Он издревле был самым богатым существом в Солнечной системе. Но знал об этом только он сам. Ценности, которые Лаурин позволял видеть феям и духам, были лишь крохами его реального состояния, хотя и они заставляли видавших виды разинуть рот от изумления.

Его гномы открывали по всему миру величайшие и ценнейшие сокровища и наносили их на пожелтевшие карты, хранившиеся в обширной библиотеке Лаурина. Здесь также были планы всех рудников Земли, где добывались золото и драгоценные камни. Гномы-горняки неутомимо исследовали недра планеты и находили новые месторождения золота и драгоценных камней, которых презренным людишкам не видеть вовек. Лишь толика этих сокровищ попадала в казну Оберона и много меньше — к людям.

Дворец Лаурина был вырезан из цельного голубого топаза. Двери и оконные рамы отлиты из бесценного зеленого золота подземной реки Саримганты. Кроме гномов никто не проникал так далеко в горячие глубины земли, где среди багровых потоков лавы искала свой путь река расплавленного зеленого золота.

Никто, кроме нескольких избранных из числа гномов, не переступал порог дворца Лаурина. Сооружение из топаза окружала живая изгородь из роз, в которой запутывался каждый, кто пытался выйти на след сокровищ Лаурина. Многие смельчаки, люди и духи, вновь и вновь ставили на кон свою жизнь в погоне за несметными богатствами короля гномов, и никто не вернулся домой. Оберон не мог понять, какая сила защищает Розовый сад Лаурина. Власти Жезла хватало лишь до первого цветка розы.

Поговаривали даже, что Лаурин знал путь к таинственному красному кристаллу, о котором упоминалось в легенде о земной оси. Лаурин не опровергал этих легенд, лишь загадочно улыбался. Алчность и жажда власти, владевшие им, были столь же велики, сколь неисчислимы его богатства. Лишь Священный жезл Урании защищал короля фей от него. Но каждый, заглянувший в глаза Лаурина, знал: то, чем он обладает, он никогда не выпустит из рук.

Приблизившись к трону, маленький вороной остановился, хотя Лаурин даже не шевельнул поводом. Звуки невидимых колокольчиков смолкли, и последние звездочки осыпались на пол. Оберон выпрямился на своем роскошном троне, уперев Священный жезл, словно великий символ власти, в левое колено, и краем глаза видел, как двое ледяных воинов заняли позицию ровно в двенадцати шагах по обе стороны от его трона, всегда готовые броситься на коварного короля гномов. Перед лицом опасного врага (а Оберон знал, что Лаурин, несмотря на все договоры, оставался его врагом) это давало приятное чувство уверенности.

Он посмотрел на Лаурина. Тот заметил обоих ледяных воинов и расценил это как признак слабости. Едва уловимая презрительная усмешка тронула плотно сжатые губы Лаурина. Нет, какая же тряпка этот король фей! Без ледяных воинов и своего Жезла он был бы раздавлен как вошь и брошен на съедение Рагнуру.