Читать книгу "Потерянная - Марго Генер"

Когда до нее осталось всего два шага, из тени кипариса выступила закованная в броню фигура Лисгарда. Он схватил меня и втащил в заросли.

Я задергалась, как пойманная в силки лиса, когда наконец высвободилась, проговорила:

– И тебе привет, предатель.

Он даже рот раскрыл.

– Я организовал побег! – изумился Лисгард. – Почему предатель?

Белокожий смотрит синими глазами, во взгляде недоумение и что-то, от чего по спине бегут мурашки и сердце начинает биться чаще.

– А кто клятвенно заверял, что в Эолуме меня ожидает райская жизнь? – недовольно спросила я и засунула выбившиеся волосы под капюшон. – Что никто и никогда не посадит в темницу? Самое отвратительное, ты кинулся помогать совсем не мне.

Пока я изливала гнев, Лисгард слушал, не отрывая взгляда, в глазах странные огоньки, челюсть сжата, белоснежные волосы колышутся от вечернего ветерка.

Когда словесный поток иссяк, я поправила корсет и сделала глубокий вдох. Он все еще молча смотрел на меня странными глазами, я осторожно выглянула из-за его плеча, надеясь вовремя заметить появление стражников.

На брусчатке все еще пусто, только густые плющи покачиваются, свисая с балконов. Свет вечернего солнца отражается на белоснежных стенах, от этого кажется – город охвачен огнем.

Я с подозрением глянула на белокожего. Тот все еще таращится, словно впервые увидел.

– Ты разве не рискуешь ушами, помогая мне? – спросила я с сомнением и отшагнула. – С чего вдруг такая забота?

Лисгард покосился в сторону перекрестка, откуда в любой момент могут выбежать закованные в доспехи стражники.

– Рискую, миледи, – ответил он, подергивая жвалками. – Но мой долг, как высокородного эльфа, быть на стороне справедливости и чести.

– А как же служение королю? – поинтересовалась я.

Высокородный вскинул подбородок:

– Король принял поспешное решение. Но мнения не изменит.

Я еще несколько секунд разглядывала белокожего, опасаясь обнаружить подвох. Но солнечный смотрит уверенно, белоснежные волосы колышутся на ветру, взгляд внимательный и серьезный.

– Убедил, – произнесла я, потирая мочку под капюшоном. – Нужно бежать отсюда.

– Точнее не скажешь.

– Но мне нужно к Забытой горе.

Белокожий нахмурил лоб, взгляд скользнул по декольте.

– Откуда вы знаете о ней? – спросил он настороженно.

Я провела ладонью по шершавому камню в стене и отмахнулась не глядя.

– Птичка шепнула.

– Что, интересно, за птичка нашептала серой эльфийке о чародейском месте? – сказал он, подозрительно прищурившись.

Я пожала плечами и улыбнулась, высокородный понял, что рассказывать, откуда у меня сведения, не стану. Его уши вытянулись, взгляд стал холодным. Думала, сейчас вызовет огненный шар и от меня останется лишь горстка пепла. Но белокожий промолчал, плотно сжав губы.

В начале улицы послышалось оживление, раздался топот, звон доспехов и зычные команды. Грохот адамантиновой брони эхом разлетелся повсюду, словно в Эолуме все разом принялись проверять его прочность.

Я быстро шевельнула ушами. Лязг металла все сильнее, стража множится, как грибы после дождя.

– Вы все безумные, – сказала я и нервно сцепила пальцы. – То не говори, это не носи, так не смотри.

– Это иера…

Я оборвала:

– Ох, ладно. Тут другая проблема.

– Какая? – устало спросил высокородный.

– Меня видела твоя белоухая подружка, – сообщила я, выглядывая из-за угла. – Панику подняла.

Лисгард раскрыл рот для возмущенной отповеди, странный взгляд все еще ползает по мне, кадык подрагивает. Но в последний момент, видимо, понял, что не время для нравоучений. Он решительно приблизился к стене и толкнул пару камней.

Небольшая плита поползла в сторону, открылся маленький, но такой желанный проход на свободу. Я выпучила глаза, хотела высказать ему все, что думаю о солнечной магии, но слова застряли в горле.

Пришлось наклониться и протиснуться в отверстие. Когда дар речи вернулся, я едко поинтересовалась:

– Обязательно было тащить меня через огненные ворота?

Он виновато пожал плечами, поддерживая под локоть.

– Это была необходимость, – проговорил Лисгард. – Ворота, как понимаете, гарант вашей доброжелательности. Кроме того, как бы вы проехали тут на Аруме?

Я наконец вылезла наружу, плащ зацепился за ветку шиповника, я осторожно сняла. В нос ударила волна вечерних запахов, едва голова не закружилась.

Возле стены раскинулись темные заросли кустарников, на ветках, словно капли крови, алеют мелкие ягодки. Трава густая, почти до колен, в ней таинственно трещит сверчок.

Я обернулась. Рядом с проходом, между стеной и кустом, в закатных лучах блестит паутинка. Паука не видно, но наверняка сидит где-то рядом, возле сигнальной нити, чтобы моментально среагировать, когда в сеть попадется нерадивая мошка.

В проходе показалась белокурая голова с сосредоточенным лицом, Лисгард дернулся в сторону и чуть не порвал тонкую паучью работу.

Я шикнула:

– Осторожней, громила. Паука не придави.

Белокожий что-то пробурчал под нос, но все же уклонился от паутины. Затем перешагнул через каменный бортик и отошел в сторону, от греха подальше.

Он снова окинул меня странным взглядом, в глазах мелькнули едва заметные тени. Белокожий бережно вытащил из-за пояса блестящий кинжал с волнообразным лезвием и протянул мне.

– Это керис, – проговорил он с достоинством. – Возьмите, мало ли что может случиться в дороге.

Я осторожно взяла клинок, от лезвия исходит слабое матовое сияние, а может, свет так падает. На металле различаются мелкие замысловатые узоры, рукоять из темного дерева изящно изогнута.

Несколько секунд любовалась клинком, потом сунула его в пустые ножны на бедре, которые обнаружила, пока в темнице разглядывала наряд.

Лисгард смотрит на меня с беспокойством и даже заботой, руки скрещены на груди, голова чуть наклонилась вперед, взгляд внимательный и сосредоточенный. Кончики белых ушей полыхают, как вечернее зарево, и нервно дергаются.

В груди потеплело, чувство благодарности накатило с неожиданной силой, я едва не кинулась на шею белокожему, чтобы поблагодарить как полагается. Сдержало чувство достоинства и внутреннее чутье.

Он шумно глотнул и проговорил:

– Вы великолепно выглядите, миледи Каонэль.

Мне стало еще теплей, захотелось улыбаться и кокетливо хлопать ресницами, словно высокородная эльфийка. Если бы не капюшон, белокожий увидел бы, как задрожали и покраснели кончики серых ушей.