Читать книгу "Маскарад для двоих - Элисон Келли"

— Я тоже так думаю, — подтвердила Стефани. — Родители должны направлять и поддерживать, а не толкать и ограничивать.

— Ты думаешь, Дункан поступал с нами именно так?

— Не специально, — ответила она устало. — По-моему, Дункан понятия не имел, что с нами делать, пока мы не окончили школу. Если бы Фло не организовывала поездки и экскурсии, наверное, кроме школы, мы бывали бы только в офисе.

Джой нахмурился.

— То есть ты была несчастлива в детстве?

— Боже, нет, Джой! Конечно, нет! Я люблю Дункана, и мне нравится, что он мой опекун. Просто иногда мне кажется, что ему чего-то все-таки не хватало.

— Например?

— Ну, он никогда не собирался быть отцом. Когда у него появились мы, все его помыслы уже принадлежали компании. Мне всегда казалось, что он так озабочен тем, чтобы быть ответственным опекуном, что не сумел испытать радость просто быть родителем.

Джой задумался на несколько секунд. Затем вздохнул и решительно наклонился вперед.

— Стефф, я знаю, ты считаешь, что из меня не выйдет хороший отец, но…

— Я никогда этого не говорила!

Он пожал плечами и печально улыбнулся.

— Может быть, не впрямую. Но ты утверждала, что не хочешь выходить за меня замуж.

— Только потому, что мне известно, как ты относишься к семейной жизни! — воскликнула она. — Господи, Джой, ты можешь быть отвратительным мужем, но это не значит, что ты будешь плохим отцом!

Он нахмурился.

— Но ты сама только что сказала, что одна из проблем Дункана в том, что он никогда не собирался быть отцом, — напомнил он ей. — И я никогда не думал о детях. Так что…

— В прошлом, может, и не думал, — перебила она, — но сейчас ты только этим и озабочен. Ты уже начал следить за моей диетой и представлять, какими будут наши дети. А мы ведь даже не знаем, беременна ли я.

Джой ожидал, что она добавит, что не беременна. Но не дождался. Он не смог скрыть удовольствие.

— Так что, даже если ты считаешь, что я буду отвратительным мужем, я, по-твоему, буду хорошим отцом, да?

Она посмотрела ему в глаза и с улыбкой кивнула.

— Да, думаю, ты будешь хорошим отцом. Я надеюсь, что распутство не передается по наследству. Не считая этого, ты хороший человек.

— А ты невоспитанная капризуля, но…

— Неправда! — воскликнула она возмущенно. — Я никогда ею не была.

Он рассмеялся.

— Да, — поправил он. — Ты всегда была достаточно сообразительна, чтобы избегать наказания. — Перегнувшись через стол, он медленно провел пальцем по ее щеке. — И еще ты очень красива.

Чувствуя себя самой большой дурой на свете, Стефани принялась поспешно убирать со стола. Руки у нее тряслись. Джой тут же встал и начал помогать.

Внезапно он рывком повернул ее к себе.

— Ты великолепна, знаешь ты это?

Его руки пробежали по плечам, по шее, остановились под подбородком. Потом он медленно наклонил голову и легко коснулся ее губ. Один раз. Два. Три…

Ей снова представилась возможность стать любовницей Джоя. Неважно, как надолго.

— Так мы просто проведем вместе еще одну ночь, — голос у нее был хриплым от страсти, — или ты изменил свое мнение и у нас роман?

Он восхищенно всматривался в лицо Стефани, и она чувствовала себя самой красивой женщиной на земле.

— Солнце мое, — прошептал он сипло, — я изменил свое мнение о многих вещах…

Глава двенадцатая

Они лихорадочно сбрасывали одежду, прерываясь лишь на горячие, жадные поцелуи, потом он подхватил ее на руки и отнес на постель. Для Стефани это был самый волнующий опыт в жизни. Легкие, быстрые поцелуи Джоя заставляли ее задыхаться от наслаждения и слез. Как может человек, способный на такую безмерную нежность, не верить в любовь?

— У тебя кожа как светлый атлас, — выдохнул он. Его губы прокладывали дорожку из поцелуев от ее шеи к животу. — Я хочу почувствовать каждый миллиметр твоего тела. — Он опять прикоснулся горячим влажным поцелуем, потом поднял голову и посмотрел в ее замутненные желанием глаза. — Скажи мне, чего ты хочешь… что тебе нравится.

Глупые слова… Все ее тело хотело его — его рук, губ, поцелуев.

— Неважно. — Она провела рукой по темным шелковистым волосам. — Ты читаешь мои мысли раньше, чем они у меня появляются.

— Все равно скажи, — настаивал он. — Я хочу знать, что тебе больше нравится. — Он скользнул языком к ее груди.

— Все… — выдохнула она, извиваясь от сжигающего желания и стараясь сдержать рвущиеся с языка слова любви. Но его рот и руки все настойчивее подводили ее к кульминации, и все труднее было не прошептать «я люблю тебя». И тут в голову пришла неожиданная мысль. Восторг словно ветром сдуло. — Джой! — закричала она. — Перестань! Перестань сейчас же!

От ее крика у Джоя болезненно сжалось сердце. Его охватили страх и раскаяние.

— Боже, детка, что случилось? Я сделал тебе больно?

— О, Джой… я обожаю все, что ты делаешь. Но я не могу уже больше ждать.

Последней полубессознательной мыслью Джоя, когда Стефф сунула ему презерватив, было: как еще ее здравый смысл работает в такой момент? В нем бушевало только всепоглощающее желание.

Ее голова лежала у него на согнутой руке, ноги сплелись с его ногами.

— Джой… — Ее дыхание обожгло ему кожу.

— Ммм.

— Наверное, это звучит банально и наивно для тебя… — Она нервно провела пальцами по его груди. — Но… ну, я хочу, чтобы ты знал, что с тобой лучше заниматься любовью, чем с любым другим. Лучше, чем я могла себе представить.

Почувствовав, как она напряглась от его сухого смешка, Джой инстинктивно сжал ее в объятиях, не дав ей спрыгнуть с кровати в смятении или негодовании.

— Успокойся, солнышко! Я не над тобой смеюсь. Ты права — было хорошо.

Она резко привстала, чтобы посмотреть ему в глаза.

— Хорошо? Хорошо? — На ее лице появилось саркастическое выражение. — Ну что же, отлично. Я, наверно, должна преклониться перед твоим сексуальным опытом… но, черт, если это только хорошо… я хочу уйти!

Джой уловил насмешливый огонек в ее глазах, но не поддался на уловку. Он одним движением подмял ее под себя.

— Нет, не получится! Думаю, надо предупредить, что от матери своего ребенка я ожидаю определенных стандартов.

— Да? — Из ее взгляда исчезло веселье. — Ну, решение еще не окончательное…

— Тем не менее даже не думай покинуть скоро эту кровать, не говоря уже о том, чтобы уйти. Допускаю, когда я сказал, что было хорошо, то несколько недооценил. — Он хмыкнул. — Но остаток ночи у меня свободен, если ты интересуешься. Мы можем повторить, и я изменю свое мнение.