Читать книгу "Крылья ночи - Энн Хэмпсон"

С той стороны дороги доносились веселые звуки бузуки, и Мелани представила себе группу мужчин, рука в руке, плечо к плечу, исполнявших замысловатый пентозали, танец, в котором греки демонстрируют одновременно и свою грацию, и телесную силу, поскольку пентозали традиционно был боевым танцем.

Внезапно ее внимание переключилось на другие звуки, раздающиеся поблизости. Это были чьи-то шаги по террасе по другую сторону олеандров. Внезапно они смолкли, и мисс Роусон, подняв глаза, увидела Леона, смотревшего в ее сторону поверх живой изгороди. Она сидела в тени, и он мог различить лишь смутный силуэт в темноте.

— Мелани? Это ты?

— Да.

Пульс ее участился от страха, когда мужчина подошел к калитке и вошел в сад. Видел ли он уже Ольгу? Знает ли о преобразившейся комнате и о тайнике?

— Могу я к тебе присоединиться? — Его слова ошеломили девушку, и она пробормотала в замешательстве:

— Да, к-конечно.

Леонардос сел лицом к свету, падавшему из окон отеля. Мелани спокойно смотрела на него, придя к заключению, что он еще ничего не узнал от Ольги Ньюсон.

— Моя мама рассказала мне о грубом обращении с тобой управляющей сегодня утром, — начал он без предисловий. — Я поговорил об этом с мисс Ньюсон, и не думаю, что она будет в дальнейшем проявлять подобную несдержанность.

Голос его был холоден и бесстрастен, не содержал даже намека на извинения. Девушка рассматривала черты его лица — классические черты липа грека, благородные и жестокие, дышащие скрытой силой, которую знаменитые скульпторы древности искусно и тонко воплотили в мраморных статуях богов — олимпийцев.

Мелани не стала комментировать слова Леонардоса. Минуты проходили в молчании, и с каждым мгновением она ощущала все большее стеснение в его присутствии. Казалось странным, что Леон сам пришел побеседовать с ней и по-прежнему сидит рядом в этом небольшом уголке сада, отведенном для персонала. Правда, он стал гораздо больше ее уважать со времени того самого ужасного для Элени происшествия, но все еще продолжал относиться к мисс Роусон как к своей служащей — прислуге, как он однажды назвал ее, желая унизить.

— Думаю, мне пора домой, — чувствуя неловкость, сказала она. — Я просто спустилась глотнуть свежего воздуха перед сном.

— А я навязал тебе свое общество и помешал отдыхать, — произнес мужчина, и теперь его голос звучал виновато. — Вероятно, ты предпочла бы побыть одна?

Девушка удивленно уставилась на него. Леон хочет остаться с ней? Это казалось невероятным, и все же — зачем он вообще появился здесь? Мелани захлестнули воспоминания, и, как будто и не было долгих лет разлуки, она мысленно вновь оказалась в его объятиях, испуганная и одновременно взволнованная силой его страсти. И внезапно она потрясенно осознала, что критянин оставался единственным мужчиной, близость с которым она отчетливо могла вообразить, принадлежа ему и телом, и душой. А все ее опасения были порождены страхом, что он захочет ее соблазнить, а она не сможет устоять против его обаяния. Но Леон всегда оставался благородным. Тогда мисс Роусон еще не знала, что греки, позволяющие себе порой заводить любовные интрижки, никогда не будут посягать на непорочность своей нареченной, поскольку, по их обычаям, невеста должна быть целомудренной до свадьбы. И это правило распространялось на любую девушку, которую житель Греции мог выбрать себе в жены.

— Нет, ты не помешал. Я… я не… — Мелани оборвала фразу и покраснела, понимая, что едва не попросила бывшего жениха остаться.

Леон повернул голову и посмотрел прямо в ее глаза. Заметив ее смущение, он слегка улыбнулся, и девушка испугалась, что он прочтет ее мысли, — таким пристальным был его взгляд.

— Да? Продолжай, пожалуйста.

— Я хотела сказать, что тебе не нужно уходить.

Это было самое напряженное мгновение в жизни Мелани. Даже воздух казался наэлектризованным. Сидя под звездным небом, в саду, благоухающем ароматами экзотических растений, и ощущая легкие прикосновения свежего ветерка на своем лице, мисс Роусон наконец позволила рухнуть тому барьеру, которым она бессознательно отгородилась от своих истинных чувств.

Какой дурой она была, отказавшись от него! Да, теперь она честно призналась себе в этом, согласившись с Сандрой. Семь лет… Эти семь лет она могла быть женой Леона, и сейчас у них была бы семья… Девушка остановила стремительный бег своих мыслей. Нет, теперь невозможно оценить, что она потеряла, и бесполезно об этом размышлять. Природа несправедлива к нам, как заметила мадам Ангели.

Она дает нам мудрость только тогда, когда мы успели уже наделать кучу собственных ошибок.

— Значит, мне не нужно уходить? — произнес мужчина, повторив ее слова и только усилив ее волнение. Мелани беспокойно пошевелилась. — Ты хочешь, чтобы я остался?

Она покачала головой, не в состоянии произнести ни слова. Звуки базуки стали громче, слова песни сопровождались смехом. Поблизости на деревьях стрекотали цикады. С моря все еще дул бриз, принося с собой ароматы усыпанных цветами садов, сквозь которые он проносился на своем пути. Само море теперь казалось не бескрайним бирюзовым пространством, а темной колышущейся массой, сливающейся на горизонте с небом.

Внезапно девушке стало ясно, что Леон ждет ответа на свой вопрос. Она хотела, чтобы он остался… Она больше всего на свете желала быть с ним рядом, но боялась сказать ему об этом. Летели минуты, и она все больше теряла уверенность в себе.

— Я должна идти, — наконец пробормотала горничная и встала. — Уже очень поздно.

Мужчина лишь кивнул и тоже встал, слившись с темнотой. Невозможно было различить его лицо, но у девушки сложилось впечатление, что критянин разочарован ее поспешным уходом.

— Думаю, ты устала, — заметил Леонардос, последовав за ней к маленькой железной калитке, отделявшей уголок сада для служащих от территории отеля. — Да, Мелани, по поводу продолжительности твоей работы… Я решил сократить твой рабочий день. Теперь ты будешь трудиться столько же, сколько и Сандра.

— Ты уменьшаешь мой рабочий день? — Мисс Роусон резко остановилась и повернулась к собеседнику. Ее глаза расширились от удивления. — Это из-за… Элени?

— Из-за твоего участия в ее спасении? — Мужчина умышленно отвернулся, избегая ее взгляда. — Нет, я изменил свое мнение по другой причине.

— Тогда почему? — спросила она, трепеща и не отрывая взгляда от своего спутника. Поскольку все ее внимание было сосредоточено на его словах, Мелани не сразу ощутила появление знакомого запаха.

— Мама и сестра в один голос утверждают, что я слишком жесток с тобой, — сделал критянин удивительное признание, — Они говорят, что я многого о тебе не знаю.

Значит, обе женщины действовали в ее интересах… И, судя по результатам, с определенным успехом.

Внезапно Леон поинтересовался, знала ли Мелани о том, что деньги были украдены ее братом у Элени? Девушка честно ответила на его вопрос и почувствовала, как быстро забилось ее сердце, когда глубокий вздох облегчения слетел с его губ.