Читать книгу "Видящая истину - Сьюзан Деннард"

И все же, когда Леопольд заметил шагавшую навстречу Сафи, он бросился вперед и остановился прямо перед троном своего дяди, будто ограждая ее от дурного настроения Хенрика, а затем согнулся в очаровательном поклоне. Он даже взял Сафи за руку, когда она присела в низком поклоне, чтобы выразить преданность императору (хвала богам, она забыла, насколько отвратительно выглядел император Карторры).

Леопольд выразил желание лично сопровождать ее на балу, и все было бы прекрасно, если бы не языки сплетников. Она едва удержалась, чтобы не хихикнуть при виде первой же доньи, у которой отвисла челюсть. Как будто все забыли, как однажды они с Леопольдом, будучи детьми, сговорились.

Прежде чем направиться к блюдам с яствами, принц подошел к слуге, подающему игристые вина, и взял два бокала – один для себя, а другой вложил в ее руку.

Какой был пир! Расположенные возле окна столы ломились от тысячи разнообразнейших деликатесов со всех концов империи. Сафи была полна решимости попробовать каждое блюдо, прежде чем бал закончится.

– Ой, что это? – Она указала на серебряную чашу, в которой бурлили шоколадные пузырьки.

– Шоколадный вулкан, – ответил Леопольд, двигаясь к чаше плавным шагом. – Одним из минусов запрета на Огненную магию в Карторре является то, – он сделал паузу, – что мы не можем наслаждаться такими трюками, как этот. – Он сделал знак слуге в бежевом атласном костюме. Тот быстро зачерпнул шоколад и вылил его в вазочку со свежей клубникой.

Глаза Сафи широко раскрылись, но, когда она взялась за вазочку, Лео ловко перехватил ее, улыбаясь.

– Позволь мне помочь, Сафия. Прошло слишком много лет с тех пор, как я тебя видел.

– Прошло слишком много времени с тех пор, как я ела, – начала негодовать Сафи. – Отдай сейчас же, Полли, или я кастрирую тебя вилкой.

На этот раз округлились его глаза.

– Ты вообще слышала то, что сейчас сказала?

Но вазочку с клубникой он ей отдал. Не заботясь о своем шелковом платье (она ведь за него не платила) и взглядах проходящих мимо придворных, Сафи попробовала клубнику и застонала от наслаждения.

– Это божественно, – воскликнула она с полным ртом шоколада. – Она напоминает мне ту, из… – Она замолчала, в груди внезапно потяжелело.

Она собиралась сказать, что клубника напомнила о той, из ее дома. Дом! Как будто горы и долины вокруг усадьбы Хасстрель когда-то были домом, или клубника оттуда хоть раз была такой божественной.

Леопольд, казалось, не заметил, как внезапно замолчала Сафи, хотя… Его взгляд пробежался по разномастным дипломатам. Доньи в хорошо сидящих черных юбках, отделанных оборками, в корсажах с высоким воротом в богатейших оттенках коричневого и их доны в подогнанных черных жилетах и бархатных кичливых бриджах, надетых словно только для того, чтобы ноги выглядели узловато и нелепо.

На самом деле, Леопольд казался единственным, на ком, бриджи и чулки сидели привлекательно, и, судя по тому, как он хорохорился, подозревал об этом. Чулки показывали, насколько хорошо очерчены его ноги, а синий бархат, императорский или нет, был того же оттенка, что и его глаза.

Сафи с удовлетворением отметила, что ее платье собирало завистливые взгляды. По ее мнению, был только один наряд лучше ее. Принадлежал он Ванессе, императрице Марстока. Белые полоски ткани, драпированные тысячью способов на ее бронзовой коже, и темные волосы, спадающие на оголенное правое плечо. Золотые запонки обрамляли ее Знак магии – квадрат, символизирующий Землю, с вертикальной линией, означающей железо, – а два похожих на оковы браслета охватывали ее запястья. Они должны были подчеркивать, что императрица – слуга своего народа. Она не носила корону и была, по мнению Сафи, исполнена простоты и элегантности.

Хотя Сафи увидела Ванессу только издалека, она сразу же заметила, как ее опущенные плечи выражают скуку. Отличительная черта человека, который мог бы быть в лучшем месте и делать более значимые вещи.

Сафи сразу же попыталась скопировать эту позу, но быстро отвлеклась, заметив пирожные с кремом.

Как будто прочитав ее мысли, Леопольд спросил:

– Вы заметили смелое платье императрицы? У всех мужчин отвисли челюсти.

– Но не у тебя? – спросила Сафи, прищурившись.

– Нет. Не у меня.

От этой лжи по ее коже поползли мурашки, но она не хотела выяснять, почему он солгал, ведь ей было все равно. Если Леопольд желает скрыть свой интерес к прекрасным плечам императрицы, какое Сафи до этого дело?

Губы Леопольда изогнулись в усмешке.

– Хочешь познакомиться с императрицей?

Сафи моргнула.

– А это возможно?

Он посмотрел на нее, будто пытаясь понять, шутила она или нет.

– Ты понимаешь, что ты донья земель Хасстрель? Ты не только можешь познакомиться с императрицей, но и имеешь на это полное право.

От этих слов желудок Сафи взбунтовался против шоколада, клубники и сливок. И что с того, что она оказывалась рядом с императором Карторры несчетное количество раз? Что она болтала с императорским наследником так же легко, как с Мустефом? В Ванессе было что-то гораздо более царственное. Экзотическое. Захватывающее.

Сафи отдала недоеденную клубнику ожидавшему слуге и взяла со стола салфетку. Вытирая губы, она отправилась вслед за Леопольдом, который легким шагом уже влился в толпу людей. Он шел в северном направлении, в сторону низкого помоста в заднем углу, где настраивали свои инструменты музыканты маленького оркестра.

Было странно, что когда они с Леопольдом двигались через толпу любопытных дворян всех возрастов и национальностей, на всех устах был один явный вопрос. Сафи не могла слышать их бормотание, не могла читать их мысли, но, что бы они ни имели в виду, этот вопрос обжигал резким светом правды. Она затылком и горлом чувствовала, как он мерцает, и ей было чрезвычайно любопытно узнать, о чем же они все говорят.

Сафи скоро забыла о сплетничающих гостях, так как Леопольд приблизился к компании красочно одетых женщин, чьи платья были сделаны из тех же полос драпированной ткани, что и наряд императрицы, и группке живописных мужчин.

«Мужчины из Нубревены», – подумала Сафи, когда ее глаза остановились на черных, длиной до подбородка, волосах и шероховатой от соли, загорелой коже. Их сюртуки были до колен, большинство – штормового синего цвета, хотя двое мужчин носили серебристо-серые. Их хорошо сидящие галифе были гармоничного бежевого цвета, а высокие по колено сапоги – черного. У каждого мужчины, на котором останавливался взгляд Сафи, были широкие моряцкие плечи и самоуверенный развязный вид.

Рядом с ними любой мужчина из Карторры и Далмотти выглядел глупым маленьким мальчиком.

– Сюда, сюда, – позвал Леопольд где-то далеко впереди.

Сафи моргнула: она даже не заметила, как замедлила шаг. Тем не менее, прежде чем она смогла поспешить вперед к ожидающему ее Леопольду или приблизиться к императрице, один из двух нубревенцев в сером заступил ей путь.