Читать книгу "Илья Глазунов. Русский гений - Валентин Новиков"

Порой русского национального возрождения считается рубеж XIX–XX столетий, когда художниками заново был открыт мир Древней Руси. Знаменитые дягилевские сезоны в Париже тогда потрясли западный мир явлением русского балета, русской оперы, живописи, музыки. Новый стиль, получивший название новорусского, складывался в архитектуре. В мастерских Абрамцева и Талашкина получают развитие традиции народного искусства. Живительный сплав вековых традиций и истинного новаторства принес поразительные результаты во всех сферах культуры. Подобный подъем национального самосознания был вызван Великой Отечественной войной, когда стало ясно, что без опоры на историческое прошлое, без осознания национального интереса невозможно не только отстоять Родину, но и строить мирную жизнь.

Послевоенная расстановка сил в мире, рост национально-освободительного движения в развивающихся странах по-новому заставили взглянуть на национальное и в сфере политики, и в идеологии, и в культуре. В последней роль национального выявилась с особой очевидностью: натиску бездуховности массовой культуры, модернизма, амбициозно претендующего на выражение общечеловеческого, интернационального, смогли противостоять лишь те направления искусства, которые опирались на корневые основы народной жизни.

По поводу национального и общечеловеческого еще в 1862 году писал великий Ф. Достоевский: «Ведь тогда только и можем мы хлопотать об общечеловечном, когда разовьем в себе национальное… Прежде чем понять общечеловеческие интересы, надобно усвоить себе хорошо национальные, потому что после тщательного только изучения национальных интересов будешь в состоянии отличать и понимать чисто общечеловеческий интерес. Прежде чем хлопотать об ограждении интересов всего человечества во всем мире, – нужно стараться оградить их у себя дома. А то может случиться, что за все возьмемся и нигде не успеем. Говоря, впрочем, о национальности, мы не разумеем под нею ту национальную исключительность, которая весьма часто противоречит интересам всего человечества. Нет, мы разумеем ту истинную национальность, которая всегда действует в интересе всех народов. Судьба распределила между ними задачи: развить ту или другую сторону общего человека… только тогда человечество и совершит полный цикл своего развития, когда каждый народ, применительно к условиям своего матерьяльного состояния, исполнит свою задачу. Резких различий в народных задачах нет, потому что в основе каждой народности лежит один общий человеческий идеал, только оттененный местными красками. Поэтому между народами никогда не может быть антагонизма, если бы каждый из них понимал истинные свои интересы. В том-то и беда, что такое понимание чрезвычайно редко, и народы ищут своей славы только в пустом первенстве перед своими соседями».

Высоко осознавая свое призвание, свою ответственность перед людьми, перед нацией, перед человечеством, впитывая живительные соки родной культуры, Глазунов и в творческой, и в поистине подвижнической общественной деятельности стремился быть на высоте задач, поставленных временем.

Творчество Ильи Глазунова завораживает миллионы прежде всего тем, что в нем отражается величественный образ вечной, мудрой Святой Руси, хранительницы православного духа, остающейся в сущности своей таковой до сих пор, невзирая на пережитые исторические потрясения. Этот многоплановый образ, созвучный образу божьего храма, на полотнах художника, запечатлевших одухотворенный лик родной природы; красоту овеянных легендами древних русских городов; характерные приметы русской жизни. У кого в годы безраздельного господства соцреализма, отражавшего, по выражению художника, жизнь придуманных социальных манекенов, не трепетала душа при соприкосновении с поэзией полотен «Два князя», «Икар», «Господин Великий Новгород», «Русь. Золотая осень», «Русская старина», «Град Китеж» или при знакомстве с признанными ныне классическими иллюстрациями к произведениям русских классиков?

Картины Глазунова открывали соотечественникам сложность исторического пути России, богатство ее культуры. Они принесли ему на Родине и за рубежом славу выдающегося национального художника. Но творчество художника не было откликом на запросы публики, проявившей вдруг невиданный интерес к отечественной истории, как это с намеком на конъюнктурность пытались представить некоторые литераторы. Хотя в таком отклике на общественный спрос нет ничего предосудительного, даже наоборот. В случае с Глазуновым совсем по-другому. Он сам возбуждал интерес к познанию нашего прошлого, к осмыслению современного.

Выдающиеся отечественные деятели не раз предостерегали от пагубных последствий забвения нашего наследия. Исчерпывающе это выразил Пушкин, писавший, что дикость, подлость и невежество не уважает прошлого, пресмыкаясь перед одним настоящим; неуважение к предкам есть первый признак дикости и безнравственности.

И, конечно, каждый по-своему приобщается и осознает связь с прошлым. Для Глазунова познание прошлого стало путем открытия Родины, источником воспламенения сыновней любви к ней.

В Москве

Переезд в Москву в 1957 году имел решающее значение в судьбе художника. Здесь сформировались его творческие и гражданские позиции.

Он много путешествует, выезжает в исконно русские города: Сергиев-Посад, Боровск, Ростов Великий, Новгород, Владимир, Суздаль, Вологду, Кириллов… Здесь, у стен древних соборов, у чистых и прохладных вод северных озер и могучих рек, перед ширью расстилающихся просторов художник вновь и вновь задумывается о России, своем народе, пережитых им бедствиях и торжестве побед.

В крестьянском доме под городом Кирилловом на Вологодчине Глазунов пишет ряд картин, посвященных Родине. Сам город Кириллов, окружающие его деревни, сохранившие свой неповторимый, сформировавшийся за века облик, дали ему уникальный образный материал для создания произведений, передающих поэтический образ Родины. Живым, трепетным чувством к ней проникнуто написанное с натуры полотно «Русь». То же чувство пронизывает и торжественно-тревожное полотно «Два князя», на котором узнаются древние башни Кирилло-Белозерского монастыря и холодная гладь Сиверского озера. Серия картин и пейзажей, созданных художником в этих местах, отмеченных взволнованностью интонации и неповторимостью авторского стиля, по праву относится к числу лучших. Позднее появится цикл тематических картин о татаро-монгольском нашествии.

Прошлое… Оно не только в шедеврах архитектуры и летописных свитках, творениях философов и художников, в томах историков и других материализованных явлениях человеческого духа. Оно и в бытующих народных представлениях и легендах, входящих в наше сознание, накладывающих отпечаток на мировосприятие. Особо это характерно для русского человека, с его склонностью к поэтическому восприятию жизни, неприятию сухого прагматизма.

Во время одной из своих поездок по России, в лесном заволжском крае Глазунов столкнулся с удивительным случаем бытования народной легенды о прекрасном граде Китеже, не раз уже вдохновлявшей писателей, художников, музыкантов. В легенде повествуется о том, как во время нашествия орды Батыя град Китеж, чтобы избежать поругания, волей Божией опустился на дно озера Светлого Яра и стал невидим. До сих пор ходят слухи о доносящемся временами колокольном звоне из-под Светлояра и других чудесах.