Читать книгу "Холодные дни - Джим Батчер"

– Жизнь не только в том, чтобы оставаться при своих.

Боб фыркнул:

– Поэтому, вернувшись в город, ты первым делом созвал всех своих друзей, немедленно объяснил, что тебе требуется помощь и всецело доверился им.

Я, нахмурившись, смотрел на дорогу.

– А не так, что первым делом ты вломился к одному из друзей, разворотил его жилище, украл могущественного магического советника, чья преданность переходит в руки того, кто на данный момент владеет старым черепом – и сделал все это для того только, чтобы получить подхалима, который будет соглашаться со всем, что ты скажешь, вместо того, чтобы напрягать тебя диспутами. А единственные существа, которым ты позволяешь помочь тебе – стайка крошечных фэйри, которые готовы целовать землю, по которой ты ступаешь, и только потому, что ты покупаешь им пиццу. – Боб снова фыркнул. – Я вижу, насколько для тебя важно доверие, босс.

– Ясное дело, именно поэтому я тебя и взял, – сказал я. – Потому что мне необходим подхалим, а ты в этом деле непревзойден.

– Эй, я всего лишь зеркало, босс! Не моя вина, что у тебя такая двойственная натура.

– Вовсе она не двойственная.

– Ну, тебе лучше знать, но ведешь ты себя как придурок, – заявил Боб. – Если это не двойственность, значит, Мэб уже повлияла на тебя. Такое поведение здорово отдает дурдомом. – Он обиженно засопел. – Кроме того, не будь ты таким двойственным типом, я не стал бы нести всю эту хрень, как ты думаешь?

Я собирался сказать что-нибудь посаркастичнее, но внезапно в десяти футах от носа старины Кадди загорелся красный свет. С долю секунды я смотрел на него, потом вдавил тормоз в пол. У меня было лишь мгновение, чтобы сообразить, что это не светофор – Тук-Тук, аура которого сияла ярко-алым светом, отчаянно размахивал руками, зависнув над капотом машины. Когда Кадди двинулся по инерции вперед, я увидел, как Тук сделал несколько шагов вперед, пробежал вверх по лобовому стеклу и исчез из поля зрения.

Когда тяжеленная детройтская железяка начала скользить по асфальту, я увидел какой-то предмет, возникший из воздуха прямо передо мной. Он упал на дорогу и, кувыркаясь, покатился по ней. В следующее же мгновение я распознал в нем обычный вещмешок из черного нейлона.

Затем мир побелел, и кувалда размером с Крайслер-билдинг пригвоздила меня к сидению Кадди.

Глава 12

Бомба взорвалась футах в пятидесяти от машины.

Терапия Мэб не была напрасной. На голом инстинкте я уже начал выстраивать оборонительный щит, когда все внезапно грохнуло. У меня не оставалось времени на создание приличного щита, но даже то, что я успел сделать, спасло меня от потери сознания.

Взрывы – невероятно громкая штука. Если вам не доводилось оказываться рядом с одним из них, вы не поймете его абсолютного жесточайшего неистовства. Он не воспринимается как обычный звук, типа выстрела. Это просто сконцентрированная ужасающая мощь в воздухе, внезапный удар молота, дезориентирующее давление, словно вас сбил грузовик вроде гигантского матраца на колесах.

Глохнешь сразу. Остается лишь знакомый пронзительный звук на высокой частоте, правда, никто не рвется объяснить, что это проверка оповещения гражданской обороны. Повсюду пыль и дым, ты ничего не видишь. Мышцы не желают слушаться. Ты приказываешь им двигаться – мимо. Может, они и двигаются, а может, и нет. Трудно понять, где верх, где низ. Не в том смысле, чтобы понять рационально, умом – просто твое тело, похоже, забыло, что такое обычное ощущение силы тяжести.

И даже если что-нибудь острое на лету не пробило тебе один из твоих любимых органов, раздавшийся неподалеку взрыв оставляет тебя полуослепшим, глухим и в доску очумевшим.

Беззащитным.

Мгновение назад Кадди скрежетал, визжал и юзом скользил к вещмешку. В следующий момент я таращился на облако пыли и размытое изображение кирпичной стены, в которую влип капот Кадди. Ветровое стекло превратилось в паутину трещин, за которыми было трудно вообще что-либо рассмотреть. Да еще адская боль в груди.

Я судорожно ощупал грудь непослушными пальцами и решил, что машина, которой снабдил меня Ситх, оснащена армированными стеклами, иначе осколки лобового стекла уже смешались бы с моими кишками. Перед глазами плясали яркие и колючие огоньки. Я не мог сфокусировать зрение, чтобы следить за ними. Запахи были невероятно резкими, а воздух наполнился едким густым дымом, с раздражающими оттенками веществ, которые не дружат с огнем. Совсем неподалеку я чуял бензин. Боковым зрением видел свисающие провода. Они плевались белыми искрами рядом с машиной.

Нормальной ситуацией явно не назвать, но я никак не мог припомнить нужное слово, чтобы описать это.

Опасность.

Точно. Именно это слово. Опасность. Я был в опасности.

В движущуюся цель труднее попасть.

Я толкнул пассажирскую дверь и вывалился из машины, задыхаясь от пыли. Еще одна авария? Чувак, на сей раз Майк за ремонт Голубого Жучка запросит целое состояние. А есть ли у меня деньги в банке? Я не мог вспомнить, внес ли я на текущий счет чек с последним своим жалованьем от Стражей.

Нет, погодите-ка. Машина, из которой я выбрался, не была Голубым Жучком, моим старым верным «фольксвагеном», который погиб, выполняя свой долг. Это был страшный жезл Германа Мюнстера, которым мой босс был у…

Мозг закончил перезагрузку, и окружающая реальность наконец предстала в фокусе: кто-то только что попытался взорвать меня к чертовой бабушке.

Я встряхнул головой, задыхаясь от пыли, потом стащил кепку Красной Шапки с головы и прижал ко рту как респиратор. Кадди взлетел на бордюр и врезался в здание. Зданию досталось сильнее. Одна из фар Кадди улетела, бампер немножко помялся, пассажирская дверь распахнулась от удара, но в остальном машина была в полном порядке. Из стены дома вывалилось десять-двенадцать футов кирпичной кладки, частью на капот, остальное на тротуар. Я огляделся по сторонам. Сквозь клубящуюся пыль было трудно что-либо рассмотреть. Множество облупившихся и треснувших стен. Небольшие пожары повсюду. Уличный фонарь, болтавшийся на проводах – там, где рассыпая искры, коротило электричество.

Перед моими глазами все еще плясали и мигали огоньки, и я проморгался, чтобы звездочки исчезли. Но обычно мигающие в глазах звездочки бывают белыми и серебристыми, эти же были оранжевыми и красными, словно тлеющие в костре угли.

Потом один из этих огней развернулся в воздухе и метнулся к моим глазам. Я дернулся в сторону, но недостаточно быстро – и внезапная вспышка боли обожгла щеку.

Я закричал, упав на колено. Что-то пронзило мою щеку и застряло в ней, пришпилив проклятую бейсболку к моему лицу. Я инстинктивно потянулся за ней, но прежде, чем мне это удалось, все мое тело взорвалось болью: болью в спине от свежих ран, от вывихнутой руки, от поврежденного горла – в том месте, где Красная Шапка едва его не раздавил.

Боль уложила меня на землю. Она была сильна даже для того, чтобы ее осмыслить, не говоря о том, чтобы игнорировать. Я среагировал на чисто животном инстинкте, врезав кулаком по самому интенсивному источнику болевого ощущения. Еще одна вспышка дичайшей боли, и вдруг кепка слетела с моего лица. Вместе с ней выпал окровавленный гвоздь дюйма четыре длиной – конец его на два дюйма был в крови, все остальное обмотано изолентой.