Читать книгу "Вторая жена - Анджела Арни"

— Постойте! — крикнула ей вслед Венеция. Она хотела сказать, что нечестно ставить Фелисити перед фактом, не спросив разрешения заранее. Но было уже поздно. Айрин исчезла за дверью «Виноградной грозди».

Стоял вечер пятницы. Фелисити кое-как умудрилась навести в Черри-Триз порядок. У нее хватило времени даже на то, чтобы побрызгать мебель аэрозолем. Запах свежей полировки придает дому чистоту и уют. Это была одна из маленьких хитростей ее матери, которую Фелисити с удовольствием позаимствовала. Она съездила за покупками, набила кладовку продуктами, которых хватило бы на месяц, приготовила на ужин огромное количество своего фирменного блюда мусаки, представлявшей собой рубленую баранину по-гречески, с баклажанами в остром соусе, — и салата, половину которого собиралась заморозить и съесть на следующей неделе.

Конечно, все это было куплено на деньги, заработанные ею у Оливера Дикенса. В тот день Фелисити не прочитала ни строчки. Но она утешала себя тем, что на следующей неделе обзаведется помощницей и тогда ее жизнь изменится как по волшебству. Фелисити мельком увидела свое отражение в кухонном зеркале и остановилась. Темные волосы прилипли к потному лбу. Успеет ли она вымыть голову до вечера? Едва ли. Фелисити слегка взбила волосы. Вид у нее был измученный. Но имелся один плюс: похоже, она слегка потеряла в весе. Она втянула щеки и внимательно посмотрела в зеркало. Да, наверняка. Скулы стали более выпуклыми. Так гораздо элегантнее. На мгновение Фелисити почувствовала удовлетворение и даже тщеславие. Тони будет доволен. Однако эта мысль тут же переросла в досаду. Кем она стала? Рабыней, вылизывающей дом, чтобы доставить удовольствие мужчине? Она облокотилась о подоконник, полюбовалась плодами своего труда и нашла ответ. Женой. Вот кем она стала. Это было страшновато.

Хлопнула входная дверь. Должно быть, пришла Аннабел. Сегодня ее подвозила в Черри-Триз мама Дженни. Девочка вошла на кухню и проворчала:

— Эта женщина всегда торопится. — Она поставила на пол рюкзак и сбросила туфли. К ней подошла Пруденс, приветливо помахивая хвостом. — Привет, милая, — сказала Аннабел и вынула из холодильника гроздь винограда. — Мы с Дженни хотели вместе делать уроки, — пожаловалась она с полным ртом, — но ее мать сказала, что на это нет времени, и сплавила меня, так и не дав нам поговорить.

Фелисити подняла брови, заметив, что поцелуй достался не ей, а Пруденс.

— У матери Дженни дел не меньше, чем у меня, — сказала она. — Забери рюкзак и туфли и отнеси их в свою комнату.

— Сейчас. — Аннабел открыла дверцу духовки. — Ой, мусака! — воскликнула она. — Моя любимая! Можно, я проверю, готово ли?

Аннабел вынула из ящика ложку и хотела подцепить хрустящую верхушку, но Фелисити помешала. Она выхватила у дочери ложку и крикнула:

— Не трогай! Ты все испортишь!

— Было бы из-за чего шуметь, — фыркнула девочка. — Ты кого-то ждешь к ужину?

— Никого, — ответила Фелисити. — Нас будет трое, как обычно, но поскольку я весь день стояла у горячей плиты, как черная рабыня, — это было явное преувеличение, но измученной Фелисити так не казалось, — то сегодня вечером хочу пообедать тихо и прилично. Никаких фокусов. Мирный, приятный вечер втроем.

— Да ну! Скука! — отмахнулась Аннабел. — Почему бы нам не пригласить гостей? К Дженни на уик-энд приезжают двоюродные братья и дядя с тетей. Можно было бы устроить такую же вечеринку, как будет у Коулменов.

У тебя нет двоюродных братьев, — напомнила дочери Фелисити.

Кроме того, мне показалось, что мать Дженни тебе не нравится.

— Я этого не говорила. Просто сказала, что она всегда торопится.

— Это естественно, если она ждет в гости двоюродных братьев и теток. Слава Богу, что в этот уик-энд нам не грозит нашествие родственников, — сказала Фелисити. — Сомневаюсь, что я могла бы это выдержать.

— О Господи! Мама, ты безнадежна! — Бросив эту уничтожающую реплику, Аннабел подобрала рюкзак и туфли и вышла из кухни.

Безнадежна… Это было больно и несправедливо. Временами Аннабел была невыносимой. Неужели она, Фелисити, была таким же трудным подростком? Едва ли. Кажется, она никогда не ссорилась с матерью. Но думать было некогда. Если она хочет сдержать свою клятву и провести вечер пятницы тихо и приятно, пора накрывать на стол.

Наконец-то все в порядке! Фелисити посмотрела на часы. Самое время расслабиться и выпить бокал охлажденного вина. Прекрасный конец трудового дня. В холодильнике стояла открытая бутылка «шабли». Фелисити наполнила бокал и села в старое кресло у окна. Зазвонил телефон. Фелисити не обратила на него внимания. Звонят Аннабел, подумала она. Наверняка Дженни. Она услышала из коридора голос Аннабел.

— Привет! Что? Да ну… вот здорово! Сейчас я позову маму! — Аннабел вошла на кухню, держа в вытянутых руках телефон. Она широко улыбалась. — На сколько порций можно будет растянуть мусаку? — спросила она.

Фелисити слегка нахмурилась и неохотно взяла трубку.

— Кто там? — спросила она, прикрыв ладонью микрофон.

— Бабушка. Она приедет на уик-энд с подругой.

— Что!? — Фелисити ахнула и резко выпрямилась.

Нет ничего хуже вечеров пятницы, думала Саманта По пятницам ее регулярно тянули в разные стороны с такой силой, что она боялась разорваться.

Пирс неизменно хотел обедать в ресторане — обычно с людьми, которых считал полезными для их с Самантой карьеры. Это было важно. Саманте тоже хотелось обедать с элегантными и светскими знакомыми Пирса. Они так сильно отличались от элиты Оукфорда во главе с Алисой Эпплби, которую никто не назвал бы ни светской, ни элегантной.

Трудность заключалась в том, что кроме Пирса у Саманты имелись дети, которые были для нее не удовольствием, а долгом. Мальчиков приходилось забирать в Сент-Джонс-Вуд на каждый уик-энд. Она предпочла бы, чтобы близнецы оставались в школе, как и было задумано, но брат Том позвонил ей и твердо заявил, что, по его мнению, Филипу и Питеру нужно чаще видеться с ней во время их трудного переходного возраста.

Пирс вышел из себя.

— Старый ублюдок лезет не в свое дело! — воскликнул он. — Пошли его к чертовой матери!

— Я не могу так разговаривать со святым отцом, — ответила Саманта. Пирс захлопал глазами. Она что, шутит? Нет, она не шутила. Чувство юмора не относилось к числу, ее достоинств. Поэтому мальчики приезжали каждую пятницу. Саманта и Хилари с ними обедали. Во время обеда они рассказывали о том, что успели сделать за эту неделю, и в свою очередь выслушивали рассказы матери и сестры. Это было очень утомительно, требовало больших затрат времени, и Пирс бесился от злости. Он ненавидел, когда срывались его планы. Иногда Саманта подозревала, что все трое детей пытаются доказать себе, что они поступили правильно, решив остаться с ней, а не с отцом. Это беспокоило Саманту, потому что она сама изумлялась своей решимости забрать их, несмотря на сопротивление Тони. Не ошиблась ли она? Почему она цеплялась за детей, если не хотела их появления на свет? Неужели из-за желания сделать назло? Нет, оно быстро прошло. Из упрямства? Возможно. Из-за материнского инстинкта? Нет! Такой связи между ними не существовало. Они не были по-настоящему близки. Их отношения были достаточно прохладными: дети держались рядом, как суда на рейде, ожидая, когда им прикажут войти в порт и бросить якорь. Но Саманта не собиралась отдавать им такой приказ.