Читать книгу "Обет молчания - Марселла Бернштейн"

Матушка Джозеф распрямила спину, каждой линией своего тощего тела выражая негодование.

— Не упоминайте имя Господа всуе, святой отец. Мне неизвестно ее настоящее имя. Раз епископ счел лишним посвятить меня в детали, я бы не посмела приставать к его святейшеству с расспросами. Зачем мне это нужно?

Отец Майкл быстрым нетерпеливым жестом провел по волосам. Чем дальше, тем сложнее казалась головоломка. Будучи человеком прагматичного мышления, глубоким приверженцем системы и порядка во всем, Майкл испытывал замешательство, двигаясь вслепую сквозь бессмысленные дебри.

— Разве такое возможно? Послушайте, матушка Джозеф, даже епископ не может изменить человеку имя по своей прихоти.

Ее глаза блестели, сверля Майкла злорадством.

— Вы так считаете? Тогда позвольте мне сказать вам, молодой человек, мне не нужно гадать на кофейной гуще, чтобы узнать, что вам никогда не быть епископом. Если вы пребываете в полном невежестве относительно границ полномочий епископа, то мне остается тешить себя надеждой, что, по крайней мере, вам знакомо английское законодательство. — Ее губы растянулись в язвительной усмешке. — А я всегда была такого высокого мнения о степени интеллектуального развития иезуитов.

Майкл напряг всю силу воли, чтобы сдержаться. Он вернулся к столу и сел напротив нее.

— Не поясните ли, матушка, насчет английского законодательства?

— Любой вправе изменить свою фамилию, если тем самым он не преследует мошеннических целей. Если вам придет в голову называть себя Лойолой, никто вам этого не запретит. Отныне закон вас обяжет использовать это имя в повседневной жизни.

— Мне не верится, что документальная сторона дела столь же проста. Возникнет бумажная волокита, обязательно потребуются многочисленные справки и подтверждения.

— Какие документы могут быть у ребенка?

Майкл не ошибся в первом впечатлении от собеседницы. Старая дева вела себя агрессивно. Он добавил задумчиво:

— Орден посылал сестру Гидеон с миссией в Гватемалу. Чтобы выехать из страны, необходимо предъявить свидетельство о рождении, получить визу. — Он однажды сталкивался с подобной проблемой. К нему обратилась женщина, пожелавшая изменить фамилию своего незаконнорожденного сына на фамилию нового мужа. Майкл не скрывал своего торжества. — И если следовать букве закона, фамилию ребенку можно изменить не позже двенадцати месяцев со дня регистрации. В таком случае епископу пришлось бы доказать, что в течение тех двенадцати месяцев Сара жила под фамилией Грейлинг, предъявив регистрационную карточку Главного почтового департамента или адресную книгу с этим именем, что, — заключил он, — практически исключено.

Это не произвело на матушку Джозеф никакого впечатления.

— Видите ли, при сложившихся обстоятельствах департамент не стал возражать против простого заявления, подтверждающего, что девочка известна под фамилией Грейлинг. На законном основании. Заявление должно быть подписано уважаемым человеком, имеющим хорошую репутацию, — адвокатом или доктором. Или священником. — Концом трости она коснулась его колена. — Подпись священника, согласитесь, внушает абсолютное доверие.

Он на минуту задумался.

— А что ее отец? Как он реагировал на все это?

Она вздохнула.

— Я уже упоминала, что взаимоотношения родителей нельзя было назвать благополучными. К дочери он относился более чем прохладно. Он очень редко навещал ее, но мы были этому только рады, после этих встреч она подолгу ходила как в воду опущенная. — Ее голос стих. — Она замыкалась в себе, делалась тихой, ее детская безмятежность испарялась бесследно. Иногда она просила его уехать пораньше. Ее кошмары снова возвращались. Я не припомню, чтобы он забирал ее домой на каникулы. Объяснял это тем, что много ездит по командировкам. В любом случае мы всегда были готовы дать ей и крышу над головой, и нашу любовь. — Она сжала губы. — Я уверена, вряд ли кто-нибудь смог проявить большее безразличие, чем он, когда епископ обратился к нему с просьбой дать согласие на перемену фамилии. — Внезапно ей пришло на ум: — Конечно, сейчас я вспомнила. Он, должно быть, согласился — приехав однажды в монастырь, он назвался мистером Грейлингом.

Отец Майкл не знал, что и сказать.

— Не пойму, почему вас это удивляет, святой отец. — Она пожала плечами. — Когда мы вступали на религиозную стезю, нам всем давали другие имена. Это — форма деперсонализации, утрата собственного «я». Некоторые ордена до сих пор хранят верность этой традиции, но таких становится все меньше. Когда-то меня называли Энид Гауэр. — Она заговорила дрожащим тонким детским голоском: — Энид Гауэр, дом пятьдесят три по Левертон-роуд, Ливерпуль. Пожалуйста, я хочу домой. Мне здесь не нравится. — И добавила обычным голосом: — Так или иначе, сейчас она — сестра Гидеон.

Отец Майкл не испытывал удивления, он чувствовал растерянность. Он поднялся со стула.

— Матушка Джозеф, я думаю, мне пора идти. Вы были очень…

В дверь постучали, и в проеме показалась голова послушницы, которая приносила им кофе.

— Отец Майкл, боюсь, ваша беседа длится слишком долго. Матушка Джозеф, должно быть, устала. К ней нечасто захаживают посетители.

Старая монахиня отмахнулась от нее:

— Иди, дитя. Мы почти закончили. Я собираюсь сообщить отцу Майклу еще кое-что. По секрету. — Она заговорщически подмигнула.

Когда дверь за ней закрылась, матушка лукаво посмотрела на него.

— Я хочу сказать вам напоследок нечто очень важное о Саре и ее сестре. Единственное, что имеет значение.

С таинственным видом она подалась вперед и продекламировала нараспев:

— «Она швырнула в пропасть близнецов, но кто погибнет первым, кто последним, ей с высоты — увы — не рассмотреть!»

Глава 14

— Джеффа! Джеффа! Где ты? Отзовись! — прогремел голос из чьей-то камеры в четвертом секторе, многократно усиленный эхом, потрясшим гулкое здание.

Было почти пять часов вечера. Последние лучи солнца незаметно сползли с зеленой лужайки двора. Кейт сидела на скамейке, рядом с ней сушился купальник.

Джеффа откликнулась на призыв. У нее был хриплый, почти мужской голос.

— Что? Не слышу.

— Все вокруг слышат, одна ты не слышишь, — не без сарказма сказал мужской голос.

Кейт подняла голову и увидела мистера Джерроу. Он стоял рядом, держа в руках большую клетку с маленьким ярким красно-голубым попугайчиком. Он приветливо улыбнулся.

— Кейт Дин, не так ли? Чем занимаешься?

— Плавала в бассейне, — нехотя ответила она и кивком указала на мокрый купальник: ей не хотелось, чтобы девочки видели ее болтающей с офицерами, это всегда вызывало подозрения.

В сущности, он был ничего мужик. Гораздо лучше, если сравнивать с другими. Один из немногих, кто не боялся свободно передвигаться по тюрьме. Остальные не высовывали носа из своих кабинетов. Собственно говоря, чтобы контролировать жизнь заключенных, непосредственного присутствия начальства и не требовалось. Для этого существовали двести двадцать шесть рядовых офицеров, из которых половина были мужчинами. Плюс тридцать шесть старших офицеров и двенадцать главных, из них пятеро мужчин. Мужчинами были все десятеро заместителей начальника тюрьмы, заключенные видели их только в комнате аттестации при вынесении судебных решений и приговоров за совершенные проступки.