Читать книгу "Владыка Нила - Констанция О'Бэньон"

Теодот с ликованием наблюдал, как зверь жадно пожирает птицу. Хотя Джабат и не сам убил ее, он попробовал живой крови. Теодот содрогнулся, подумав, как легко удалось превратить ласковое ручное животное в убийцу.

Следующим шагом должна стать человеческая жертва. Одно дело напасть на мелкую дичь, и совсем другое – убить человека. Теодот посмотрел на вершину холма, где раб ждал от него сигнала. Нут был хорошим рабом, но не представлял особой ценности, и его легко было заменить.

Однако час был уже поздний, и это дело можно было отложить до следующего дня.

Глава 13

Даная вздрогнула и открыла глаза, цепенея от страха.

Она прислушалась к реву ветра, осыпавшего шатер песком и гремевшего кольцами, закрепленными на опорных столбах. Однако не ветер разбудил ее. Звук приглушенных голосов возле шатра нарушил ее сон. Девушка слышала ржание и топот лошадей. Рамтат говорил ей, что уезжает сегодня, но она не ожидала, что он отправится так рано. Солнце еще не встало.

Даная подвинула сетчатую занавеску и по мягкому ковру поспешила к выходу из шатра. Когда она отогнула ковер, ветер растрепал ей волосы и засыпал лицо песком. Моргнув несколько раз, девушка наконец привыкла к темноте. Увидев зловещую тень стража, поставленного следить за ней, она так быстро отступила назад, что едва не споткнулась.

Дрожащими руками Даная задернула ковер на место. Опустошенная, она опустилась на кушетку. По какой-то причине, которую она не могла постичь, на сердце ее легла неимоверная тяжесть. Когда девушка услышала, что лошади унеслись прочь, чувство одиночества навалилось на нее, словно непосильный груз, и она ссутулила плечи, внезапно осознав, отчего ей так плохо. С отъездом Рамтата она почувствовала себя так, будто у нее вырвали часть сердца.

Девушку поразило, что она скучает по этому мужчине. Разве это возможно? Она его едва знала, и когда они встретились, их ничего не связывало. Девушка помнила случайный поцелуй, который он подарил ей на борту «Синего скарабея». Скорее всего для него он ничего не значил. Но это был ее первый поцелуй, и ей трудно было его забыть. Если бы она была честна с собой, то вынуждена была бы признать, что хочет снова ощутить прикосновение его губ.

Даная слушала, как крепнет ветер, швыряя песок в стены шатра. Рамтат, должно быть, скачет сквозь эту песчаную бурю. Хотя он и не говорил об этом, она знала, что он поехал на войну. Девушка чувствовала, как слезы струятся по ее щекам при мысли, что он может быть ранен, а то и убит.

Затем другая мысль пришла ей на ум.

Возможно, другая женщина ждет его в Александрии. Он может быть женат – может иметь даже нескольких жен, как она думала накануне. Даная была недовольна собой: какая разница, с кем делит постель этот мужчина, раз он ей не принадлежит? Но при одной мысли о том, чтобы лечь рядом с ним, жар разливался по ее телу подобно горячему меду.

Даная представляла себе, как он прикасается к ней, и это было почти невыносимо. Это заставляло ее изнывать от желания.

– Хватит, – приказала она себе, глядя на ярко расцвеченный ковер, когда ветер начал затихать. В задумчивости она подперла голову руками. Как она может испытывать подобные чувства к столь опасному человеку?

Даная вспомнила, что Рамтат говорил о слабостях Птолемея. И правда, мальчик был избалован и слишком легко поддавался влиянию своих советников. Если бы она не встретилась с Птолемеем и не почувствовала к нему жалости, она, возможно, более объективно могла бы судить о том, кто должен править Египтом.

Даная никогда в жизни не встречалась с Клеопатрой, так как же она может решить, кто из них – брат или сестра – более достоин трона?

Восемь дней Даная пыталась заняться чем-то, чтобы заполнить время. Проходили часы, а она все ходила взад и вперед по шатру.

Что творилось в Александрии?

Когда возвратится Рамтат? А когда вернется, отпустит ли ее домой?

От скуки Даная набралась смелости и решила проникнуть в личные покои Рамтата. Приблизившись к ковровой занавеси, она отогнула ее в сторону и остановилась у входа. Это помещение было гораздо меньше того, что занимала она. Там находилась широкая кровать, стол и несколько личных вещей Рамтата из одежды, но не было той роскоши, которой отличалась ее часть шатра. Похоже, владыка Рамтат вел простую жизнь в пределах своих личных комнат. Сначала девушка сделала один шаг в его комнату, потом, осмелев, еще несколько.

Ее внимание привлек манускрипт, который Рамтат оставил развернутым на небольшом столе черного дерева. Даная заглянула в него и вскоре поняла, что он написан по-латыни. Это был язык, который Урия заставлял ее учить, но который ее никогда не интересовал, потому что она не ожидала, что когда-нибудь придется разговаривать с римлянами. Если бы она тогда послушалась Урию, то теперь сумела бы прочесть свиток.

Даная уже собиралась выйти, но тут услышала суету возле шатра. Девушка застыла на месте, как вдруг ковер, закрывавший, как она полагала, второй выход, отодвинулся, и вошел Рамтат, одетый в бурнус,[3]с покрывалом на голове, выглядевший истинным шейхом бедуинов.

Некоторое время они молча стояли, настороженно глядя друг на друга. Затем Рамтат насмешливо улыбнулся.

– Ты ждала моего возвращения домой и вышла поприветствовать?

– Нет! – воскликнула Даная, попятившись назад. – Мне просто было интересно…

Он перевел взгляд на свитки на столе.

– Если ты не собиралась встречать меня, то почему оказалась здесь, в моих личных покоях?

– Если ты намекаешь, что я шпионила за тобой, то эта мысль даже не приходила мне в голову.

Рамтат пожал плечами.

– Что за дело, если бы и пришла, – здесь ты не нашла бы ничего важного.

Данае не хотелось уходить.

– Ты вернулся раньше, чем я ожидала, – сказала она тихо, медленно отступая к выходу в ту часть шатра, которую занимала она.

– Я выполнил все, что намеревался сделать. – Он слабо улыбнулся, заметив жаркий румянец, вспыхнувший на ее щеках. – Скажи, ты довольна тем, как тебе служили женщины в мое отсутствие? Тебе было удобно?

Даная остановилась на полпути, отчетливо осознав, что счастлива вновь увидеть его, что дни, когда он был в отъезде, казались ей бесконечными.

– Они старались, но все же я чувствовала бы себя лучше в своем собственном доме.

Увидев, как потемнели его глаза, Даная поняла, что он разочарован. По тому, как раздраженно вздымалась и опадала его грудь, было заметно, что он едва сдерживает гнев. Она как можно дальше отодвинулась от него, не выходя, однако, за ковер.

– Перестань вести себя так, словно я собираюсь причинить тебе вред! Тебе нечего опасаться. Разве я не сказал, что ты будешь в безопасности под моей защитой?