Читать книгу "Ядерный климат - Максим Шахов"

Его шеф, начальник управления «БТ», послал его на Коллегию ФСБ вместо себя, сказавшись больным. Была ли в этом какая-то хитрость, Геннадий Николаевич не знал.

Коллегия ФСБ – это всегда важное событие не только в масштабах ведомства, но и страны. На нее съезжаются все руководители контрразведки страны. Здесь определяются новые направления работы органов, корректируются принципы их деятельности, принимаются новые Положения, директивные документы, которые не только касаются сотрудников органов госбезопасности, но и затрагивают интересы простых граждан. Последние, правда, об этом ничего не знают.

Причин для беспокойства у Кобецкого, в общем-то, нет. Управление за отчетный период сработало хорошо. В Чечне, Дагестане обстановка полностью контролируется, уничтожены два бандформирования, предотвращены три теракта, найдено около десятка складов с оружием, ведутся интересные разработки по террористическим организациям за границей.

Доклад составлен на уровне: каждое слово взвешенно, каждая цифра перепроверена. Все так. И все равно беспокойство, как заноза, сидело внутри него.

«Заноза» эта – дело «Изуверы». Самое смешное, что разработка практически закончена. Известны руководители, исполнители, цель акции, план ее осуществления. Собрана доказательная база. Осталось только взять. А это, как говорится, два пальца… Вот только тянет с этим Кобецкий полмесяца. Слава богу, что за это время бандиты не совершили никаких преступлений.

Встречу с Волкодавом он совместно с Лемешевым провел неделю назад. Встретились на окраине Владикавказа, на заброшенном стадионе. Беседовали в каком-то загаженном помещении, которое, судя по кафелю на стенах, было раньше душевой комнатой для спортсменов. Волкодав сам выбрал это место. Ему видней. Внешне он сильно похудел, скулы и морщины обозначились резче. Но вел себя спокойно, говорил уверенно и убедительно. Это понравилось Геннадию Николаевичу.

Вопрос решался один: когда и где брать банду. Ситуация, по рассказу Михаила, выглядела следующим образом. Вся группа, девять человек вместе с Михаилом, прибывает в Самару. Там им выдают взрывчатку, новые документы, деньги, инструкции. Далее группа делится на три подгруппы. Одна остается в Самаре, готовит взрыв в самарском метро, две другие с аналогичной целью выезжают в Москву и Петербург.

Ясно, что самое удобное, – брать бандитов в Самаре. Но тогда ниточка – агент Волкодав – обрывается, и оперативники остаются без важного источника информации. Кроме того, надо искать вторую группу взрывников, а о ней ничего не известно, и те бандиты, которых они возьмут, о ней тоже ничего не знают.

Нет следа! Значит, надо искать его. Но как это объяснить руководству ФСБ? А директор ФСБ непременно спросит о деле «Изуверы». Не может не спросить. На Коллегии ФСБ сидит секретарь Совета безопасности, значит, информация по этому делу будет напрямую доложена ВВП[25]. «И как мне аргументировать оттягивание ареста террористов?» После «Норд-Оста»[26]генерала просто не поймут.

Кобецкий тяжело вздохнул и стал слушать, что говорит его коллега по вопросу борьбы с наркобизнесом в стране.

Вся надежда на Волкодава. Только он может выйти на вторую группу террористов. Время показало, что четыре года назад он, Кобецкий, правильно сделал, завербовав его. Правда, поступил с ним он довольно жестоко, посадив на четыре года в тюрьму, но другого выхода не было. Иначе он не внедрился бы в среду террористов.

Сейчас он его личный агент. Абсурд, разумеется. Нет такого понятия – личный агент. Личный водитель, личный секретарь – это может быть. Но личный агент – ни в одной инструкции такого понятия не существует. Директор узнает – по головке не погладит. Ладно, победителей не судят. Но надо им еще стать – победителем!

Геннадий Николаевич прислушался к полемике на трибуне. Докладчик закончил выступление, и теперь ему задавались вопросы.

– …А почему полтонны наркотиков целый месяц лежали у вас в гараже и охранялись практически одним прапорщиком? – Директор ФСБ смотрел на докладчика, не мигая.

– Товарищ генерал-полковник, мы не могли уничтожить конфискованные наркотики до тех пор, пока они не задокументированы как вещественное доказательство. А следователь прокуратуры приехал к нам только через месяц…

– А у вас что, нет своих следователей? Или они неспособны сфотографировать кучку гашиша и составить протокол?

– Товарищ генерал-полковник, у нас существует отработанная схема по взаимодействию с прокуратурой…

– Я понял вас, товарищ генерал-майор, – резко оборвал докладчика директор, отвернулся от него и уже бросил в зал, спокойно, но весомо: – Существуют определенные инструкции, и нарушать их никому не дозволено, даже большим начальникам. Прошу всех запомнить это на будущее…

«Вот, блин, – ругнулся про себя Кобецкий, – из-за несвоевременного уничтожения кучки сраного гашиша такой переполох! А у меня целая банда террористов месяц разгуливает по стране. А что делать? Нет следа на вторую группу! Но ведь где-то она должна быть. Может, сидят уже в Москве. Ни одной зацепки! А все ли мы так сделали?» Он еще раз мысленно прошелся по всем мероприятиям, которые осуществляются в стране для поиска террористов. Вокзалы, гостиницы, аэропорты – все обложено. Агентура в криминальной среде работает на полную мощь. Все армейские склады проверяют на предмет возможной утечки взрывчатых веществ и боеприпасов. В Питере и в Москве даже дали установку ментам не трогать проституток, чтобы не замели ненароком своих же источников. Его люди работают на износ. И информация идет – широким потоком. Но следа нет!

Неожиданно в кармане пиджака зажужжал зуммер сотового телефона. Вообще-то все участники Коллегии перед входом в зал заседаний обязаны сдавать свои сотовые телефоны дежурному офицеру. Таково правило. Кобецкий так и сделал. Но второй телефон, предназначенный для особо важных звонков, он оставил. Его-то он незаметно и достал из кармана и как можно тише произнес:

– Слушаю.

– Геннадий Николаевич, кажется, взяли след второго террориста… – это был Лемешев.

– Откуда информация?

– От Волкодава.

– Ты сам ему веришь?

– Верю, – уверенно подтвердил Лемешев.

– Хорошо, позвони через час. – Геннадий Николаевич прервал вызов.

Сосед Кобецкого, седой генерал, покосился на него, укоризненно покачал головой, но ничего не сказал. Через минуту замначальника управления «БТ» был вызван на трибуну для доклада.

Доклад, как и планировал Кобецкий, по времени занял двадцать пять минут. Все сухо, сжато, без эмоций. Только факты, склеенные логическими умозаключениями и выводами, словно кирпичи цементом, в одно целое. Такой стиль изложения шлифуется годами.

Члены Коллегии, а это более ста человек, слушали внимательно, впитывая важную информацию. Кто-то удивленно качал головой, некоторые, наоборот, утвердительно кивали головой, соглашаясь с озвученными выводами, кто-то делал пометки в рабочем блокноте.