Читать книгу "Темная страсть - Лиза Рене Джонс"

Мои пальцы вцепились в дневник – прочитав его, я испытала одновременно радость и разочарование. Увы, он тоже не помог рассеять мрак, окружавший жизнь Ребекки, как и все, что я уже читала. В эту тетрадь Ребекка скрупулезно заносила сведения о каждой вещи, которую она оценивала для аукционного дома «Риптайд». Наиболее интересным оказалось то, что она писала о служащих галереи, клиентах и художниках, с которыми имела дело, особенностях их характера, интересах и прочем.

Все записи, где упоминалось имя Криса, были тщательно зачеркнуты – сколько я ни старалась, ничего не смогла разобрать, хотя внушительный список предметов искусства, которые он продал через «Риптайд», меня не особо удивил – я уже знала, что все вырученные деньги пошли на детскую больницу. Но сейчас мне почему-то не хотелось об этом думать. У меня была назначена встреча, от которой многое зависело – я понимала, что должна добиться успеха… но меня мучили страх и неуверенность, для которых, казалось бы, не было никаких причин. А ведь Ребекка хорошо отзывалась об Альваресе. Его мало кто понимал, и хотя им часто двигали жажда славы и деньги, в великодушии и благородстве ему трудно было отказать. Так чего же я паникую?

До галереи рукой подать. Марк взял с меня слово, что я сразу позвоню, чтобы рассказать, как прошла встреча с Альваресом. О том, что я здесь, знали многие. Но… я боялась совершить роковую ошибку. Что, если Марк с Альваресом и есть те, о ком Ребекка писала в своем дневнике?

Вытащив из сумочки телефон, я нажала клавишу быстрого набора, куда заранее внесла телефон Джейкоба. Он ответил после первого же звонка.

– Мисс Макмиллан? У вас все в порядке?

– Да. Все отлично. Просто… хотела убедиться, что наша договоренность в силе. Может, я превращаюсь в параноика, но…

– Паранойя лучше, чем беспечность.

Я понятия не имела, много ли ему известно о Ребекке и о том, во что я вляпалась, но сейчас это уже не имело значения.

– Я еду на деловую встречу, и моему боссу известно, где я, но в свете недавних событий я решила, что будет неплохо, если еще кто-нибудь тоже будет знать.

– Назовите адрес.

– Что-то вроде частной галереи известного художника Рикко Альвареса, – объяснила я, продиктовав ему адрес. – Не знаю, сколько времени это займет. Может, пятнадцать минут, а может, и два часа. Если быстро управлюсь, вернусь в галерею – у нас сегодня корпоративное мероприятие.

– Можете перезвонить через час? Чтобы я знал, что с вами все в порядке?

– Боюсь показаться невежливой, но постараюсь.

– Если не сможете, просто пришлите эсэмэску. Так будет проще.

– Верно. Отличная мысль. Спасибо, Джейкоб. – Я представила, как Джейкоб докладывает Крису, где я, и меня передернуло. – Эээ… только не говорите Крису, где я, пока он не вернется в город. Иначе он будет беспокоиться. У него и так хлопот полон рот, и мне бы не хотелось добавлять ему новых.

– Если он спросит, мне придется ему сказать, но… Обещаю не проявлять инициативу.

– Спасибо, Джейкоб.

– Рад помочь, мисс Макмиллан. И это не просто слова. Крис стал другим человеком, когда в его жизни появились вы.

Почти то же самое сказала его крестная, когда мы заехали на ее винодельню.

– Это хорошо?

– Очень хорошо. И… берегите себя.

– Обязательно буду. – Во всяком случае, надеюсь. Торопливо распрощавшись, я отключила связь. Потом, чтобы не дать себе времени испугаться, схватила сумочку и понеслась к двери. Мобильник я по привычке сунула в карман.

Одолев несколько пролетов лестницы, я оказалась на самом верху крытой галереи. И облегченно вздохнула, обнаружив две двери, на одной из которых значилось «Студия». Выглядело вполне профессионально, и у меня сразу стало легче на душе. Я постучала – дверь почти сразу распахнулась. На пороге стоял сам Альварес. С первого взгляда было понятно, какая это яркая, неординарная личность – не красавец, но в нем чувствовалась та спокойная уверенность в себе, которая воспринимается не как враждебность, а как обычная учтивость. Кожа его была цвета густого шоколада, черты лица такие же четкие и резкие, как мазки его кисти. И как его характер – во всяком случае, насколько я слышала.

– Добро пожаловать, мисс Макмиллан.

– Сара, – пробормотала я. Кроме узких черных слаксов, на нем была сине-зеленая рубашка, прекрасно гармонировавшая с цветом глаз.

– Сара, – вежливо кивнув, повторил он. И мое напряжение чуть-чуть спало, как будто одно упоминание моего имени подействовало на меня успокаивающе.

Он посторонился, пропуская меня в дом. Мой взгляд замер, остановившись на потолке из толстого стекла.

– Впечатляет, не так ли? – хмыкнул Рикко.

– Это уж точно, – согласилась я, позволив Альваресу взять мою куртку и сумочку. – Впрочем, пол тоже. – Светлое дерево, отполированное до блеска, казалось, светилось своим собственным мягким светом. Как можно по нему ходить, мысленно ужаснулась я. – Умеете вы, художники, произвести впечатление!

– Кое-кто сказал бы, что я грешу этим больше других, – ухмыльнулся он, вешая мои вещи на вбитый в стену причудливый стальной крюк.

Это было неожиданно – учитывая ходившие о нем сплетни. Но мне было приятно, что он умеет шутить над собой.

– Да уж, наслышана, – робко улыбаясь, пробормотала я.

– Что ж, по крайней мере обо мне говорят, значит, я на коне. – Он подтолкнул меня вперед. – Добро пожаловать в мою студию, Белла.

Белла. По-испански красавица. Вероятно, я должна была смутиться, но вместо этого решила, что такая уж у него привычка – романтизировать все, что его окружает, от собственного дома до манеры говорить.

Высота арки, через которую мы вошли, составляла не менее семи футов, и однако у меня было ощущение, что Альварес едва не задел ее головой, настолько высок он был, во всяком случае, более шести футов. За нею открывался такой вид, что мне показалось, будто я вновь очутилась в галерее. Стены узкого, прямоугольного помещения были сплошь завешаны картинами, но так, что образовалось сразу несколько разных экспозиций. Я насчитала на каждой стене не меньше шести картин.

Подошедший сзади Альварес небрежно кивнул, указывая на выставку.

– Тут законченные полотна, которые я готов выставить для частного показа.

– То есть которые вы на данный момент готовы мне показать? – перефразировала я.

– Вы всегда такая прямолинейная?

– Просто горю желанием увидеть все те изумительные картины, что вы согласитесь мне показать. – Я кивнула в сторону полотен. – Вы позволите?

– Разумеется.

Я шагнула в студию – меня, словно магнитом, притягивала к себе картина в правом дальнем углу. Это был средиземноморский пейзаж, выполненный в манере Пикассо – те же резкие, четкие линии, то же буйство цветов. Я сделала стойку, словно охотничья собака.