Читать книгу "Конан и воин из пророчества - Дуглас Брайан"

Шлока, впрочем, не дал ему времени погрузиться в раздумья по этому поводу. Заговорил сам, задумчиво и откровенно, как с равным:

— Наши князья опять не смогли договориться. Один тащит всех в болото, другой лезет на гору… Не будет толку от таких переговоров. Ты уже не мальчик, Траванкор. Пришло время и тебе принять участие в судьбе Патампура.

Эти простые слова стали последним рубежом: они окончательно отсекли годы юности и оставили Траванкора наедине с наступающей зрелостью. Рукмини, чувство к ней, дружба с Арилье, вдруг ставшая такой запутанной, осложненной двойным соперничеством — и в военном искусстве, и в любви, — все отошло назад.

И медленно, словно произнося торжественную клятву и посвящая себя единственно важной цели, Траванкор проговорил: — Ты прав, учитель.

Глава седьмая Знамение Черной Матери

Напрасно считают легкомысленные люди, будто произнесенное слово — всего лишь звук: вот оно звучит — и вот уже нет его, как будто и не было! Есть такие слова, что могут потревожить богов и демонов, вызвать среди них смятение, и смятение это передастся людям, которые умеют разговаривать с богами и получать от них ответы.

Вот и клятва, которую Траванкор давал самому себе, достигла слуха незримых существ, что обитают в воздухе. Давно уже ожидали они, когда прозвучит эта клятва. Немало времени прошло с тех пор, как впервые было услышано предсказание о рождении грядущего воина, человека, которому суждено победить Аурангзеба и вернуть былое величие Патампуру. Недоброжелательным демонам оставалось только затаиться и выжидать: когда этот предреченный мудрецами воин выдаст себя впервые.

И вот это произошло.

Демоны услышали и передали услышанное жрецу Кали — самому мудрому, самому одаренному из всех. Вот уже много лет неустанно, день и ночь, молясь у статуи Кали, посреди джунглей, в полуразрушенном храме, Санкара вопрошал их об этом.

— Подай мне знак, великая черная Кали! О, Черная Мать, подай мне знак! Укажи время, когда предсказанный воин выйдет на поле боя и поднимет меч с криком: «Я готов!»

Так взывал он перед статуей богини. Но Кали оставалась черной и безмолвной.

И вот, едва лишь отзвучали слова, сказанные Траванкором в ответ на речи Шлоки, Кали услышала их. Красные сполохи побежали по черному телу богини, в глазах идола зажегся дьявольский свет, высунутый изо рта язык двинулся, словно в намерении втянуться между зубами. Страшное ожерелье, обвивающее бедра богини, зазвенело черепами. Кали ожила.

Свершилось!

Санкара отер покрытый каплями холодного пота лоб. Свершилось. Следует предупредить Аурангзеба. И сделать это немедленно! Скоро начнется война — война, которая может стать для раджи Калимегдана роковой.

Не следует отчаиваться. Напротив, надлежит воспользоваться милостями богини и заранее принять меры. Не существует на земле такого предсказания, которое нельзя было бы отменить — или хотя бы отсрочить время его исполнения.

Даже воин из пророчества — всего лишь человек. А человека можно убить. А если не удастся убить одного человека, коль скоро благожелательные боги защищают его, — всегда можно разбить армию и заставить великого воина вновь тратить время и собирать себе воинство.

— Благодарю тебя, Черная Мать, — Санкара благоговейно поклонился статуе богини.

В последний раз по телу Кали прошла волна жара. Когда Санкара прикоснулся кончиками надушенных пальцев к ступням статуи, она была холодна, как лед.

Санкара застыл, прижавшись головой к подножию статуи. Много лет он служил Кали, приносил ей жертвы, зажигал для нее благовония. Сейчас богине требовалось нечто большее, чем цветы, фрукты и благовонные курения. Кали, выказавшая своему избраннику столь явную милость, вправе ожидать от него живой крови.

— Я принесу тебе в жертву живую женщину, — прошептал Санкара. — Юную девственницу, красавицу. Ты будешь довольна, о великая Кали! Ты не пожалеешь о том, что снизошла ко мне.

Он быстро вышел из святилища. Следовало торопиться.

* * *

Аурангзеб, сидя на своем троне, лениво наблюдал, как Шраддха и его младший брат, Лигам, рассевшись на ковре за низеньким инкрустированным столиком, играют в шахматы. Следить за игрой было для Аурангзеба почти так же увлекательно, как и играть самому, а Шраддха с Дигамом — сильные соперники и держатся оба очень достойно.

В игре отчетливо виден характер каждого из обоих братьев. Шраддха, старший, наследник воинской славы и немалых богатств целого рода, заслуженный военачальник, ценимый своим господином, играет уверенно, спокойно. К фигурам прикасается лишь тогда, когда намерен сделать ход. Размышляет над ходами недолго. Он точно знает, чего хочет добиться, и каким именно способом намерен это сделать.

Дигам младше Шраддхи почти на пятнадцать лет. Последний сын у матери, общий баловень и красавец. Дигам очень рано стал пользоваться успехом у женщин — и очень поздно начал подолгу тренироваться с мечом и копьем. У Дигама была счастливая внешность и не менее счастливый характер: боги наделили его ловкостью, легким нравом, веселостью, быстрым умом.

В шахматы Дигам играл небрежно. Иногда он томительно размышлял над фигурами, а иногда переставлял их на другой квадрат, почти не думая. Он явно больше полагался на интуицию, чем на рассудок. И тем не менее Дигам часто выигрывал.

Шраддха, заменивший младшему брату отца, — тот погиб в стычке с воинами Мохандаса много лет назад, — часто задумывался над грядущей судьбой Дигама. Сможет ли этот веселый, легкомысленный юноша когда-либо стать достойным воином, мужем, отцом сыновей? Или он на всю жизнь останется наполовину ребенком, который только того и ждет, что окружающие начнут им восхищаться и угощать его разными лакомствами?

Что ж, ответ на этот вопрос может дать теперь только время…

Шраддха взялся за очередную фигурку из резного черного дерева, намереваясь сделать новый ход и разгромить Дигама, если тот не сумеет правильно отреагировать.

И в этот миг в комнату влетел Санкара. Он бежал так стремительно, что стражи не успели его остановить. Никто не осмеливался подойти к жрецу великой Кали, когда тот охвачен священным пылом. Множество цепочек, амулетов с изображением богини, жертвенных черепов, любимых демонов Черной Матери и жутких существ из Серых Миров, гремели на шее и на поясе Санкары. Длинные ленты, украшающее его одеяние, развевались. Казалось, ноги Санкары не касаются пола, что он действительно летит по воздуху — что его несут над землей невидимые людям духи.

Глаза Санкары вращались, белки устрашающе сверкали.

Разлетелись в стороны шахматы, когда Санкара метнулся к Аурангзебу и протянул к нему руки.

— Горе, горе! — закричал жрец. О повелитель Калимегдана, о защита и опора нашей жизни! Спаси нас! Спаси себя! Богиня услышала призыв наших врагов и решила внять этому призыву! Я сам видел…

И, пав ничком, жрец Кали громко, безутешно зарыдал у ног раджи.