Читать книгу "Жертва всесожжения - Лорел Гамильтон"

– Совершенно верно.

– Почему с вашим народом всегда выходит уловка-22? Выне делом занимаетесь, а пытками.

– Ты нас судишь? – спросил он. Голос его вдругстал ниже и глубже, чем могла бы издать глотка Вилли.

Внезапно он шагнул вперед, и я оказалась вплотную к нимобоим. Сила их запылала на моей коже, будто я оказалась между двумя огнями, ноони не жгли. Сила Странника была подобна силе Жан-Клода, прохладная и плывущая,дыхание смерти, прикосновение могилы.

От этой силы я невольно ахнула, и волоски у меня на телевстали дыбом.

– Уйди!

Я попыталась оттолкнуть его от нас, но он поймал меня заруку неуловимо стремительным движением – настолько быстро, что я едва ли еговидела. От ощущения кожи Странника по моему телу прошлась волна холода, словновонзилось ледяное копье. Он отдернул меня от Жан-Клода.

Жан-Клод схватил меня за другую руку, и как только онкоснулся меня, холод растаял. Его сила окатила меня волной теплой воды, и этобыла не его сила. Я знала это ощущение тепла. Ричард. Жан-Клод черпал силуРичарда, как я недавно.

И он изгнал из меня силу Странника, как летний жаррастапливает лед. Странник отпустил меня первым и шагнул прочь, обтирая руку ободежду, как от боли.

– Какой ты нехороший мальчик, Жан-Клод!

Жан-Клод притянул меня к себе, положив руку мне на шею. Помоей и его коже все еще плясало то же электрическое тепло, и я знала, чтоРичард почувствовал в тот момент, что он нам нужен.

Глава 15

В дальнем коридоре раздался шум, и все мы обернулись туда. Яего не узнала. Высокий, худой, смуглый мужчина – быть может, испанец иличто-нибудь более экзотическое. На нем была только пара атласных штанов ссеребряной вышивкой. И он тащил за руку подругу Вилли, Ханну.

У нее тушь размазалась по лицу от слез. Все та же работадорогого парикмахера обрамляла ее лицо, и также привлекали взгляд широкие скулыи полные губы. Но сейчас ее лицо было похоже на маску – черные слезы иразмазанная по нижней части лица помада, похожая на рану.

– Зачем ты ее сюда привел, Фернандо? – спросилСтранник.

– Мой отец – такой же член совета, как и ты. Странник.

– Я с этим не спорю.

– Но ты запретил ему появляться на этой первой встрече.

– Если он член совета, пусть подчинит меня своейволе. – В голосе Странника слышалась издевка. – Все мы – членысовета, но мы не равны.

Фернандо улыбнулся, схватил Ханну за синее платье и разорвалего вдоль спины. Ханна закричала.

Странник покачнулся, приложив ладонь к лицу.

– А сейчас я ее буду трахать, – сказал Фернандо.

Балтазар шагнул к ним, но из коридора вылезли два леопардаразмером с пони. Один черный, другой с желтыми пятнами, и каждый мог разорватьБалтазара в клочья. С горловым рычанием они на мягких лапах встали междуБалтазаром и Фернандо.

Фернандо обхватил Ханну за талию и задрал ей платье вышебедер, обнажив бледно-голубые подвязки. Ханна развернулась и дала ему такуюпощечину, что он отшатнулся. Она была хрупка и женственна, но все же она былавампиршей и могла так бросить его об стену, что он бы прилип.

Фернандо дал сдачи. Сияющими бисеринками изо рта Ханны показаласькровь, и она, полуоглушенная, села на пол. Сила Фернандо забурлила в комнате,будто до того он ее сдерживал. Оборотень. Той же породы, что леопарды,стерегущие ему спину? Быть может, но сейчас это не важно.

Он схватил Ханну за перед платья и вздернул на колени,свободной рукой снова замахнувшись для удара.

Я вытащила браунинг из кармана пальто. Вилли рухнул наколени, поднял глаза и произнес:

– Ангельский клык!

Он попытался встать, но не смог. Жан-Клод взял его под мышкии поднял без усилия.

Фернандо снова ударил Ханну. Небрежно, но у нее откинуласьголова и глаза закатились под лоб.

– Наверное, он действительно тебя любит, раз борется сприкосновением Странника каждый раз, когда видит, как тебя обижают.

Рука Жан-Клода легла мне на плечо, и я смогла взять себя вруки. Ствол уже был направлен на Фернандо, и мне пришлось медленно выдохнуть,чтобы не дать себе спустить курок. Предохранитель был уже снят, хотя я непомнила, как им щелкнула. Почему Фернандо, а не его киски? Леопарды могли быпокрыть расстояние между нами в мгновение ока, но я знала, кто здесь альфа.Убери предводителя, и кошки могут побежать играть в другое место.

Жан-Клод одной рукой поддерживал Вилли, другой чутьотстранял меня, будто боялся того, что я могу сделать.

– Фернандо! – сказал он. – Ты сделал то, чтодолжен был сделать. Странника заставили уйти, а на поиски другого хозяина емупонадобится время. Можешь отпустить Ханну.

Фернандо ухмыльнулся, блеснув белыми зубами на смуглом лице.

– А мне не хочется. – Он поставил Ханну на ноги,обхватил руками так, что ее руки оказались прижаты к телу, и попыталсяпоцеловать. Ханна завертела головой и закричала.

Вилли уже мог стоять сам. Он оттолкнулся от Жан-Клода:

– Я тебе не позволю ее трогать!

Черный леопард припал на брюхо, подкрадываясь к Вилли, кнам.

– Если мы собираемся их убирать, то надо сейчас, –сказала я.

Первого – Фернандо, потом кого-нибудь из леопардов, есливремя останется. А если нет... ладно, будем решать проблемы по меревозникновения.

– Нет еще, mа petite. Падма, отец Фернандо, не будеттратить драгоценное время на пытки второстепенных лиц. Слишком скоро вернетсяСтранник.

– А Странник не даст мне ее попробовать, когдапоявится, – сказал Фернандо. Одной рукой он стискивал Ханну, а другойзадирал ей платье.

– Он всерьез думает, что мы будем стоять и смотреть,как он ее насилует? – спросила я.

– Мой отец – Мастер Зверей. И ты не посмеешь мнепомешать из страха перед его гневом.

– Ты просто не понял, да, Фернандо? – Дуло моегопистолета смотрело точно ему в голову. – Мне плевать, кто у тебя папочка.Либо ты ее отпустишь, либо твой папуля очень расстроится.

– Не стоит меня расстраивать.

Я глянула в сторону голоса, но ствол пистолета нешевельнулся.

Стоящий в дверях вампир был индийцем. Одет он был во что-товроде длинной туники – что-то золотое с белым, и оно переливалось, когда онвходил в комнату. Я же смотрела на его сына. По одному монстру за один раз.

Жан-Клод отпустил мою руку и шагнул в сторону, следя, чтобыне загородить мне выстрел.

– Падма, Мастер Зверей, приветствую тебя и добропожаловать.