Читать книгу "Комната мертвых - Франк Тилье"

Люси кивнула, воздержавшись от комментариев к последней фразе. После того как Равье закончил разговор, она спросила:

— А об Элеоноре есть какие-то новости?

— Никаких. Должно быть, ее мобильник разбит, потому что даже сигнала нет. Это подтверждает гипотезу о похищении. Семьдесят жандармов вчера прочесали все окрестности. Самая большая проблема в том, что у девочки диабет первого типа, то есть порождающий наибольшую зависимость. По словам ее матери, всех запасов инсулина, которые у нее есть, включая инсулиновую помпу и шприцы, ей хватит максимум на пятьдесят часов. Тридцать шесть уже прошло, считая с момента исчезновения. Ведется наблюдение за больницами и аптеками. Но пока никаких подозрительных личностей не замечено… Комиссара рвут на части. Дело уже в центре внимания журналистов. Эти идиоты думают, что жизнь похожа на детективный сериал!.. Они разве что не ставят обратный отсчет времени внизу экрана в каждом выпуске новостей, как в «Н-20»!

Люси представила себе телезрителей, прилипающих к экранам с началом выпуска новостей, — словно речь идет о любимом реалити-шоу. Вдоль позвоночника пробежала легкая дрожь. Всего через сутки с небольшим ей, возможно, предстоит увидеть на очередном заброшенном складе новую жертву с улыбкой на мертвых губах…

Тебе это нравится, не так ли? Признайся! Ты наконец-то оказалась лицом к лицу со своей темной стороной, сошедшей со страниц твоих любимых книжонок. Увидела свое истинное лицо!

Нет!

Люси инстинктивно обхватила голову руками. Затем спросила:

— Похититель Мелоди Кюнар и девочки, больной диабетом, — это ведь один и тот же человек, да?

Равье заметно помрачнел:

— Нельзя исключать такую возможность. У двух девочек много общего. Обе страдали серьезными заболеваниями и постоянно наблюдались в больницах: одна в Дюнкерке, другая в Туке. Ты скажешь, это просто совпадение, но в этом деле с самого начала сплошные совпадения, так что чем черт не шутит? Не забывай и о том, что оба похищения произошли практически одно за другим. Несмотря на разницу в возрасте и социальном статусе, обе девочки были похищены в одном и том же регионе, с очень небольшой разницей во времени, так что это явно выходит за рамки статистики.

Люси проглотила второе печенье и слегка причмокнула языком, прежде чем спросить:

— А как по-вашему, зачем похищать ребенка, страдающего хронической болезнью? Ребенка, который без медицинской помощи может умереть?

— Вот и мы все ломали голову над этим вопросом… Ты озадачила комиссара своими россказнями о куклах и ритуалах. Он стал размышлять по твоей логике и теперь молится только о том, чтобы это оказался единичный случай, что-то вроде краткого помешательства, вспышки безумия… А знаешь почему?

Люси спрятала длинные светлые волосы под черной шерстяной шапочкой.

— Я думаю… он опасается, что похититель Мелоди Кюнар войдет во вкус и что… у него появится потребность повторить свой опыт еще раз, чтобы снова достигнуть той же цели… еще раз воплотить в жизнь какую-то свою фантазию, связанную с куклами… Из того, что между двумя похищениями прошло совсем мало времени, можно сделать вывод, что эта потребность становится все настойчивее… Выбор жертвы может потребовать нескольких недель, у некоторых психопатов на это уходят месяцы, — а наш действует мгновенно. Отсюда два предположения: либо девочка входила в его повседневное окружение, либо он остановился на первой попавшейся… Но я не собираюсь вываливать на вас всю информацию о психопатах, собранную современными специалистами. Сначала нужно, чтобы у меня в голове, — она слегка постучала себя указательным пальцем по лбу, — сложилось представление именно об этом типе. Его психологический профиль.

Равье пожал квадратными плечами.

— «Сложилось представление»… «Психологический профиль»… — передразнил он. — Вы только послушайте! Ты рассуждаешь прямо как дипломированный специалист. Но у тебя вроде нет диплома? Да и с опытом практической работы негусто. Ты даже на вскрытии ни разу не была. Не говоря уж о том, что никогда не общалась с настоящими убийцами.

— Это вы так думаете…

Не дождавшись ответа, Люси продолжала с нарастающей горячностью:

— Да вы хоть знаете, что эти специалисты всю жизнь сидят в четырех стенах и не высовывают носа из своих кабинетов? А я увлекаюсь криминальной психологией вот уже много лет. Читаю специализированные журналы, книги, материалы конференций… А любой диплом — это просто кусок картона…

— У каждого своя работа! Наша — это место преступления, улики, доказательства. Вся эта научная болтовня еще никому не помогала задержать преступника!

Равье указал на груды книжек и дисков:

— «Семь»… «Восемь миллиметров»… «Пятница, 13-е»… И книжонки о людоедстве, о психопатах… Из этого, что ли, ты черпаешь свои познания?

Он шагнул к шкафу, в котором стояла картонная коробка с магическим реквизитом, но Люси перегородила ему дорогу.

— Из этого тоже, — кивнула она. — Ну что, поехали?

— А что в том шкафу с тонированными стеклами? — не удержавшись, спросил Равье. — Отрезанная голова?

— Я ищу ответы на некоторые вопросы, возникшие у меня еще в детстве… Но это касается только меня.

Когда Люси уже шагнула в прихожую с пакетом печенья в руке и шоколадной плиткой в кармане, Равье произнес последнюю фразу — самую ужасную из всех, что она слышала за последние полгода:

— Кстати, Энебель… я тут случайно увидел тебя в ванной… Классная у тебя задница!

Глава 21

В самую глухую пору года, в конце декабря, Лилльский зоопарк выглядел как город-призрак — Помпея из стекла и бетона, застывшая от холода. Башенки построенной Вобаном[21]цитадели на заднем плане напоминали угрожающие очертания Везувия, но здесь, в центре этого снежного миража, лишь завитки поземки скользили по пустынным аллеям и серебрили прутья пустых клеток леденящим дыханием. Нужно было пристально всматриваться в глубину земляных рвов, чтобы обнаружить на дне неподвижные меховые клубки, похожие на свернутые шубы.

Приноровившись к медленной походке своего проводника, Люси следом за ним шла вдоль ограды вольера с гиббонами. Приматы, замершие на деревьях среди заиндевелых веток, казались гигантскими высохшими стручками. Затем сержант полиции миновала глубокую нишу, обитатель которой, невозмутимый на вид медведь, проводил ее взглядом гурмана — во всех смыслах этого слова.

Ветеринар зоопарка, тощий как скелет человечек лет пятидесяти, болтал без умолку — что лишний раз подтверждало правильность выбора тех, кто порой предпочитает общество животных человеческому. Поскольку рот у него почти не закрывался, были заметны невероятно длинные верхние клыки, едва не впивающиеся в нижнюю губу. В начале прошлого века эта особенность наверняка привела бы его в цирк уродов — «Заходите! Только у нас — человек-морж!»