Читать книгу "Кольца духов - Лоис МакМастер Буджолд"

Аббат Монреале нахмурился на ее вспышку:

– Так мне надо сражаться до последнего… монаха? Сожалею, Фьяметта, но среди монастырской братии мало кто годится для такой схватки. Я без колебаний воззвал бы к меньшому из них приять мученический венец во имя веры, но принести их в жертву гневу не значит послужить святому делу. Я не уступаю Ферранте ничего, чего бы он не мог – и с большой охотой! – забрать сам!

– Но сеньор Ферранте убил герцога!

– Нельзя требовать от обычного человека, чтобы он не оборонялся. Когда герцог Сандрино бросился на него, Ферранте должен был защищаться.

– Отче, я видела, как все произошло! Герцог Сандрино нападал только словами, хотя и злыми. Сеньор Ферранте выхватил кинжал первым и тут же его заколол.

Аббат Монреале насторожился:

– Мне рассказывали иное.

– Посланник Ферранте? Со мной была мадонна Пия. Мы обе это видели. Спросите ее, если не верите мне.

– Ее здесь нет. Насколько мне известно, и она и кастелян были схвачены вместе с герцогиней и мадонной Джулией. – Монреале потер шею, словно она заныла, подошел к узкому окну и уставился во мрак. – Я не верю тебе, дитя. Но это мало что меняет. Войско Лозимо уже выступило, и когда оно прибудет, противиться Ферранте – значит просто сделать хуже неизбежный исход. Я видывал осады и знаю, до чего они доводят людей.

– Но сеньор Ферранте пользуется черной магией! Разве вы не видели на пиру мертвого младенца?

– Не видел… что?! – Монреале вздрогнул, словно ужаленный осой.

– Младенца в ларце, в подставке под ногами Ферранте, которую Ури столкнул с помоста перед тем, как его пронзили мечом. – Она попыталась припомнить точно эту минуту всеобщего замешательства. Монреале был по ту сторону перевернувшегося стола, защищая Асканио, размахивая посохом в сумятице нападавших и спешивших на помощь, и пятился, пятился в глубину помоста.

– Подставку я видел, но не видел, как она открылась.

– А я видела. Она опрокинулась почти мне на ноги. Мою юбку защемило столом. Подставка была полна кусками соли, а среди них – этот жуткий ссохнувшийся трупик. Батюшка сказал, что дух девочки был в порабощении в безобразном серебряном кольце Ферранте с детской головкой – на его правой руке. Неужели вы ничего не почувствовали? Ферранте с помощью кольца ослепил человека и хотел сделать то же с батюшкой, но батюшка, сделал что-то… и кольцо обожгло самого Ферранте. Батюшка сказал, что он освободил дух младенца, но как, я не знаю.

Аббат Монреале в волнении обернулся к своему секретарю:

– Брат Амброз, ты видел?

– Я был сбоку от вас, святой отец Лозимонец прицелился снести вам голову мечом, и я отбивался от него стулом. Я очень сожалею.

– Не извиняйся! – Монреале расхаживал взад и вперед. – Кольцо… Кольцо! Ну конечно! Будь я про… то есть Господи меня помилуй! Так вот что в нем было.

– Так вы почувствовали что-то? – с облегчением сказала Фьяметта.

– Да, но мне следовало почувствовать больше! Что мог сделать Ферранте, чтобы спрятать… – Он повернулся к своему массивному книжному шкафу, словно притягиваемый магнитом, но покачал головой. – Попозже. Как жаль, что здесь нет твоего отца, Фьяметта.

– А что вы увидели в этом кольце, отче?

– Оно словно бы заключало простое заклятие против вшей и блох, которое мог бы носить кто угодно в амулете или ладанке у себя в кармане. Я еще подумал, какое странное щегольство – заключать такой пустяк в серебро. Да, что-то было не так, но я подумал, что причина в плохой отливке. Однако если заклятие против вшей и блох маскировало другое – для отвлечения внимания… а уж за ним… – Он с шипением выпустил воздух сквозь сжатые зубы, и лицо у него посерело. – А что почувствовала ты, дитя?

– Уродливость.

– Устами младенца… Ты меня устыдила. – Он грустно улыбнулся. – Но ведь ты же дочь своего отца.

– Об этом-то я и начала вам рассказывать. Люди сеньора Ферранте явились на постоялый двор, куда я приехала с телом батюшки…

И Фьяметта быстро описала свои неприятности с мастером Катти, его алчность, коптильню, странное похищение трупа щербатым браво и явления мастера Бенефорте в дыму и в лесном мусоре. Тейр подтвердил подробности их возвращения. С куда большими колебаниями Фьяметта поведала о признании мастера Бенефорте, касавшемся его предыдущего опыта с кольцом духов, хотя не назвала ни герцога Лоренцо, ни Флоренцию: пусть Медичи исповедуется сам. Она сказала, как страшится, что сеньор Ферранте намерен сделать дух мастера Бенефорте своим новым и более могущественным рабом. Слушая ее, аббат Монреале сутулился все больше.

– Батюшка взывал к вам, – заключила Фьяметта, – просил вас о помощи. Святой отец, что нам следует делать теперь?

Монреале глубоко вздохнул:

– Перед вашим приходом, дитя, я молился, прося Господа умудрить меня, ниспослать знак, показавший бы, что я поступаю правильно, соглашаясь на перемирие. Самая страшная опасность, заключенная в молитве. Порой Бог ниспосылает ответ. – Он устало кивнул секретарю. – Брат Амброз, порви договор.

Дюжий монах осторожно взял документ, который писал, когда впустил Фьяметту с Тейром, и медленно разорвал его пополам. В его устремленном на Монреале взгляде одобрение мешалось со страхом.

– Итак, монастырь ворота не откроет. Святой отец, так что же нам следует делать теперь?

Монреале зажмурился и потер морщинистый лоб.

– Тянуть время брат. Посылать кроткие ответы и тянуть время. – Он посмотрел на Тейра, потом на Фьяметту. – Отведи этих измученных детей в странноприимный дом. Я пойду в часовню предаться размышлениям перед службой. Если можно будет снять кого-то с поста пропеть ночные псалмы. – Он добавил вполголоса:

– Наконец-то я понял, почему так много говорится о том, чтобы братия училась обходиться без сна.

Его секретарь пробормотал «аминь», взял свечу и сделал знак Тейру и Фьяметте выйти из кельи прежде него.

По пути в странноприимный дом возле главных ворот они прошли через двор с крытым колодцем. Даже в этот поздний послеполуночный час возле него в очереди за водой стояли два монаха, солдат и женщина. Один из монахов держался за ручку ворота, но не вращал ее.

– Как она, брат? – спросил Амброз, проходя мимо.

– Плохая, – ответил тот. – Совсем замутнела. Вот мы и ждем, чтобы ил осел, а потом опять начнем черпать.

Наконец он завертел ручкой и разлил воду из колодезного ведра в сосуды, которые держали солдат и женщина. Потом спустил ведро и вновь начал ждать. Брат Амброз пошел за солдатом.

– Не хватает воды? – спросил Тейр.

– Надо бы, чтобы пошел дождь и наполнил наши цистерны, – ответил Амброз. – Обычно тут живет семьдесят человек братии. А теперь мы приняли пятьдесят – шестьдесят гвардейцев герцога Сандрино, среди них много раненых, а еще их семьи и те, что бежали от бесчинств в городе. Сейчас тут набито более двухсот человек. В лазарете теснота. Аббат Монреале думает приют отдать женщинам, а если еще будут раненые, укладывать их в часовне.