Читать книгу "Османы. Как они построили империю, равную Римской, а затем ее потеряли - Марк Дэвид Бэр"

империи Карл V. Кураторы дворца Хэмптон-Корт Генриха VIII под Лондоном решили выставить их портреты как современных соперников английского короля.

Не хватало лишь портрета османского султана, которым владела элита эпохи Тюдоров.

Вопреки общепринятому мнению, османы не сыграли негативной роли в эпоху Возрождения, блокируя культурный, дипломатический и экономический обмен по всему Средиземноморью. Вместо этого султаны были принцами эпохи Возрождения, нанимавшими одних и тех же художников для написания своих портретов, разделявшими одну и ту же историю и культурное наследие и вступавшими в межконфессиональные военные и политические союзы. Вызывая восхищение и зависть, османы стимулировали классическую европейскую политическую мысль, включая провозглашение воображаемого разделения между Востоком и Западом, которое существует по сей день.

Однако независимо от культурных связей султана Мехмеда II или упоминаний о нем, для османов культурный обмен с Италией эпохи Возрождения был кратким. Сообщается, что изображение Мехмеда II несли на его гробу во время похоронной процессии из дворца Топкапы в его мечеть в 1481 г. Если так, то это был намек на погребальную арку Константина Великого, основателя Константинополя, и означало, что Мехмед II видел себя наследником римлян[300]. Но благочестивый преемник Мехмеда II, Баязид II (1481–1512), был против изображения человека в искусстве. Он продавал христианские реликвии, собранные его отцом, а также дворцовые фрески и заказанные им картины, включая портрет работы Беллини, на городских базарах[301]. Последний в конце концов добрался до Лондона.

Баязид II, возможно, и перестал быть покровителем искусства эпохи Возрождения, но оказался в гуще европейской политики из-за своих семейных проблем. Борьба Баязида II за трон со своим собственным братом и его страх перед этой и другими угрозами вынудили династию почти через два столетия после ее основания впервые записать свою историю.

6

Благочестивый лидер перед лицом врагов – внешних и внутренних

Баязид II

Столкнувшись с многочисленными угрозами, Баязид II стремился узаконить правление династии мечом и пером. Поскольку о султанах судили по успеху их военных кампаний, святости их духовных покровителей и величию их предков, Баязид II сделал то, чего до него не делал ни один другой султан: он стал первым османским государем, заказавшим исторические отчеты о возвышении османов. Пытаясь защитить свой трон от притязаний изгнанного им брата Джема и суннитской династии мамлюков в Египте, мятежей дервишей-девиантов и наемных убийц, а также новой шиитской тюркской династии Сефевидов, базирующейся в Иране, Баязид II заказал всеобъемлющие исторические труды на османо-турецком и на персидском языках. Целью этих работ было обеспечить лояльность султану и династии на фоне дестабилизирующих призывов к восстанию со стороны других мусульман. Он надеялся, что эти истории послужат укреплению связей между последователями и сторонниками династии и мобилизуют их против общих опасных врагов. Чтобы укрепить свой духовный авторитет, султан провозгласил себя святым, или другом Бога. Исторические источники прочно привязали османов к их тюрко-монгольскому наследию, провозгласив тюрков-огузов Центральной Азии их предками.

Брат Джем: Баязид II и борьба за престолонаследие

Когда 49-летний Мехмед II неожиданно скончался по неизвестным причинам – он долгое время страдал от подагры, приводящей к инвалидности, артритной «болезни королей» – в 1481 г., визири не смогли сохранить смерть в секрете, пока на трон не взошел его преемник. Не имея хозяина, которому можно было бы повиноваться, янычары подняли мятеж в Стамбуле. Во время наступившего политического хаоса труп султана забыли во дворце на две недели и, по словам главного алебардщика, он ужасно вонял, прежде чем его окончательно похоронили[302]. Внук Мехмеда II Коркут, сын старшего сына принца Баязида, был временно возведен на трон, чтобы подавить восстание[303]. При поддержке янычар и суфиев, которым он пообещал вернуть их имущество, захваченное Мехмедом II, принц Баязид бежал из своего княжеского наместничества в Амасье в северной Анатолии, чтобы добраться до Стамбула, опередив своего младшего брата Джема, который был губернатором в городе Конья в Центральной Анатолии.

После восшествия на престол Баязида II в Стамбуле Джем, поддержанный туркоманами в Карамане в Центральной Анатолии, где он был губернатором, провозгласил себя султаном в первой османской столице Бурсе, где от его имени читались пятничные молитвы и чеканились монеты, – классическая претензия на мусульманский суверенитет[304].

Он предложил брату разделить королевство, как в монгольских империях: Джем управлял бы азиатскими провинциями из Бурсы, а Баязид мог бы управлять европейскими провинциями из Стамбула. Баязид отказался и вскоре разгромил войска Джема близ Бурсы. Джем бежал в Адану в южной Анатолии, буферное государство между Османской империей и империей мамлюков, а затем на территорию мамлюков, которая включала юго-восточную Анатолию, Сирию, Египет и Хиджаз (в современной Саудовской Аравии).

Из Каира Джем совершил паломничество в Мекку – один из очень редких случаев, когда член династии отправлялся в хадж. Ни один правящий султан никогда этого не делал. Мамлюки, остатки старой тюркско-мусульманской анатолийской династии Караманидов, и даже венгры хотели, чтобы Джем возглавил битву их собственных армий против османов. Они видели союзника во враге своего врага. После дальнейших неудачных военных набегов в центральную Анатолию в 1482 г. Джем отправился на остров Родос, принадлежавший ордену рыцарей госпиталя Святого Иоанна Иерусалимского, известному как рыцари-госпитальеры. Командующий флотом Мехмеда II, обращенный в греческую веру, Мессия (Христос) – паша, не смог завоевать его всего двумя годами ранее. Казалось, никогда еще для христианской Европы не было более благоприятного времени, чтобы остановить продвижение османов на запад.

Но ревность и соперничество между папой римским и конкурирующими королевствами Европы сделали совместные действия невозможными. Однако, пока Джем был жив и привлекал противников на свою сторону, он бросал тень сомнения на правление Баязида II. Тот опасался, что он и его брат повторяют междоусобную борьбу времен междуцарствия менее чем столетием ранее. В то время как Джем черпал поддержку у отчужденных пограничных воинов, Баязид II убил сыновей и последователей Джема и заключил сделку с рыцарями-госпитальерами Родоса. Используя человека по имени Хусейн, грека из видной византийской семьи, принявшего ислам, в качестве своего доверенного посла, Баязид II договорился о сделке, по которой рыцари обязывались держать Джема под стражей в обмен на ежегодную выплату[305]. Но рыцари в 1483 г. отправили Джема во Францию, где также держали его в качестве пленника. Джем рассчитывал попасть оттуда в Венгрию, где он возглавит армию против своего брата, а не будет содержаться под домашним арестом в башне замка.

В 1489 г. в обмен на удержание Джема в