Читать книгу "Есть что вспомнить. Записки следователя прокуратуры - Юрий Васильевич Щадин"

органов, его врачи зашили без каких-либо последствий. Но любое проникающее ранение отнесено к категории тяжкого вреда здоровью. Никаких претензий к своей подруге он не имел и даже сказал врачам, что его порезал неизвестный на улице… И просил суд не лишать её свободы: «Я сам в этом виноват!».

Но женщина за защиту своего достоинства получила реальный срок в колонии. Аргументация суда отсутствия состояния необходимой обороны заслуживает внимания. Вывод суда «поскольку у неё имелась возможность обратиться за помощью по мобильному телефону» всеми судебными инстанциями признан соответствующим ч.3 ст.37 УК РФ: «Положение настоящей статьи в равной мере распространяются на всех лиц… независимо от возможности… обратиться за помощью к другим лицам или органам власти». А вывод суда: «действия потерпевшего, нанесшего два удара по лицу и голове, не носили характера посягательства на жизнь и здоровье и не являлись выражением непосредственной угрозы применения такого насилия» признан соответствующим ч.2 ст.37 УК РФ: «Защита от посягательства, не сопряженного с насилием, опасном для жизни обороняющегося, либо с непосредственной угрозой такого насилия, является правомерной, если при этом не было допущено превышения пределов необходимой обороны». И разъяснения Верховного Суда о допустимости защиты от общественно-опасных деяний, сопряженных с насилием, не опасным для жизни обороняющегося (например, побои) (п.3 Постановления Пленума Верховного суда РФ №19 от 27 сентября 2012 года) к этому случаю почему-то отношения не имеют. А по мнению апелляционной инстанции «утверждение о том, что поведение потерпевшего явилось противоправным является надуманным».

И такая аргументация признана обоснованной судьями Верховного Суда РФ.

следователь и уголовный розыск

Раскрытие преступления «по горячим следам» – это коллективный труд, основанный на анализе полученной информации. Безусловно, установление очевидцев преступления и лиц, его совершивших и их розыск является непосредственной задачей оперативных сотрудников полиции. Основным подразделением для этого служит уголовный розыск. Почти всегда к розыску привлекается участковый инспектор, а при необходимости и сотрудники патрульно-постовой службы и сотрудники ГИБДД. При совершении резонансных убийств задействуется весь личный состав.

Без взаимодействия и взаимного понимания между следствием и уголовным розыском существенно снижается результативность борьбы с преступностью. Взаимодействие не означает механического оформления следователем результатов работы оперативников. Они должны знать, что следователь обязательно проверит собранный ими материал, заслуживающая внимания информация следственным путем будет полностью отработана и реализована, подтасовка фактов не пройдет, а применение незаконных методов дознания чревато уголовной ответственностью. Имеются случаи представления оперативными работниками под видом достоверной информации предположений и непроверенных слухов. Следователи часто удовлетворяются рапортами с общими фразами о проведении поквартирного обхода и отсутствии заслуживающей внимание информации. Это позволяет недобросовестному оперативнику провести неполный обход, и реальный очевидец преступления остается вне поля зрения следствия. Требуйте указания в рапорте не только количества опрошенных при обходе лиц, но и их адреса и установочные данные. Это требование дисциплинирует, так как позволяет выборочно проверить достоверность рапорта.

Советская милиция… Книжки «Сержант милиции», «Старшина милиции» были популярны среди подростков и зачитывались до дыр – ведь книги Анатолия Безуглова, Льва Шейнина, братьев Вайнеров взять в библиотеке было сложно. По талантливым текстам братьев снимались фильмы, для занимательности, по воле режиссера, включающие постельные сцены и погони со стреляющим из пистолета следователем прокуратуры. И это при том, что в описываемый Вайнерами период сотрудники прокуратуры право на ношение оружия не имели. Телесериал «Следствие вели знатоки» смотрела вся страна и героев сериала знала в лицо. Хотя сюжет, порой, вызывал кривую улыбку. Хорошо запомнилось выразительное лицо майора Томина, отбирающего подписку о невыезде у подозреваемого, чья личность не была установлена: «Неизвестный, распишитесь, что обязуетесь не выезжать с указанного места жительства» … Кстати, подписку должен был отбирать следователь Знаменский, но режиссер доверил это действо оперативнику. Незамысловатые сюжеты компенсировались игрой трех актеров. Сейчас, уже который год, по НТВ идет сериал «Следствие вели…», в основе – материалы реальных уголовных дел, художественно разбавляемые комментариями Леонида Каневского с участием его же двойника. Свободный полет воображения сценариста сопряжен с искажением реального расследования. Так было при съемках по памятному для балашовцев делу «банды Кабанова», и при съемках по материалу дела, описанного в моей книге – очерк «Нестандартное убийство». Посмотрев передачу НТВ «Пламя любви. Следствие вели…» от 9.04.2022 года (её повторили в мае 2023), можно прийти к выводу, что раскрывать убийства несложно, достаточно подозреваемого чаем с лимоном напоить… Нетрудно видеть, что экранизация не совсем соответствует очерку. Раскрытие убийств, совершенных в условиях неочевидности, это результат многочасовой и многодневной работы многих людей.

Повседневная и совсем не легкая работа сотрудников МВД далеко не всегда результативна. Милицию (а ныне полицию) не ругает только ленивый. Эта служба к престижной не относится. Помнится, на партийно-советском активе в Воскресенском районе его участники высказали ряд нареканий начальнику УВД области. Генерал защищать своих подчиненных не стал и сообщил, что ежегодно увольняет более сотни сотрудников, не соответствующих должности и компрометирующих милицию. А кто приходит взамен? Средний балл аттестата сержантского и младшего офицерского состава не дотягивает до четырех. И неожиданно попросил поднять руки тех сидящих в зале, чьи дети работают в милиции. Таких не оказалось. А ведь не так давно, напомнил генерал, в милицию принимали по направлению райкомов комсомола.

В том же Воскресенском районе к прокурору пришел «посоветоваться» оперуполномоченный ОБХС. В сельской библиотеке выявлена недостача: читатели вместо утраченной приключенческой литературы приносили политическую, а библиотекарь принимала такой замен. «Так в чем вы усматриваете состав преступления?» – с недоумением спросил я. «Ну, понимаете, вместо «Трёх мушкетеров» Дюмы ей принесли «Капитал» Карла Маркса». Оговорился, наверно? «Не понял?» – переспрашиваю. Опер терпеливо разъясняет: «Ну брал то он Дюму, а принес Карла Маркса…». Внимательно гляжу на него: «А почему Карла Маркса?» Опер выразительно разводит руками… «Почему не Кырлы Мырлы? Идите… «Муму» … почитайте». Увы, это не анекдот.

Надо сказать, что падению престижа этой очень необходимой обществу работы, немало способствует прокуратура. Сотрудники МВД слышат от прокуроров добрые слова лишь на День милиции (ныне День сотрудников органов внутренних дел), да на похоронах погибших сотрудников. Конечно, сотрудники МВД совершают нарушения, проступки и преступления. Впрочем, их также совершают сотрудники ФСБ и Следственного комитета, эксперты и адвокаты, прокуроры и судьи.

Вспоминается вторая неделя работы прокурором. Октябрьским хмурым днем звонок в дежурной части: убийство в селе за 70 км. Выезжаю на милицейском УАЗе со старшим опером и своим следователем, за рулем старший гаишник. Во дворе труп мужчины с дробовым ранением с близкого расстояния. Следователь начинает осмотр трупа с понятыми. Опер быстро устанавливает: мужчина жил один, увлекался охотой. Накануне к нему приехал из Саратова племянник с приятелем, обоим по 13—14 лет. Соседи слышали выстрел, но сразу не придали ему значения. Когда увидели труп, подростков уже не было. Доложив информацию, опер поехал на поиски подростков. Появляется участковый в форме, топчется у трупа, рассматривая его. На меня ноль внимания, я без форменного мундира, а на еженедельном занятии, где сотрудникам представили нового прокурора, участковый не был. Поэтому на вопрос неизвестного гражданского: «Вы что трупов не видели?» попытался огрызнуться: повидал, мол. не один десяток. «Подозреваемые – малолетний племянник погибшего из Саратова и его приятель, ищите их и не мешайте следователю». В ответ бурчанье: «Где я их буду искать?» Следователь негромко выдал ориентировку: «Это новый прокурор!» и участковый стремительно исчез. Обращаю внимание на открытую дверь сарайчика, подхожу к нему и вижу брошенное ружье и на верстаке с десяток гильз и уже снаряженных охотничьих патронов. Оборачиваюсь: следователь заканчивает осмотр трупа, лежащего на тропинке к сельским «удобствам», а наискосок от трупа на стене дома на гвозде висит моток провода. Моделирую ситуацию, визуально сопоставляя расстояние и направление выстрела… Осматриваем ружье и сарай. В стволе гильза от стреляного патрона. На верстаке гильзы с целыми и, как я уже ожидал, с пробитыми капсюлями, рядом, но отдельно, снаряженные патроны. И тут появляется опер и с невозмутимым видом лаконично говорит: «Привезли». Встретив мой вопросительный взгляд невозмутимо добавляет: «Ребят привезли. Обоих». И, уловив недоверие: «В машине сидят» И только теперь улыбнулся: «Они немного до Саратовской трассы