Читать книгу "Ветер - Андрей Готлибович Шопперт"

— это не фрегат, так, мелочь, там и сотни футов в длину нет. На кораблике лихорадочно пытались перекинуть паруса, но что-то там у них запуталось и негрер продолжал стоять на месте, всё больше боком к шлюпу поворачиваясь. Когда до работорговца оставалось кабельтовых шесть Генрих Фридрихович скомандовал в рупор.

— Огонь!

Почти мгновенно оба установленных на баке 68-фунтовые орудия рявкнули, посылая в шхуну нарубленные цепи. Что можно сказать про сыновей князя Болоховского? А можно сказать, что учили их на совесть. Оба и Николай, и Виктор выросли умелыми артиллеристами и очень спокойными и ответственными людьми. И раз на кораблях нет других артиллеристов кроме этих удивительных офицеров, учившихся в каком-то никому не известном Суворовском училище, то и все действия с орудием они производили сами. Производили очень умело.

Оба орудия попали в цель. Фок-мачта мигом лишилась не только парусов, но и половины рей, а Грот нижнего большого паруса. При этом пара обрывков цепей прошла чуть ниже и поубивала десяток матросов на палубе.

Тем неожиданней было следующее действие противника. То самое орудие, что обстреляло «Аврору» вдруг ожило и окуталось клубами серо-белого дыма.

Бабах. Ядро, выпущенное с негрера вломилось в борт «Марии» и расщепило несколько досок обшивки. Высоко попало и не опасно для шлюпа, намного выше ватерлинии, но сам факт, что обездвиженный противник пытается огрызаться в безвыходной для него ситуации, вызывало к работорговцам если не уважение, то почтение точно.

— А ещё раз книппелями нашими угостите их по палубе, Виктор Николаевич. Попотчуйте железом, — прокричал в рупор фон Штольц.

Орудия огромные зарядили и накатили на проёмы в фальшборте, быстро особо не получилось. Заряд необычный, всё приходилось вручную в ствол пихать, по одному обрывку цепи. А в это время неприятель сложа руки не сидел, и это неугомонное орудия успело выстрелить два раза. Не так удачно, как в первый раз. Там наводчик видимо тоже хотел парусам навредить, но ядро прошло чуть выше фальшборта, и врезалось в стоящую на палубе шлюпку. Шлюпку проломило и привело в полную негодность, но больше никакого ущерба кораблю не нанесло. А вот следующий и последний выстрел с негрера был болезненным. Ядро попало в фальшборт, прошило его и, разорвав на куски матроса ирландца, врезалось снова в многострадальную шлюпку, разрушив даже надежду на её восстановление.

Бабах. Бабах. Два огромных орудия кашлянули обрывками цепей по палубе кусачей добычи. Тадах. Видимо в это время орудие на шхуне снова зарядили, но цепи его развернули и ядро пошло не в «Марию», а вдоль шхуны, снеся ещё одно орудие и проломив фальшборт у квартердека.

Вторая пушка попала цепями по баку снеся в проломленные ранее в фальшборте дыру несколько человек с палубы и мостика.

Пока фон Штольц раздумывал, не отдать ли вновь приказ выстрелить по шхуне, там решили сдаться и замахали привязанной к баннику белой рубахой.

— Ну, вот и хорошо, — капитан «Марии» наконец получил возможность отвлечься от своего боя и посмотреть, а что там происходит у «Авроры». Оказалось, что бой закончен и там. Английский бриг уже завалился на бок и погружается, а пролетевшая мимо него «Аврора» сейчас в четырёх кабельтовых от места боя разворачивается. С учётом того, что для неё ветер будет почти встречный, не быстрое и непростое ей предстоит маневрирование. Эх, была бы цела труба паровой машины на «Марии» и можно было бы сплавать и взять «Аврору» на буксир, но чего нет, того нет.

Глава 13

Событие тридцать шестое

Хороший повар должен радоваться тому, что он делает, иначе он не хороший.

Артур Хейли

До города Салвадор от Ресифи чуть больше четырёхсот миль, добрались туда после сражения на третьи сутки, почти целый день ушёл на замену оснастки на шхуне, которая так и называлась — «Салвадор». Это по-португальски — Спаситель. Город же по словам негоцианта, взятого в плен на шхуне, называется длинно и красиво: Сан-Салвадор-да-Баия-ди-Тодуз-ус-Сантус (São Salvador da Bahia de Todos os Santos — Святой Спаситель Бухты Всех Святых). Бухта огромная. Туда весь Российский флот, на всех морях собранный, вместе с рыбачьими шаландами, войдёт и ещё место для бразильского останется. От кончика мыса, на котором и раскинулся город, до дельты реки Парагуасу миль тридцать и не менее двадцати миль поперёк. Дон Гашпар де Лемуш — это тот самый пленный торговец рабами, говорил, что раньше Сальвадор был столицей Бразилии, но потом из-за войны с голландцами столицу перенесли в Рио-де-Жанейро. А Салвадор стал столицей сахарного тростника, сахара, рома и рабства.

Корабль, а нет — судно «Салвадор» дону Гашпару не принадлежало. Оно было собственностью капитана Филипе да Силва ныне мирно покоившегося в брюхе акулы. Друзьями и родичами они не были и потому особых претензий дон Гашпар де Лемуш к морякам неизвестного ему ханства Джунгария не имел. А вот рабы были его собственностью. Торговец живым товаром.

— Давайте меняться дон Гашпар, — предложил фон Кох, когда кораблик подлатали, англичан, которые держались за обломки своего брига выловили и уже три джунгарский теперь точно корабля взяли путь на юго-запад к этому самому Салвадору.

— Мне не нужен корабль, мне легче нанять его вместе с капитаном и командой, — не понял пока своего счастья негоциант.

— Корабль? — Владимир Фёдорович подозрительно глянул на переводчика? Бред какой-то несёт, — ты объясни этому господину, что корабль конфискован согласно закону лорда Абердина военно-морским флотом ханства Джунгария, а меняться мы хотим совсем на другое. Он отдаёт нам всех негритянок, а мы ему сто восемьдесят англичан. Негритянок у него тридцать две, а англичан в шесть раз больше. Вдобавок нам нужно листовое железо или готовая труба от паровой машины и немного мяса и фруктов.

— Сто восемьдесят белых? Англичан? — выкатил карие глаза де Лемуш и тоже подозрительно посмотрел на переводчика, ну точно бред несёт.

Самбо или креол или… в общем, этот метис Педру, который всеми местными языками владел, и который упросил русских купить китайчонка, развёл руками и повторил сделанное фон Кохом предложение.

— Одно условие дон Гашпар, — добавил, внимательно смотря в глаза работорговцу, капитан-лейтенант, — Ни один англичанин не должен быть продан в ближайшие три года, ни один отпущен, ни один выкуплен, через три года делайте, что хотите, но лучше, чтобы они умерли от непосильной работы на плантациях сахарного тростника.

— Хм. Я понимаю вас капитан. Англия сильная страна. У неё сильный и большой