Читать книгу "Город женщин - Элизабет Гилберт"

веки, словно подыскивая нужные слова. Затем распахнула глаза и улыбнулась. – Коко Шанель – талантливая, амбициозная, хитроумная, изворотливая трудяга, которой очень не хватает любви. Боюсь, скорее она завоюет мир, чем Муссолини с Гитлером. Шучу, конечно – она хороший человек. Коко становится опасной только в одном случае: когда начинает называть вас другом. Впрочем, она гораздо интереснее, чем в моем описании. Как вам эта шляпка, девочки?

Она достала из коробки фетровую шляпу наподобие мужской, но все-таки не мужскую: мягкую, сливового цвета, с единственным красным пером. Эдна примерила ее и улыбнулась.

– Вам очень идет, – признала я, – хотя такие сейчас вроде не носят.

– Спасибо, – ответила Эдна, – терпеть не могу шляпки, которые нынче в моде. Целая поленница на макушке вместо простых приятных линий. Фетровая шляпа всегда сидит идеально, если сделана на заказ. Плохие шляпы меня бесят и вгоняют в тоску. А их вокруг полно. Но модисткам тоже нужно есть. Увы.

– Какая прелесть! – Селия вытянула из коробки длинный желтый шелковый шарф и накинула на голову.

– Чудесно, Селия! – похвалила Эдна. – Женщинам редко идут шарфы в качестве головного убора. А ты счастливица! Я в нем была бы похожа на мертвую святую. Нравится? Дарю.

– Ой, спасибо! – Селия стала искать зеркало.

– Даже не знаю, зачем я вообще его купила, девочки. Наверное, в том году желтые шарфы были в моде. И пусть это станет вам уроком! Главное в моде, птички мои, – ей вовсе необязательно следовать, кто бы что ни говорил. Мода никогда не бывает обязательной, запомните. А если одеваться с ног до головы по последнему писку, будешь выглядеть истеричкой. Парижская мода прекрасна, но нельзя же копировать парижанок только потому, что они парижанки, верно?

Нельзя копировать парижанок только потому, что они парижанки!

Я на всю жизнь запомнила ее слова. Одна эта фраза произвела на меня большее впечатление, чем все речи Черчилля, вместе взятые.

Мы с Селией ухватились за чемодан с туалетными принадлежностями, и тут уж нашему восторгу не было предела. Масла для ванны с ароматом гвоздики, лосьоны с лавандой, душистые шарики для белья и миллион флакончиков с надписями на французском. Мы совершенно потеряли голову. Я бы смутилась от наших восторженных визгов, но Эдну они, похоже, искренне радовали. Кажется, ей так же весело с нами, как и нам с ней. У меня даже возникла безумная мысль, что мы ей действительно нравимся. Мне тогда это показалось любопытным и кажется любопытным сейчас. По очевидным причинам взрослым женщинам обычно не очень уютно в компании юных прелестниц. Но только не Эдне.

– Ох, девочки, – воскликнула она, – весь день бы любовалась вашими восторгами!

И мы действительно были в восторге. Никогда я не видела такого гардероба. У Эдны имелся даже целый саквояж с перчатками – каждая пара бережно завернута в отдельный шелковый лоскут.

– Никогда не покупайте дешевых, плохо пошитых перчаток, – наставляла нас Эдна. – Здесь не место для экономии. Когда соберетесь приобрести перчатки, спросите себя: будете ли вы скорбеть, забыв одну из них на заднем сиденье такси? Если нет, они вас недостойны. Покупайте только такие, которые невыносимо будет потерять.

В какой-то момент в комнату вошел Артур, но мы его даже не заметили, настолько он (при всей своей красоте) проигрывал в сравнении с роскошным гардеробом Эдны. Она поцеловала мужа в щеку и отправила восвояси, заявив:

– Мужчинам здесь сейчас делать нечего, Артур. Иди выпей где-нибудь и развлекись, пока мои прелестные помощницы не закончат. Потом, обещаю, я найду место и для тебя, и для твоего несчастного одинокого саквояжика.

Артур обиженно насупился, но послушался.

Когда он ушел, Селия выпалила:

– Какой красавчик, а?

Я решила, что Эдна обидится, но та лишь рассмеялась.

– Он и правда, как ты выразилась, красавчик. Если откровенно, никогда раньше таких встречала. Мы женаты почти десять лет, а я не устаю им любоваться.

– Но он же совсем молодой.

Я чуть не пнула Селию за бестактность, но Эдна, опять-таки, не обиделась.

– Да, дорогая Селия, молодой. Намного моложе меня, прямо скажем. Я бы сказала, одно из моих величайших достижений.

– А вы не боитесь? – не унималась Селия. – Сколько хорошеньких бабочек вокруг порхает.

– Бабочки меня не волнуют, милая. Бабочки живут один день.

– Ого, – опешила Селия и восхищенно уставилась на Эдну.

– Успешная женщина, – пояснила та, – может позволить себе такую прихоть – выйти за мужчину намного моложе. Считай это наградой за тяжкий труд. Когда мы с Артуром познакомились, он был мальчишкой, монтировал декорации к ибсеновской пьесе, в которой я тогда участвовала. «Враг народа». Я играла фру Стокманн – боже, до чего же нудная роль! Но встреча с Артуром развеяла мою скуку, и с тех пор он по-прежнему не дает мне скучать. Я обожаю его, девочки. Впрочем, он мой третий муж. Первые мужья такими не бывают. Мой первый муж служил чиновником и сексом занимался по-чиновничьи. Второй раз я вышла за театрального режиссера. Ошибка, о которой жалеет каждая актриса. А теперь со мной Артур, такой красивый, но такой уютный. Подарок судьбы до скончания дней. Я так его полюбила, что даже взяла его фамилию, хотя друзья меня отговаривали, ведь я прославилась под своим именем. Знаете, прежде я никогда не брала фамилию мужей. Но согласитесь, «Эдна Паркер Уотсон» звучит чудесно. А ты, Селия? У тебя были мужья?

У нее было много мужей, Эдна, хотелось ответить мне. Но только один – ее собственный.

– Да, – ответила Селия, – я однажды выскочила замуж. За саксофониста.

– О боже. Видимо, брак долго не протянул?

– Ага, угадали, мэм. – Селия чиркнула пальцем по горлу, видимо обозначая конец любви.

– А ты, Вивиан? Замужем? Обручена?

– Нет, – ответила я.

– Есть кто-нибудь на примете?

– Никого конкретного нет. – Я подчеркнула слово «конкретный», и Эдна расхохоталась.

– Но кто-то у тебя все же есть, да?

– У нее их целая толпа, – пояснила Селия, и я невольно улыбнулась.

– Молодец, Вивиан! – Эдна окинула меня одобрительным взглядом. – Ты с каждой минутой все больше мне нравишься.

Позднее тем вечером – должно быть, уже перевалило за полночь – Пег зашла проверить, как у нас дела. Она уселась в глубокое кресло с бокалом в руке, с удовольствием наблюдая, как мы с Селией заканчиваем разбирать чемоданы Эдны.

– Черт подери, Эдна, – заметила моя тетя, – сколько же у тебя вещей.

– Это только десятая часть коллекции, Пег. Видела бы ты мою гардеробную в Лондоне! – Она осеклась. – О боже. Только что вспомнила, что лондонской гардеробной больше нет. Что ж, на войне не без потерь. Очевидно, уничтожение коллекции костюмов, которую