Читать книгу "Лирик против вермахта - Руслан Ряфатевич Агишев"

валите назад, к мамке под бок! – Гнат, поправив сидор за плечами, махнул рукой в сторону деревни. –Валите, валите, а я на фронт поеду! Поняли?! Буду, как Мишка Старинов фашистов бить в хвост и гриву! Прочитаете потом обо мне в газете, будете локти кусать. Может медаль или даже орден дадут. Валите, под юбку, в бирюльки играть. Валите, валите, чего встали? Сам справлюсь. Доберусь до места, найду Мишку и скажу ему, что сам пришел на помощь…

И парнишка говорил с таким напором, уверенностью, что у его товарищей глаза завистью сверкнули. Если и колебались до этого, то сейчас уже нет. И ни капли сомнений не было, что в головах у них в этот самый момент такая каша была, что и подумать страшно. Яркие картинки из довоенных фильмов про шпионов и диверсантов, героические реалии из газет и сообщений радио смешивались со своими собственными фантазиями, и превращались невообразимый «горючий» коктейль. Все это «свербело», «шипело», и толкало их совершать просто безумные поступки, которые обычному человеку и в голову бы не пришли.

- Ты чего, Гнат? Зачем так говоришь? – обиженно насупился Васек, подбираясь ближе к железнодорожным шпалам. Сейчас все своим видом выражал готовность действовать. Даже холщовую сумку на веревке перекинул за спину, чтобы не мешала. – Мы же вместе собирались на фронт. И письмо Мишке Старинову вместе писали. Ты же сам говорил, что мы теперь всегда вместе будет. И на фронт вместе поедем, и Мишку вместе искать будем. А потом в одном взводе служить будет. Ты чего, Гнат? Мы же покля…

Он хотел еще что-то добавить, но Гнат на него громко шикнул. Скривил лицо и махнул рукой в сторону железнодорожной станции:

- Тихо! Наш едет. Сопли подобрали, сейчас тормозить начнет. Дядька рассказывал, что здесь поворот и поезд будет скорость сбрасывать. Самое то для нас. Ну? Последний раз спрашиваю, готовы? –от железной дороги Гнат повернулся к своим товарищам, буравя их напряженным взглядом. –Точно со мной пойдете? Не зассыти? Готовы прыгать?

Кивнул на небольшой бугор, где рельсы, и правда, виляли в их сторону. Место хорошее. Если пробираться на эшелон, то только здесь. Никое другое место, вплоть до самой станции, не подходило. Там эшелон и скорость приличную наберет, да и место будет со всех сторон открытое.

- Пошли…, - буркнул Гнат, увидев, как они кивнули.

Обошлось в этот раз. Первым прыгнул Гнат, за ним – Васек с братом. По боковым ручкам взобрались на крышу вагона, с которого перелезли на соседнюю платформу с углем. Там вся троица и спряталась, накрывшись сверху какой-то хламидой.

На этой станции их не заметили, но уже на следующей станции укрытие обнаружили. Всю троицу немедленно ссадили с поезда и доставили в отделение милиции, где они встретились с точно такими же бедолагами.

***

По сообщениям Наркомата путей сообщения только за август – сентябрь 1941 года с военных эшелонов, следующих на фронт, было снято более пяти тысяч подростков самого разного возраста, среди которых были, как мальчишки, так и девчонки. Все они, из больших городов, рабочих поселков и небольших сел, правдами и неправдами пытались попасть в действующую армию.

Уже к концу года поток детей, воодушевленных героическим примером пионера орденоносца Михаила Старинова, достиг астрономической цифры в двадцать тысяч человек. Увеличивающий поток «зайцев» принял настолько катастрофические масштабы, что нарком путей сообщения издал особое распоряжение по предупреждению незаконного проникновения на эшелоны военного назначения. Железнодорожные части получили дополнительные полномочия по задержанию малолетних нарушителей особых закрытых территорий.

***

Это был один из тех случаев, когда обычный человек перестает быть простым винтиком в своей социальной группе, малозаметной крошечной шестеренкой в гигантском общественном механизме. Оказываясь в особом месте или моменте времени человеческой истории, он становится воплощением мощной силы или самой силой, способной оказывать влияние на судьбы целых народов и государств. Подобно Данко из рассказа Горького «Старуха Изергиль», сделавшего из своего сердца факел и осветившим с его помощью путь в ночи, человек превращается в мифологического титана, подарившего людям огонь. И вдвойне, втройне невероятно, когда этой силой становится самый обычный подросток, казалось, не обладающий ни впечатляющей физической силой, ни необыкновенными интеллектуальными способностями. Именно таким человек и стали простой пионер Михаил Старинов из небольшого села Маресьево Инсарского района, ставший примером необыкновенной силу духа и выдающейся самоотверженности для целого поколения советской молодежи…

- И это все он? - впечатленный Сталин даже свою трубку отложил. Удивленно посмотрел на собравшихся в его кабинете людей: руководитель наркомата просвещения Потемкин, нарком иностранных дел Молотов, генеральный комиссар государственной безопасности Берия. -Право слово, какой энергичный юноша.

Естественно, Сталин знал об этой истории с Михаилом Стариновым. Ему еще месяц назад докладывали и о детском почине по сбору средств на танк «Малютка», и о нарастающем тимуровском движении, и об идее с поездкой в Северо-Американские соединенные штаты с пропагандистской целью. Только из-за тяжелейшей ситуации на фронте у него просто физически не было времени следить за всем этим. Какие там почины, когда немецкие войска подошли к Киевскому укрепленному району, и встал вопрос о сдаче самого Киева. Вообще, не до этого было.

Сейчас же, когда удалось чуть «выдохнуть», Верховный начал во всем этом разбираться. Начал и «ужаснулся».

- Все, действительно, зашло так далеко? – собравшиеся в кабинете Сталина кивнули одновременно, словно специально тренировались для этого. В этот момент все трое напоминали игрушечных китайских болванчиков, которые совершенно синхронно дергали головами из папье-маше. –Интересно. Очень интересно. Честно говоря, даже не ожидал, что за такой короткий срок может произойти такое. Никак не ожидал…

Происходило нечто удивительное. Небольшая заметка в «Пионерской правде» о сборе денег на танк, а после целая статья в «Правде» о героическом бое против немецких диверсантов, породили настоящее «цунами» писем, телеграмм, звонков. В школах и вузах проводились собрания, где собравшиеся, кивая на Старинова, брали на себе повышенные обязательства в учебе, труде и общественной деятельности. Октябрята, пионеры и комсомольцы писали в редакции газет и просили передать Михаилу Старинову боевой привет и пожелание крепкого здоровья. Рассказывали о своих достижениях: о собранных тоннах металлолома и макулатуры, сотнях собранных рублей, десятках проведенных субботников, о полученных переходных почетных знамен и полученных грамотах. Почти в каждом письме дети и подростки просили помощи, чтобы попасть на фронт в действующую часть и бить фашистов. Редакции «Правды», а особенно, «Пионерской правды», оказались завалены письмами, которые разбирали специально нанятые работники.

Счет собранных советскими