Читать книгу "Лирик против вермахта - Руслан Ряфатевич Агишев"

в груди. Газета ходуном заходила, словно его руки снова от боли скрутило.

- Про моего Мишку?

Старинов растерялся. Его взгляд метался от хозяина кабинета к газете и обратно.

- Это как так?

- А ты почитай, Илья Филиппович, почитай.

Мужчина перелистнул первую, вторую, третью страницы, пока, наконец, не наткнулся на большой карандашный рисунок сына. Художник мастерски изобразил паренька, сидящего на стуле перед кроватью с раненным на ней бойцом. Все было так точно и живо, словно на фотографии.

- И тогда он все взял на себя, - медленно прочитал он название статьи, водя черным ногтем по строке. - Пионер, общественник, художник, поэт, Михаил Старинов мог бы стать кем угодно, но стал Героем…

Его голос постепенно стихал, по, наконец, совсем не превратился в шепот. Просто не мог уже читать вслух. Голос стал подводить, да в глазах слезы встали.

- … И тогда он все взял на себя, - в конце статьи Старинов снова стал читать вслух. - Уложив смертельно раненного пулеметчика на землю, Миша встал за оружие. Крепко сжал рычаги, заставляя пулемет содрогнуться от выстрелов. Он стрелял и стрелял, выцеливая переодетых диверсантов из-за укрытий. Вокруг него свистели пули, а он и не думал уходить. Ведь, рядом погибали его боевые товарищи…

Он читал и с трудом понимал смысл этих слов. Ведь, всегда это было про кого-то другого - про какого-нибудь старшего лейтенанта С., отбившего атаку немецких танков и лично уничтоживших два из них или про майора М., на истребителе сбившего уже пятый немецкий бомбардировщик. Но, чтобы это было про его сына, про его сорванца Мишку?! Старинов только-только свыкся с мыслью, что его младший выступит по всесоюзному радио, как случилось такое.

Случившее ведь и вообразить даже сложно! Мишка почти в одиночку, если верить газете, застрелил больше взвода немецких диверсантов, уничтожил три мотоцикла с пулеметами и два грузовых автомобиля. Читаешь, словно описание боя полноценной стрелковой роты, а не одного мальчишки.

- Это что же такое, товарищ Каракозов? Как же так?

Подошедший первый секретарь похлопал его по плечу:

- Михаил помог отбить атаку диверсантов, Илья Филиппович. Если бы не он, то они бы захватили мост и тысячи бойцов и командиров остались бы в окружении. Девятнадцатая армия как раз выходила по этой дороге,- и чуть помолчав, добавил. - И, Илья, это… пропал он. Когда наше подкрепления подоспело, то не смогли его найти. Наверное, кто-то из гражданских подобрал. Найдется он, обязательно найдется… Ты присядь, на стул, вот здесь.

Старинов грузно опустился. Газета, что он только что держал в руках, вырвалась из ослабевших рук и скользнула на пол.

- Ничего, ничего, я подберу, - первый секретарь нагнулся и поднял газету. После взял со стола какой-то листок. - Вот еще что… Мне только что из обкома звонили, а туда из Москвы, - Каракозов чуть прокашлялся, словно готовился прочитать что-то очень и очень важное. - Генерал-лейтенантом Коневым за героические действия при обороне стратегически важного автомобильного моста и уничтожении более взвода гитлеровцев Михаил Ильич Старинов представлен к ордену Ленина и высокому званию Героя Советского Союза. Ходатайство поддержано на самом верху. Значит, Героя, твоему Мишке дадут. Точно дадут.

- Героя? - переспросил Илья Филиппович с таким видом, что ясно стало: плевать он хотел и на орден, и на звание, сын бы только нашел живым. - А Мишка… Эх!

Махнул рукой, резко вскочил и вышел из кабинета, оставив первого секретаря в полном молчании. Вот и поговорили, называется.

Кстати, довольно неплохая боярка - "НЕНУЖНЫЙ" Попаданец в СИРОТУ , у которого одаренные аристократы забрали сестру. И он начал всех МНОЖИТЬ НА НОЛЬ

https://author.today/reader/263459/2370717

Глава 12. Конечно, герой! Или нет?

***

Выступление И.В. Сталина на встрече с творческой интеллигенцией. 12 июля 1941 года.

«… В это время тяжелых испытаний, когда ботинок немецкого солдата топчет нашу землю, советский народа, самые обычные люди – колхозники, рабочие, учителя и врачи – как никогда нуждаются в вашей помощи. Поэтому сегодняшняя задача творческой советской интеллигенции состоит в том, чтобы в своих произведениях всесторонне показать героический подвиг наших бойцов – матросов, летчиков, артиллеристов, танкистов и пехотинцев. Нужно продолжить сложившуюся традицию – создавать таких литературных героев, на которых бы хотелось равняться, которым бы хотелось подражать. Пример Павла Корчагина, литературного героя, созданного в свое время Николаем Островским в книге «Как закалялась сталь», показывает, насколько велика сила настоящего искусства. Не случайно именно он стал объектом для подражания для многих тысяч советских юношей, посвятивших себя делу беззаветного служения нашей Советской родине. В этом и состоит генеральная линия развития культуры и искусства.

… Особенно хочется остановиться на искусстве, направленном на нашу молодежь, особенно обучающуюся в учебных заведениях. Именно она, как никогда раньше нуждается в такого рода героях для подражания. Советским писателям и поэтам следует равняться на Аркадия Гайдара, талантливо описавшего образ настоящего советского пионера в своей книге «Тимур и его команда». И зародившееся тимуровское движение служит ярким тому подтверждением. Десятки тысяч октябрят и пионеров по зову сердца взяли на себя обязательство помогать семьям наших защитников, которые в это самое время бьются с врагом на фронте. Они после учебы и работы в колхозных и совхозных мастерских, цехах предприятий находят в себе силы, чтобы…».

***

Вечерело. Солнце на мгновение зависло над кронами деревьев, и в один момент «нырнуло» вниз, погружая окружающее пространство в полумрак. В кустах вдоль железной дороги появились белобрысые макушки, пристально высматривавшие медленно тянущийся в их сторону груженый состав.

- Гнат, а точно запрыгнем? Боязно что-то, - прошептал самый маленький, худенький мальчишка лет пятнадцати, прижимая к груди вещмешок. –Как бы не поломаться...

- Васек, дело говорит, - поддержал его сосед, крепкий парнишка с зайчей губой. Нахохлился весь, и с опаской смотрел на тихо гудевшие рельсы. - Гарька, надысь, тоже прыгал, но сорвался. Теперь под себя гадит и палец сосет.

Из кустов вылез третий из их компании – длинный, как каланча, малец в большом, не по размеру, пиджаке и серой кепке на голове. Смерил обоих товарищей презрительным взглядом и выразительно сплюнул, показывая свое к ним отношение. Мол, трусите.

- Коли сыте, так и скажите. Давайте,