Читать книгу "Игра в имитацию - Мила Гусева"

выглядит так, словно вот-вот рухнет в обморок.

Приходится немного опустить боковое стекло — приток свежего воздуха немного облегчает её приступ паники. Уэнсдэй снова возводит глаза к потолку, перемещая ногу на педаль газа и выезжая с парковки задним ходом.

Но винить соседку в чрезмерной впечатлительности трудно — особенно если учесть тот факт, что всего полтора года назад они обе едва не погибли от рук чокнутого неверморского потрошителя.

И если Аддамс обладала устойчивой психикой и восприняла случившееся скорее как нестандартное приключение, Синклер следующие восемь месяцев не вылезала из кабинета психотерапевта и поглощала успокоительные пачками.

И вот опять. Похоже, по какой-то нелепой иронии судьбы они обе как магнитом притягивали неприятности.

— Успокойся. Ещё ничего не доказано. Помни о презумпции невиновности, — бесстрастно заключает Уэнсдэй, потрепав блондинку по плечу. Максимальный уровень поддержки, на который она способна.

— Да-да… Ты права, — та едва не плачет от ужаса, но всеми силами пытается дышать ровнее и пододвигается ближе к опущенному окну. Краем глаза Аддамс наблюдает, как губы девушки беззвучно двигаются — помнится, школьный психотерапевт мисс Кинботт учила Синклер избавляться от панических атак при помощи идиотских считалочек. Но метод работает. Уже через несколько минут приступ волнения отступает, и насмерть перепуганное лицо Энид заметно проясняется. Вот только после этого она переходит к стадии отрицания. — Уэнсди… Но почему ты вообще решила, что твой Торп причастен к исчезновениям? Только потому, что в его доме проводилась та вечеринка? Это ведь ничего не значит.

— Прекрати. Ты просто не хочешь верить, что Аякс может покрывать преступника, — резонно возражает Уэнсдэй, притормаживая на красном светофоре. — Но подумай сама: зачем преподавателю устраивать в своём доме вечеринку для студентов?

— Нет, я всё равно не верю… — Синклер упрямо мотает головой и нервно теребит кружево по краю платья. — Если ты сумела выяснить личность хозяина дома всего за несколько минут, шериф тоже сможет. Зачем ему так подставляться?

Блондинка неожиданно озвучивает довольно здравую мысль — и хотя Аддамс твёрдо убеждена, что в полиции работают одни дилетанты, отрицать очевидное бессмысленно. Копам достаточно лишь поднять документы из реестра недвижимости, чтобы докопаться до истины.

Хм. Может ли быть такое, что она идёт по ложному следу?

Нужно добыть более весомые доказательства.

Или же более значимые опровержения.

И как бы ей не хотелось этого признавать, самый простой способ — снова переспать с возможным преступником.

Остаток дня проходит в непростых попытках договориться с самой собой — чтобы уделить время учёбе, а не отвлечься на расследование. И хотя эссе по истории искусств выглядит в разы менее привлекательным, нежели материалы уголовного дела, Уэнсдэй напоминает себе, что изначально она приехала в чертов Гарвард вовсе не для того, чтобы гоняться за маньяками. И что неофициальная работа частным детективом мало поможет ей добиться успеха на писательском поприще. А вот диплом университета лиги Плюща — да.

Поэтому предоставленная Галпином флешка отправляется в верхний ящик стола, как и все три папки, реквизированные из архива.

Утро понедельника начинается вполне приемлемо — на улице стоит замечательная пасмурная погода, и Аддамс даже удаётся выспаться. Вот только без ложки дёгтя не обходится — семинар по ненавистной истории искусств стоит в расписании самым первым.

Впрочем, беспокоиться не о чем.

Подробное и обстоятельное эссе длиной в шестнадцать страниц написано идеально.

Даже если профессор Торп вновь попытается устроить допрос с пристрастием, она с легкостью выдержит любые нападки.

— Доброе утро, — он входит в аудиторию уверенной быстрой походкой.

Как всегда педантичный, собранный и облачённый в стильный тёмно-коричневый джемпер и чёрные классические брюки. Распущенные каштановые волосы придают образу небольшую небрежность, а… Стоп.

Что ещё за неуместные мысли?

Oh merda, и с каких пор она стала обращать внимание на его внешний вид?

Уэнсдэй поспешно опускает взгляд на конспект с прошлой лекции, посвящённой искусству аккадского периода Месопотамии.

— Прошу вас закрыть учебники и отложить их на край стола. Сегодня у нас внеплановая контрольная работа, — сообщает профессор Торп, и по аудитории прокатывается дружный вздох огорчения. — Не беспокойтесь, ничего сложного. Всего лишь небольшой тест. Мисс Аддамс, будьте добры, раздайте всем бланки.

Она едва заметно хмурится.

Но вступать в очередную конфронтацию в окружении нескольких десятков студентов как минимум неразумно — особенно учитывая, что у неё сегодня весьма обширные планы на профессора в целом и его ноутбук в частности.

Флешка с программой взлома паролей покоится на дне рюкзака, и запортачить хитроумный план в самом начале совершенно непозволительно.

Поэтому Уэнсдэй покорно поднимается со своего места и подходит к преподавательскому столу. Ксавье извлекает из ящика стопку бланков с контрольной работой и протягивает ей, пристально глядя ей прямо в глаза — Аддамс забирает бумаги, и на долю секунды их пальцы будто бы случайно соприкасаются.

Мимолётное прикосновение неожиданно отзывается потоком мурашек, прошедших по позвоночнику. Она поспешно отворачивается и принимается раскладывать листы на каждой парте, все ещё ощущая его невыносимо пронзительный взгляд между лопаток.

Oh merda, какого черта он так смотрит?

Внешне лицо Уэнсдэй остаётся совершенно бесстрастным, но разум атакуют неуместные чувственные воспоминания. И хотя суровое рациональное мышление в очередной раз напоминает, что их запретная связь — не более, чем вынужденная необходимость, тело отзывается совершенно немыслимым образом.

Мышцы внизу живота мгновенно сводит сладкой тянущей судорогой, а следы его губ и зубов, тщательно скрытые высоким воротником платья, словно вспыхивают адским огнём.

Вдобавок обонятельные рецепторы явственно улавливают насыщенный аромат древесного парфюма среди всех прочих запахов.

Отчаянно стараясь абстрагироваться от стремительно нарастающего возбуждения, Аддамс усаживается за парту и утыкается взглядом в тест.

Что изображено на стеле царя Нарам-Суэна?

Уэнсдэй скользит грифелем чёрной гелевой ручки вдоль вариантов ответов и ставит галочку возле последнего пункта: победа царя над лулубеями Из Суз.

И хотя контрольная совсем лёгкая, ей приходится по несколько раз перечитывать каждое слово, чтобы вникнуть в вопрос.

Черт. Черт. Черт. Ещё никогда прежде она не была так рада собственному железному самообладанию, позволяющему сохранять бесстрастный вид даже тогда, когда разум предательски плавится в огне похоти.

Пару раз Аддамс украдкой поднимает глаза — и тут же натыкается на цепкий взгляд тёмно-зелёных глаз проклятого профессора. Интересный цвет. Необычный.

Не весенняя зелень и даже не изумруд… Скорее болотная трясина.

Да, именно так. Трясина, в которой она увязает всё глубже с каждым днём. И если всего неделю назад Уэнсдэй была уверена, что охоту ведёт именно она, то теперь чувствует себя так, словно стоит в шаге от собственного капкана.

— У вас осталось пять минут, — невозмутимо сообщает Торп, и Аддамс запоздало