Читать книгу "Сопротивленец - Илья Трифонов"

Какой?

– Не знаю, – пожала плечиками Джун, мило улыбнувшись, чем вызывала у нас с Фрисом ответные улыбки. Вместе с утробным горловым урчанием Илонии. – Не с чем сравнить. Но мне нравится! Хочу еще.

Джун залпом осушила бокал, чье содержимое буквально истаивало, едва касаясь ее губ. Раз, и нет ничего. Никаких спецэффектов навроде льющегося по незримому пищеводу водопада, вызывающего у неподготовленного зрителя рвотный рефлекс. И хорошо! Фрис пару раз провернул нечто подобное, отхватив от меня неслабых таких лещей. И это при том, что заранее объяснил о расщеплении всей посторонней материи, попадающей внутрь кварда, на чистую энергию. Но надо же предупреждать о визуальных эффектах, шутник хаттов!

Застенчиво потупившись, Джун протянула пустую посуду Фрису, взявшего ту вялыми пальцами совершенно деморализованного бойца. Все, один готов. Второй держится, но шаловливые ручки сами тянутся за белым флагом.

Сморгнув наваждение, я торопливо прогнал Силу по организму и, отобрав у Фриса бокал, погрозил Джун пальцем.

– Больше никакого алкоголя до совершеннолетия. Хм. Фрис, когда там у Гри совершеннолетними становятся?

– В сто лет.

– Во. Пойдем лучше тебе чайку заварим. С конфетками. Будешь?

– Да!!

– Ну и славно. Ила, будь паинькой: позови всех наших. Мы с Джун празднуем ее первый День Рождения.

Илония нехотя исполнила просьбу, хотя было видно: оставлять ее наедине с ожившим бортовым мозгом звездолета не хотела. Тем более, когда тот имел ничуть не менее соблазнительные формы, чем у нее самой. Но я надавил авторитетом, и девушка подчинилась, припустив так, что только пятни засверкали. Торопилась вернуться с подмогой, пока квардионная соперница не захапала в свои сети единственного мужика на корабле. Квардионного Фриса Илония в расчет не брала, с ним каши не сваришь и детей не сделаешь.

Оставшись втроем, я помрачнел и уже куда более тяжелым взглядом смерил мигом Джун, переставшую изображать наивную простушку. Даже ее взгляд изменился. Стал более серьезным и внимательным.

– Ну и к чему был этот цирк? Они же мне теперь весь мозг вынесут.

– Фрис сказал, что будет весело. Нет?

– Ах, Фрис…

– Брат, я же не специально! Только пошутить хотел. Ай, только не по голове! Джун, спаса-а-ай, бью-ю-ют!!!

Но та только смеялась, глядя на нас, устроивших игру в догонялки и хаос в отдельной взятой переговорной на первой палубе. Облик бортовой ИР сменился, став куда более невзрачным. Теперь за нашей шутливой борьбой наблюдала невысокая девушка самой обычной непримечательной внешности. В форме республиканского агента СИС, с короткой почти мужской стрижкой и крепко развитой мускулатурой, из-за минимального присутствия груди делавшей ее похожей на нескладного парня чуть постарше меня. Только лицо не давало ошибиться. Довольно приятное и с чертами, слишком плавными для мужчины.

– Воинственно выглядишь, – сказал я Джун, успев наградить Фриса последним пинком перед тем, как тот позорно покинул поле боя, скрывшись за задраенными дверьми рубки. – Это она?

– Да. Агент СИС, о котором я говорила раньше. Я взяла ее имя в память о ней. А теперь сгенерировала внешность на основе остаточных данных в базах данных. Пусть хоть так, но Джун будет жить.

– Она много значила для тебя.

Джун молча кивнула и присела на самый краешек одного из стульев, повесив голову и обхватив себя руками. Я подошел ближе и утешающе положил руку ей на плечо, привычно перетерпев покалывание на нервных окончаниях кожи при взаимодействии с квардионной формой. Оно быстро прошло и взамен принесло ощущение шершавой поверхности униформы СИС. Тактильные возможности кварда распространяются в обе стороны, позволяя изучать мир не только ему, но и наоборот.

Немного помолчали. Я не торопился, позволяя Джун заговорить самой. Когда совладает с эмоциями, со слов Фриса, в первое время после «пробуждения», ощущающимися особенно ярко и глубоко.

Воспользовавшись тишиной, я изучал звездолет в Силе, поражаясь произошедшим в нем изменениям. Тонны неживого металла, пропитанного отголосками некогда живших в его недрах разумных, трепетали и пульсировали жизнью. И сердце ее билось не где-нибудь в одном месте, а по всей энергосети, принизывающей каждый уголок звездолета подобно настоящей нервной системе. Невероятное по красоте зрелище, как в Силе, так и в духовном зрении. Причем если сама нервная система больше ощущалась через ментал, напоминая переплетение люминисцентных корней в пещерах килликов, то квард Джун составлял основное ее воплощение в Силе.

Другая ее часть управляла «Везунчиком», продолжая сливаться с его системами даже после пробуждения. Уже совсем не так стремительно, как во время роста зерна, но для видящего саму суть джедая даже такие мельчайшие такие изменения не скроешь. Под опекой Джун корабль по-настоящему оживал. И, боюсь, отныне все его дальнейшие модификации без помощи Стража Гри невозможны. Современным оборудованием это будет все равно, как резать скальпелем по пациенту без наркоза.

Жаль. У меня были кое-какие планы на модернизацию «Везунчика», но теперь все его обеспечение ляжет на хрупкие женские плечи Джун.

«Или?» – я чуть крепче сжал пальцы, оценивая внушительную мускулатуру плеча девушки под своей ладонью. Не такие уж и хрупкие. Такая, пожалуй, крейсерский турболазер себе вкрутит и не поперхнется. Бой-девка родилась. Хотя, вслух об этом лучше не говорить, вон как напряглась.

– Я в порядке, капитан.

А нет, это не из-за меня. Ментощопы передали новый пакет ощущений и... Ух, сколько эмоций! Как же она держит столько в себе? Так нельзя. Надо выручать, пока не выгорела в душе. Только мне корабля в депрессии до полного счастья не хватало.

– Джун, не пытайся притворяться. Ты теперь живая, как я и Фрис. Не нужно держать эмоции в себе, от этого никому лучше не станет.

– Тогда я не в порядке.

– Продолжай.

– Почему она умерла? – голос Джун сорвался на крик. Ее квард еще не успела плакать, но мне было достаточно чувствовать ментощупами боль, пронзившую весь звездолет от кормы до штурвала в рубке. – Почему бросила меня?!

Я наклонился и сжал в объятьях трясущуюся от безмолвного плача девушку. А потом передал ее с рук на руки подлетевшему Фрису, взглянувшему на меня, как на врага народа.

– Что с ней?

– Ничего страшного, успокойся, Фрис. Пусть поплачет, ей это нужно. Просто будь рядом и постарайся трындеть поменьше. Спускайтесь к нам, когда будете готовы.

Первый День Рождения всегда встречают криком. И слезами от боли первого вдоха жизни. Фрису в этом плане повезло, у него не было никого, по кому бы пришлось так страдать. Я стал его первым и единственным другом,