Читать книгу "Одна для двоих. + Ещё 2 - Марианна Арина"

вскрывается, что один из моих любимых мужчин, чувствовал себя несчастным? Чувствовал себя лишним в нашем трио? Или чем-то обделенным?

Это нужно было срочно исправлять.

Подбирать нужные, а главное правильные слова — занятие не из простых. Мужчину нельзя жалеть. Это прибивает на корню его мужественность, еще и унижает его. Такого я точно не хотела. Но нужно было как-то донести до Андрея, что он нужен, важен и любим. И уж точно совершенно нелишний.

Я подсела поближе к нему, переплела наши пальцы. К счастью, в нашей троице тактильный контакт был важен для всех. Никто из нас не считал это проявлением «телячьих нежностей».

— Андрюша, послушай, пожалуйста. В нашей совсем нестандартной семье — нет лишних, ненужных, больше или меньше любимых. Каждый — гармоничная и важная часть нашей троицы. Ты, например, наш позитив, миротворец, тот, кто своей солнечной улыбкой может подарить силы и вытянуть из хандры. И я, и Вик понимаем, что периодически хотели бы прибить друг друга, если бы не ты. Мы же два эмоциональных упрямца. И только тебе удается снизить градус «кипения-бурления» и утихомирить возникшие конфликты.

Я видела, что мои слова начали оказывать правильный эффект. Андрюша, конечно, все это знал, но видимо сегодня ему нужно было услышать это. Проговоренное вслух, нами, самыми близкими его людьми. И я продолжила.

— Вы с Виком вообще не разлей вода. Всю жизнь вместе и знаете друг друга «от и до». И я знаю, что он даже не представляет, как это — быть без тебя. — Я глянула на Вика и тот быстро закивал головой в знак согласия. — У вас же мозги на двоих, планы, мечты. И порой вам даже слова не всегда нужны, чтобы «пообщаться». В самом начале отношения я обалдевала от ваших телепатических, безмолвных «диалогов». И то, что я смогла гармонично пристроиться к вам двоим — это вообще чудо.

— Это не чудо. Так должно был быть. — хмыкнул себе под нос пока что еще не очень улыбчивый мамонтенок. — Ты — наша женщина и все. Без вариантов.

Сзади Андрюши присел Вик, крепко, по-дружески сжал его плечо.

— Дружище, тут нет лишних людей. Все свои. Забери одного и оставшимся будет очень плохо. Я даже представлять не хочу, каково это. У меня есть вы, есть дети, общее дело. И я счастлив, что у нас такая семья, и такие отношения. А остальное — это же формальности. — Вик пристально глянул в глаза Андрея. — Ты точно такой же отец, как и я. Это и твои дети. И это не изменится. Да, я буду в шутку с тобой спорить, что у Дашки мои глаза, а у Никиты — характер. Но с не меньшим удовольствием я буду в них замечать твои черты лица, мимику, манеру говорить или вести себя. Это же все нас еще сильнее скрепляет, как клеем склеивает и делает сильнее. Мне все равно, что происходит вокруг, я со всем справлюсь, если я знаю, что у меня есть вы: ты, мой лучший друг, вот эта вреднюка, — Вик кивнул на меня, — которую я обожаю. И наши дети.

Я прижалась к Андрюше, обняла его за талию, и сама оказалась в его крепких объятиях.

— Вы простите меня. Что-то я расклеился. — начал было извиняться он, но я тут же накрыла его рот ладошкой.

— Мы все живые люди. — быстро чмокнула его в нос. — А еще мы втроем — очень устали. Предлагаю мелких отдать бабушкам-дедушкам на один вечер и полностью посвятить его себе любимым. Понежиться, выспаться, отдохнуть и перезагрузить мозги. А то мы как белки в колесе. Три чумные белки. Все несемся и несемся куда-то. И вот результат.

Возражающих против моей идеи, конечно, не нашлось. Кодовое слово «выспимся», подкрепленное словом «отдохнем» — гарантировало стопроцентное единодушие.

Но кроме сна у меня были еще очень интересные планы на моих мамонтят.

Глава 29. Ксюша

Конечно же организацией нашего вечера отдыха занялась я. Пока мои мамонтятки зарабатывали тяжким трудом… (ну, почти тяжким) наследство нашим отпрыскам, я продумывала, чем бы и как побаловать мужей. Очень хотелось вернуть всех нас троих в то состояние, когда мы приятно и беззаботно проводили время вместе, не были еще такими уставшими, и дурные мысли не лезли во всякие белобрысые головы (то есть в одну конкретную голову — Андрюши).

«Сдав» на вечер младенческое поколение старшему поколению, бабушкам и дедушкам, от чего те пришли в неимоверный восторг, я занялась приготовлениями. Хотелось, конечно, устроить полный сюрприз своим мужьям. Но мне пришла в голову одна интересная идея. А без их участия тут никак нельзя было обойтись. И карты придется открыть раньше. Догадаются сразу же. Но я все равно принялась за реализацию именно этого «сценария».

Вику отослала сообщение с указанием ждать нас с Андрюшей в отельном номере часам к семи. А Андрюшу вызвала в выбранный бар к шести часам. Да и сама, конечно, принарядилась. Платье, туфли на каблуках, макияж, немного вечерний.

А задумала я… повторить наш вечер знакомства и нашу первую ночь. То есть именно тот момент с которого начались наши нестандартные отношения на троих.

Уверена, что моим сообщениям, особенно разделению и разведению в разные места, мужья очень удивились. То, что они это обсудили, я даже не сомневалась. Но возражений, а главное вопросов «зачем?» — не последовало. Уже хорошо. Знают мои мамонтятки, что не надо жене задавать лишние вопросы, когда она что-то задумала. И конечно же явка — строго обязательна.

Я присела за барной стойкой, приехав в бар незадолго до шести вчера, заказала себе коктейль. В этот раз безалкогольный. Статус мамочки — обязывает. Помешивала его соломинкой и улыбалась сама себе. Вдруг так ярко вспомнилось, как мы с Андрюшей вот именно так познакомились в наш первый вечер. Как я тогда скептически и даже с раздражением смотрела на него, красивого и наглого, а мне в ответ улыбались голливудской улыбкой и стойко сносили все мои колкости и ехидство.

— И о чем грустит такая красивая девушка? — проурчал над ухом любимый голос.

Мой позитивный мамонтенок, мое сообразительное чудо, моментально принял правила игры и повторил слово в слово то, что сказал мне тогда. Глянула на него и просияла улыбкой в ответ.

— Котенок, ломаешь весь сценарий. — хмыкнул Андрюша, чмокнув меня в висок, чем сам его тоже нарушил.

— Прости… — я погладила его по щеке. — Ну не смогу я тебе огрызаться и язвить, как делала это тогда. Ты же мое любимое