Читать книгу "Сучка по прозвищу Леди - Мелвин Бёрджесс"

— Может быть, забавнее было бы поохотиться на людей, — сказал Друг и застыл на месте, в упор глядя на меня; — Может, на самом деле мы хотим напиться их крови, — прошептал он.

Я задрожала вся от головы до ног, однако это было здорово. Никогда не знаешь, шутит Друг или говорит серьезно. Когда я спросила, что у него было с голосом, он пожал плечами и сказал, мол, сам не понимает. Однако позднее Митч открыл мне, что Друг отлично знал и дом, и женщину, которая жила в нем.

— Это его подружка из прежней жизни. Время от времени он бегает туда, потому что прожил с ней почти год, прежде чем Терри превратил его в собаку. Тогда он был совсем еще юным, но он любил ее. Случается… — Митч понизил голос. — Случается, он ловит кролика и оставляет его на заднем крыльце. Если бы он подождал, то увидел бы, как того бросают в мусорный бак. Больше он ничего не может для нее сделать. Только не говори, что я рассказал тебе! Он не знает, что я знаю. Он думает, это его слабое место.

Вам понятно? Мне тоже! Я совсем не вспоминала тех людей, которых когда-то знала, кем бы они ни были в моей жизни. И даже не хотела вспоминать. У Друга я спросила, правда ли, будто мы были у его подружки, и он не стал ничего отрицать, но поклялся, что теперь она ничего не значит для него, так как у него есть я. Мы дважды возвращались к тому дому, чтобы посмотреть, не вернется ли к Другу голос, но окна всегда были закрыты.

Глава 7

Сколько времени я провела с нашей маленькой стаей? Когда забываешь самоё себя, прошлое тоже стряхиваешь, как прах с ног. С каждым днем во мне становилось все больше собачьего и все меньше человеческого. Еще недавно я без усилий запоминала, как прожила вчерашний день. Упрямство Митча, который каждое утро крутился возле своего бывшего дома, производило впечатление болезни или своего рода навязчивой идеи. Я бы могла убежать навсегда, если бы мы нашли другие охотничьи места, но однажды я увидела человека, сидевшего на тротуаре, и у меня перевернулось сердце. То ли оно убежало в пятки, то ли в голову…

— Кто это?

— Я же говорил, что он объявится, — прорычал Митч.

Друг принялся вилять хвостом и бегать туда-сюда, стараясь отвлечь меня, но было уже поздно. Я шла к человеку, держа нос по ветру, вдыхая запахи, проверяя себя, узнавая. Наконец до меня дошло. Это же Терри! Терри, Терри, мой Терри, который кормил меня, спал рядом со мной ночью и покупал для меня колбасу! С радостным лаем я помчалась к нему, не обращая внимания на разочарованный стон Друга у меня за спиной. Терри тоже увидел меня и поднял руки, чтобы принять меня в свои объятия.

— Леди! Ты здесь! Ах ты хорошая девочка! Ждала меня все это время? Хорошая девочка! Леди!

Переполняясь счастьем, я изгибалась, вертела хвостом, лизала ему руки и обнюхивала его карманы в поисках колбасы.

Выну в из кармана веревку, Терри завязал ее у меня на шее, все время поглядывая по сторонам, как напуганная лошадь, и не пропуская ни одного движения, сделанного Другом или Митчем. А Друг и не двигался. Крепко сжав губы и даже не шевелясь, он стоял на том самом месте, где я от него убежала. Терри поднялся, стрельнул глазами в одну и другую сторону и повел меня прочь. Друг и Митч, оставшись одни, смотрели мне вслед. Вот только Митч не выдержал и все-таки несколько раз гавкнул, поэтому я оглянулась и увидела, что он внимательно смотрит мне вслед, помахивая хвостом. Рядом с ним был Друг, который как будто не мог поверить в то, что я бросила его. Заскулив, я поглядела на Терри и потянула его обратно. Но Терри не отпустил поводок.

— Идем, Леди, идем! Пошли, девочка!

Я вильнула хвостом и последовала за ним. Едва мы зашли за угол и скрылись с глаз Друга и Митча, Терри упал на колени, стал похлопывать меня по бокам и по голове, гладить мне морду, пока я не подумала, что еще немного, и я лишусь чувств от счастья. Мы отправились на прогулку в парк и по городским улицам, и, когда вернулись на Копсон-стрит, я не очень-то расстроилась, не увидев там Друга и Митча.

Привязав меня, Терри пошел в «Сомерфилд», а я все время простояла, не отрывая взгляда от двери, стараясь разглядеть его, убедиться, что он в магазине, что он не собирается сбежать, что он принесет мне колбасу. Когда он вышел и увидел меня, то поднял вверх большие пальцы и подмигнул мне. Ах, колбаса! Естественно, у него оттопыривались карманы и они чудесно пахли. Я стала подпрыгивать, класть лапы ему на грудь, облизываться. Колбаса! Как я могла забыть о колбасе? Мы подошли к скамейке, и Терри скормил мне все колбаски, одну за другой. Они скользили по моему горлу, и все мое тело наполнялось жиром, крошеным мясом и радостью. Когда колбаса закончилась, я по-щенячьи вздохнула и улеглась у ног Терри. Это было счастье. Мне ничего не хотелось, разве что лежать, прислушиваясь к милому бормотанию Терри, пока мой желудок переваривал еду.

Терри улыбнулся мне и стал вливать в себя пиво.

— Ну, о чем думаешь, девочка? Как я выгляжу, побывав на иждивении ее величества? Театр тут ни при чем. Там кормят, но пить не разрешают. — Он поднял банку своего любимого «Спешиал Брю» и, наморщив нос, потряс ею в воздухе. — Трудно проходит в глотку. Но ничего, немного практики, и опять все станет как надо. — Он поморщился, засмеялся и отпил глоток. — Наверное, делать перерывы полезно, — продолжал он. — Десять дней в ночлежке. Вопросы. Бесконечные вопросы! Чем вы занимались, когда вы в последний разделали это, когда в последний раз делали то? Девочка, девочка, девочка. — Он с любопытством уставился на меня. — Какая это была девочка, а, Леди? Сандра? Помнишь ее?

Я наморщила лоб и посмотрела на него, не проявив никаких чувств. Он назвал одно из длинного перечня людских имен, которые больше ничего не значили для меня. Терри засмеялся и погладил меня по голове. Он как будто повеселел, даже очень повеселел.

— Здесь как будто исчезла девочка. Хорошая девочка из приличного дома — немного безалаберная, но… Маме не нравились ее друзья. Такое бывает, когда дети вырастают. Вот и она тоже подросла.

Терри опять засмеялся, скрестил ноги и положил локоть на спинку скамьи. Он был счастлив. Проходя мимо, люди внимательно вглядывались в него — нищий пьяница, еще молодой и уже совсем пропащий, разговаривает со своей собакой, дремлющей на земле.

— Слишком много времени она проводила вне дома, таскалась по улицам, не готовила уроки. Мальчики! Слишком много мальчиков. Знаешь такую, а, Леди? — Услыхав свое имя, я залаяла и завертела хвостом. — Немножко от той шикарной штучки еще осталось. А, девочка? Немножко от той чертовки. — Он засмеялся и почесал мне за ушами, распространяя на меня свою радость. — Ну, а ты как побегала? Есть вещи, которые никогда не меняются. Тебе и прежде нравилось убегать и носиться по городу, и теперь это нравится. — Он вздохнул. — Надо было бы задать тебе взбучку за то, что ты бросила меня, — но что поделаешь с гормонами, а, Сандра? Их-то не побьешь. Разве что напиться?

Терри опустошил свою банку и отправился за другой. Я ничего не поняла. Почему он назвал меня Сандрой? Когда Терри напивался, он начинал заговариваться. Все равно. Мы давно не виделись, и я была рада, что вернулась к нему.