Читать книгу "Дом на семи ветрах - Дениза Алистер"

— Ред…

Она ощутила, как он вдруг крепко обнял ее и прижал к себе. Она понимала, что должна открыть глаза, но ей было страшно нарушить очарование минуты.

— Кэтрин, ты спишь?

Сердитый тон его голоса разрушил ее фантазию.

— Нет, я вовсе не сплю, — обиженно отозвалась она.

— Заговорила! Тогда, ради бога открой эту чертову дверь!

Она широко распахнула глаза.

— Совсем не обязательно кричать на меня, — проворчала она.

— Если я толкну тебя, ты же упадешь на пол. Ты совершенно сонная.

— Попробуй — толкни!

И он толкнул ее. Она очутилась на полу, не веря тому, что он был способен на такое.

— Как ты мог? — Кэтрин вскочила на ноги и заорала: — Ты дикарь! — Затем вдруг замерла на месте, завороженная его действиями. — Что ты делаешь?

Невозмутимо он расстегнул ремень на джинсах, а затем стал стягивать их с себя. Кэтрин хотелось убежать, но нет, ее тянуло к нему как магнитом.

— Ладно, я пойду к себе…

— Зачем? Ты хочешь обеспечить мне очередную бессонную ночь? — Поинтересовался он с иронической улыбкой. — Я должен думать о том, какой трюк еще ты придумаешь? Может быть, опять бросишься в озеро? Ты способна на любые глупости! Ты взяла и прыгнула в озеро, просто так! Я видел котят с гораздо большим чувством самосохранения, — бушевал он.

— Успокойся. Я не собираюсь доставлять тебе никаких хлопот. К тому же, если бы не ты, у меня не было бы причины ошпаривать себя. И я случайно упала в озеро, а не прыгнула туда, — пыталась оправдываться она. — К тому же… — Она всхлипнула и сделала робкий шаг к нему. — Ред, я не знаю, что со мной происходит…

В выражении его лица не было никакого поощрения к тому, чтобы она продолжала, и Кэтрин охватило чувство стыда за слова, готовые, было, сорваться с ее уст.

— Прекрати мучить меня, скажи лучше, что движет твоими поступками, кроме мести. Какие у тебя планы?

— Завтрашний план уже готов, — сказал он холодным, ничего не выражающим голосом. — Мы отправляемся в Лондон, где объявим о нашем намечающемся браке.

Она пожала плечами, чувствуя полное отчаяние. Она не ожидала, что ее слова что-нибудь изменят; она лишь мелкая пешка в его игре…

— Я не думаю, что отец очень удивится. Он звонил сегодня…

— Ты ему уже сообщила? — На лице его было написано недоверие.

Она улыбнулась горькой улыбкой.

— Я не могла лишить тебя такого удовольствия, — угрюмо сказала она. — Скажем так, я просто… намекнула ему. — Она снова пожала плечами. — Я не помню точно, что именно сказала отцу. А вот ты действительно можешь рассказать ему кучу небылиц обо мне…

— Это было бы для тебя верхом унижения, не так ли? — Задумчиво произнес он. — Твоему отцу даже и представить трудно, что я соблазнил его малышку… в его собственном доме. Я думаю, для него это был бы серьезный удар. Ну, так как, Кэт? Обрадовать его? — холодно терзал он ее. — Это было бы весьма забавно — меня принимают в вашу милую семью. Улыбки сквозь стиснутые зубы. «Мой зять…» Я жду с нетерпением этого фарса.

Гораздо легче было понять и принять его открытую ненависть, чем эту расчетливую войну на изнурение, в которой она вынуждена принимать участие.

— Да, этот брак действительно будет фарсом, насмешкой над здравым смыслом, — произнесла она с грустью в голосе.

О боже, какой перед ней жестокий и страшный человек! Но она любит его вопреки всем законам логики, и, видимо, ей суждено любить его всегда.

— Что, твой брак с Карлом не был бы фарсом? — натянуто спросил он. — В браке со мной ты же получишь то, о чем так страстно мечтаешь…

Кэтрин громко рассмеялась.

— Ты имеешь в виду секс? — спросила она со злой иронией.

— А что, разве не так? Ты уже прекрасно угадываешь и отзываешься на мои желания. Похоже, ты постоянно об этом думаешь, крошка, — мягко произнес он.

Кэтрин затрясло от негодования.

— Я ненавижу тебя и хотела бы, чтобы ты сквозь землю провалился! — закричала она. — Четыре года! Я думала, что ты никогда не вернешься.

— И поэтому ты решила выйти замуж за Карла?

— А почему бы и нет, — усмехнулась она. Но с ужасом поняла, что и впрямь подсознательно отказывалась от всяких знакомств, ожидая его!

— Ты говоришь о сексе как будто это что-то грязное, нечистое. Я думаю, что для нас секс может быть прекрасен, — добавил он хриплым голосом, жадно взирая на нее. — Чего ты боишься, Кэт?

— Я же ношу фамилию Келвей, — напомнила она ему. Его голос, его удивительные бархатные интонации вновь возродили ее непреодолимую тягу к нему, тягу, полную горечи.

— Мне не нужно напоминать об этом, — резко отозвался он, пока, она облизывала пересохшие губы. — Почему ты такая грустная, Кэт? У тебя болит рука? — спросил он и коснулся указательным пальцем ее щеки, по которой катилась слеза.

— Нет, уже не болит, — уклончиво отозвалась она, молча проклиная свою неспособность ко лжи. Следующего непременного вопроса как-то необходимо избежать. Она ждала неизбежного, и ее мозг лихорадочно подыскивал подходящий ответ.

— Тогда отчего ты плачешь? — На этот раз палец последовал за слезинкой. Она попыталась отстраниться, но он не обратил внимания на ее протестующий жест.

— Свет слишком яркий. Режет глаза. Выключи его, — жалобно попросила она, указывая на лампу. Она уже трепетала от прикосновения его пальца. Только бог знал, что он прочитал в ее лице, в ее глазах.

— Я не хочу, чтобы ты пряталась в темноте, Кэт. Не сегодня.

Что-то в его голосе — чувственная тоска, неприкрытое желание? — заставило ее открыть глаза и посмотреть на него. Его лицо, полное тоски, горячечный блеск глаз лишали ее последних сил к сопротивлению. У нее уже не было ни моральных сил, ни желания бороться с непреодолимой тягой, влекущей ее к этому мужчине. Главное, что он хотел ее сейчас, и она должна принять то, что он может ей предложить.

Она вдруг подняла руку и коснулась ладонью его колючей небритой щеки.

— Ред? — Она почувствовала, как по его телу пробежала дрожь.

— Ты понимаешь, что ты со мной делаешь, женщина? — спросил он ее полушепотом.

Это была минута, которая решает все. Она слегка вскрикнула и шагнула в его раскрытые объятия. Руки его сомкнулись вокруг ее талии, и они как подкошенные упали на его разобранную постель.

— Ред, я хочу тебя, — выпалила она, чувствуя себя преображенной этими откровенными словами, наконец-то сорвавшимися с ее уст.

Он склонился над ней, не касаясь ее. Она чувствовала, что должна как-то определеннее выразить свою жажду, но не могла больше произнести ни слова. Ее охватил неожиданный страх — она не чувствовала в нем отклика; она ошиблась в нем! Она похолодела от унижения. Только вес его тела остановил ее и не дал возможности немедленно убежать прочь. Но все равно она попробовала вырваться.